Стефани Майер - Новолуние Страница 2

Отчаяние тут же сменилось удивлением. Мы встречались с Эдвардом целый год, а я все никак не могла поверить в свое счастье.

Рядом с братом стояла Элис Каллен.

На самом деле Элис с Эдвардом никакое родство не связывает (в Форксе считают, что их обоих усыновили доктор Карлайл Каллен и его жена Эсми, оба, вне всякого сомнения, слишком молодые, чтобы иметь детей подросткового возраста), но кожа у них одинаково бледная, в темных глазах тот же золотой отлив, и под ними круги, похожие на багровые синяки. Лица у брата с сестрой пугающе красивые; для посвященных, например для меня, поразительное сходство — отметина, указывающая на их сущность.

Увидев Элис — золотисто-карие глаза блестят от волнения, руки сжимают маленький серебристый сверток, — я нахмурилась. Говорила же: на день рождения не хочу ничего, абсолютно ничего: ни подарков, ни других знаков внимания. Похоже, меня никто не услышал…

Захлопнув дверцу старенького пикапа, я направилась к Калленам. Элис бросилась навстречу; ее бледное лицо эльфа так и сияло под задорным ежиком иссиня-черных волос.

— С днем рождения, Белла!

— Тш-ш! — прошипела я, с тревогой оглядываясь по сторонам: не дай бог, кто-нибудь услышит. Мне совсем не хотелось отмечать эту черную дату.

На мой хмурый вид девушка не обратила ни малейшего внимания.

— Откроешь подарок прямо сейчас или по том? — беззаботно спросила она, когда мы шли к Эдварду.

— Никаких подарков! — мрачно буркнула я.

Похоже, Элис наконец почувствовала, в каком я настроении.

— Ну, ладно… Тогда потом. Тебе понравился альбом, что прислала мама, и фотоаппарат от Чарли?

Я вздохнула: конечно, Элис знает про мои подарки — в этой семейке удивительные способности не только у Эдварда. Его сестра сразу «увидела» планы моих родителей.

Да, очень!

— По-моему, здорово придумано! Восемнадцать бывает только раз в жизни, можешь документально запечатлеть день своего совершеннолетия!

— А сколько раз тебе было восемнадцать?

— Ну, я другое дело!

Эдвард совсем близко, вот он протянул руку. Я тотчас ее пожала, на мгновение забыв о своем унынии. Его кожа, как всегда, гладкая, упругая и очень холодная. Заглянув в тигриные, цвета жидких топазов глаза, я почувствовала, как судорожно сжалось сердце, а Эдвард, уловив мой бешеный пульс, снова улыбнулся.

Прохладные, как осеннее утро, пальцы очертили контур моих губ.

— Значит, я не имею права поздравить тебя с днем рождения?

— Ага, точно. — Копировать его безупречно поставленную, с паузами и логическими ударениями речь у меня никогда не получалось. Наверное, такой речи можно было научиться только в прошлом веке.

— Решил на всякий случай уточнить. — Каллен взъерошил бронзовую гриву. — Вдруг ты передумала? Людям, как правило, нравятся дни рождения и подарки.

Смех Элис напоминал звон серебряного колокольчика.

— Брось, Белла, тебе тоже понравится! Сегодня все будут потакать любому твоему желанию. Что плохого? — В устах девушки вопрос звучал как риторический.

— Возраст, — все-таки ответила я, и голос предательски дрогнул.

Губы Эдварда превратились в тонкую полоску.

— Восемнадцать — это немного, — заметила Элис. — Мне казалось, из-за таких проблем начинают волноваться после двадцати девяти.

— Немного, но больше, чем Эдварду, — пробормотала я.

Каллен вздохнул.

— Практически только на год, — как можно без заботнее проговорила я.

Вообще-то… будь я уверена в желанном для меня будущем, уверена, что навсегда останусь с Эдвардом, Элис и остальными Калленами (хорошо бы не в облике сморщенной старухи), плюс-минус один год особой роли бы не сыграл. Но Эдвард категорически возражает против любого способного изменить мою сущность будущего, которое уподобит меня ему и сделает бессмертной.

Словом, тупик, как он сам часто говорит.

Если честно, его позицию я совсем не понимаю. Какие плюсы у смертности? Быть вампиром, по крайней мере таким, как Каллены, совсем неплохо.

— Когда будешь дома? — решив сменить тему, поинтересовалась Элис. Судя по выражению ее лица, она думает о том, чего я искренне надеюсь избежать.

— Разве я что-то запланировала?

— Да ладно тебе, Белла! — не выдержала сестра Эдварда. — Неужели испортишь нам все веселье?

— Мне казалось, день рождения проходит так, как желает именинник!

— Сразу после школы я ее заберу, — пообещал Каллен, начисто игнорируя мое присутствие.

— У меня ведь работа! — возразила я.

— Уже нет, — самодовольно заявила Элис. — Я договорилась с миссис Ньютон. Она меняется с тобой сменами и поздравляет с днем рождения.

— Н-не м-могу праздновать. — Заикаясь, я спешно придумывала отговорку. — Мне… «Ромео и Джульетту» для литературы нужно посмотреть.

— «Ромео и Джульетту» ты знаешь чуть ли не наизусть, — фыркнула девушка.

— Мистер Берти считает, что нужно обязательно увидеть постановку. Мол, шекспировское произведение задумывалось именно как зрелище.

Эдвард закатил глаза.

— Ты уже смотрела фильм! — напомнила Элис.

— Да, но современный, а не шестидесятых годов. По мнению мистера Берти, та экранизация — самая лучшая.

— Знаешь, милая, не мытьем, так катаньем, но ты… — разозлилась девушка, мгновенно потеряв всю самоуверенность.

— Успокойся, Элис, — прервал гневную тираду Каллен. — Раз Белла хочет, пусть смотрит фильм, это же ее день рождения.

— Вот именно, — вставила я.

— К семи я ее привезу, — продолжал Эдвард, — так что у тебя будет больше времени все приготовить.

— Да, здорово! — снова засмеялась Элис. — До вечера, Белла! Тебе понравится, вот увидишь!

Широко улыбнувшись, девушка обнажила ровные блестящие зубы и, прежде чем я успела ответить, чмокнула в щеку и упорхнула на первый урок.

— Эдвард, пожалуйста, — взмолилась я, но он прижал к моим губам прохладный палец.

— Обсудим позднее, на урок опаздываем!

Когда мы заняли свои обычные места на задней парте, никто не обратил на нас ни малейшего внимания (в этом году наши расписания совпадали почти полностью — это необыкновенное одолжение Эдвард сумел выжать из женской части школьной администрации), да и встречались мы слишком давно, чтобы быть объектом сплетен. Даже Майк Ньютон не удостаивал мрачным взглядом, который когда-то внушал мне чувство вины. Теперь он просто улыбался, а я радовалась, что парень наконец сможет стать мне другом. За лето Ньютон сильно изменился: вместо детской пухлости заметные скулы, вместо популярной «площадки» длинная светлая грива — этакий тщательно продуманный беспорядок. Нетрудно догадаться, кто был примером для подражания, однако образ Эдварда так просто не скопируешь.