Татьяна Патрикова - Драконьи грезы разужного цвета Страница 2

— Потому что, Радужные рождены свободными, и должны таковыми остаться.

— Радужные Драконы — лишь легенда.

— Ты — Драконий Лекарь. И знаешь, что это не так.

Ставрас встал и шагнул в его сторону. Юный шут повернулся к нему и вскинул голову. Взгляд бирюзовых глаз был тверд.

— Я знаю, но откуда знаешь ты? — уточнил лекарь, придвинувшись совсем вплотную. Он был почти на голову выше шута, но тот смотрел на него так, словно ниже был именно он. А потом во взгляде бирюзовых глаз заплясали бирюзовые чертенята. Шельм потянулся к нему, обхватил рукой затылок, притянул его голову к себе и зашептал на ухо. Томно, почти страстно.

— Не поверишь, но… — шут сделал театральную паузу, и проорал в самое ухо: — Секрет!

Лекарь дернулся и оттолкнул его от себя, в темно-карих глазах металась дикая, необузданная ярость. А шут смеялся. Просто-таки, хохотал ему в лицо. Заливисто, почти счастливо. И даже печаль в его глазах терялась на фоне этого смеха. Ставрас зарычал, схватил его за шкирку, как котенка, и попытался вытолкать за дверь, но шут уперся в косяк руками и ногами, и протолкнуть его никак не получалось. Лекарь пыхтел, как разъяренный дракон, выпихивал его изо всех сил, но все же соизмерял свои истинные возможности и хрупкость юного, хоть и невероятно гибкого, тела. Покалечить дерзкого мальчику совсем не хотелось, а тот упирался из последних сил.

— Так, ладно, — первым отступил лекарь, — почему он послал именно тебя?

— Потому что весь город знает, что мы с тобой любовники, — отозвался шут, оправляя одежду, сбившуюся в пылу проигранной лекарем схватки, и водружая на голову просто роскошный колпак с золотыми бубенчиками на кончиках.

— Мы. С. Тобой. Не. Любовники, — по словам припечатал лекарь.

— А ты это им скажи, — весело подмигнул ему Шельм и, как ни в чем не бывало, плюхнулся на одну из табуреток, разливая заварку из миниатюрного чайничка по чашкам из черного, вулканического стекла. Вся посуда в доме лекаря была сделана именно из него, что всегда удивляло шута.

Ставрас смотрел на него с выражением крайней брезгливости. Шут же не унывал даже под этим взглядом. Улыбался мило-мило, и прихлебывал обжигающе горячий чай. Как же он бесил его всеми этими ужимками! Просто до безумия. Но лекарь снова сдался первым. Вздохнул, разжал кулаки, которые даже не понял когда успел стиснуть, и сел напротив него, обхватывая поставленную перед ним кружку обеими руками, словно грея, хотя холодно в комнате не было, лишь чуть прохладно, в отличие от удушливой жары на улице.

Двое мужчин молча пили ароматный, пахнущий мятой и жимолостью чай. Шельм больше не улыбался, напротив, явно сосредоточенно думал о чем-то своем. Печаль в его глазах опять проступила настолько явно, что лекарь, завидев её вновь, так и сидел, разглядывая парня в шутовском колпаке с непонятным ему самому желанием узнать, в чем причина этой печали. Её в бирюзовых глазах шута, вот уже почти год уделяющего ему особое внимание на всех светских раутах, которые Ставрас был вынужден посещать время от времени, он замечал ни раз, и не два. Иногда она проступала более явно, иногда скрывалась где-то в глубине зрачков, словно отступая и прячась на время, но всегда была там. Всегда.

— Что будет с тобой, если я откажусь? — задал он какой-то странный, непонятный вопрос.

— Повесят, — пожал плечами шут. Но произнес это таким обыденным тоном, что лекарь нахмурился. Такого безразличия к собственной жизни со стороны Шельма он как-то не ожидал.

— И что, так просто расстанешься с жизнью, ради какого-то мнимого радужного дракона?

— Расстанусь? — шут посмотрел на него растерянно, потом понял о чем он, и улыбнулся. — Ну, или голову отрубит. Наследничек мне этим чуть ли не каждый день грозить пытается. Чудной такой, маленький, глупенький и наивный.

— Да, уж. И Палтус думает, что я соглашусь тащить это его глупое недоразумение, возомнившее себя невесть кем, через полстраны к Драконьим Горам в поисках Радужного Дракона?

— Палтус, может, и не особо рассчитывает на твое согласие, а вот наследничек уже всему двору уши прожужжал, как он поедет с тобой в странствия, как ты научишь его этому своему удару с левой, которым свалил явного фаворита Деметруса Аполлонского. Ну, помнишь, на турнире.

— Не собираюсь я его учить!

— Да, понял я уже. Не думай, глупости все это. Поорет, поорет и перебесится, — махнул рукой шут и отвернулся.

Ставрас очень внимательно посмотрел на него. Голубоволосый мальчишка давно интересовал лекаря, но все эти его нездоровые позывы, из-за которых их и считали теперь так называемыми любовниками, Ригулти дико раздражали. Но с другой стороны, шут, конечно, был обаятельной стервочкой, как для себя определил его Ставрас, и подводить его под монастырь ему как-то не хотелось. Да, и скучно будет без него. А то, на всех этих балах, Ставрас только тем и развлекался, что бегал от шута, настойчивого в своих домогательствах до неприличия. Вызывая шепоток светских сплетников, и в тайне от всех развлекаясь не меньше, все того же Шельма. У которого, кстати, была довольно забавная фамилия. Ставрасу всегда было интересно, настоящая или сценический псевдоним? А еще неожиданно пришла в голову мысль, что вот он, шанс отыграться на мальчишке, явно не рвущегося покидать столицу под только что выдуманным пафосным предлогом. Поэтому, Ставрас хитро прищурился и полюбопытствовал, словно между прочим:

— Скажи, а Ландышфуки — это настоящая фамилии или ты её сам себе выдумал?

Шут подавился и закашлялся. Постучал себе кулаком в грудь. На глазах у него выступили слезы. Он жадно глотнул воздуха, отдышался и все же выдавил из себя:

— Конечно, настоящая.

Лукавства в его глазах лекарь не увидел.

— Хорошо, — протянул Ставрас, медленно, словно намеренно дразня, облизал губы, неотрывно глядя в глаза замершему шуту, который тут же заподозрил какой-то подвох. И добавил: — В таком случае, идем.

— Куда? — Шельм растерянно моргнул.

— Как "куда"? — притворно изумился Ставрас. — Во дворец, конечно.

— Зачем? — еще больше насторожился шут, уже догадываясь к чему все это.

— За королевичем, да и об оплате не мешало бы договориться.

— Ты это назло мне, да?

— Конечно, — насмешливо протянул Ставрас, чувствуя себя как никогда победителем. — Не все же тебе мне жизнь портить, пора бы и мне для тебя расстараться.

— Ты собираешься пленить Радужного Дракона? — напряженно вопросил тот.

— А почему бы и нет?

— Для нахального, избалованного мальчишки, ничего не сделавшего в этой жизни для того, чтобы заслужить честь, хотя бы просто увидеть полет такого дракона?