Мариан фон Штауфер - Либер Хаотика: Кхорн Страница 2

Символ бренности (но разве властна над ним смерть?) вырисовывался на горизонте, каменная ода мёртвым. Солнце блекло на небе, напуганное чёрной аурой, окутавшей его. В своём склепе, в похоронном саване, покоится великий владыка древности, пред которым однажды дрогнул этот мир.

Могучее захоронение из тёмного камня разрослось вширь и ввысь, затмевая собой дворцы смертных владык, ведь далеко за порогом смерти его хозяин потребовал себе святилище, достойное такого воина, как он. Это мрачное строение давно затерялось в прошлом, закрывшись вуалью зла, а аромат смерти и отчаяния (похожий на тот, что сопутствовал мне в моих северных путешествиях) тяжко повис над его похожими на черепа бастионами.

Здесь покоится величайший Чемпион Хаоса, смертный бог, что в стародавние времена поставил весь мир на колени. Его армии скорбно и непреклонно прошли с севера на юг, и все народы бежали пред ними, ведь оружием их был Страх, а знаменем их была Смерть. Как неудержимый поток они промчались по земле стремительно и жестоко, будто поток самого зла захлестнул землю, как разлившаяся в половодье река.

Но эпохи сменяли эпохи, и его время ушло, а туман прошлого скрыл всю глубину его падения. Всё, что осталось, — этот величественный свод, скрывающий от нас его тайны за бледностью самой смерти.

Эти мрачные палаты, заполненные черепами его жертв, запутанные катакомбы, изобилующие оружием тех, кто пал от его руки, и зубчатые стены, с которых свисают запачканные кровью стяги.

В тени этой гробницы собираются воины Севера. Мародёры готовятся к войне, декламируя саги Хаоса и принося дары своим падшим чемпионам. Здесь они просят почившего Воеводу вернуться к ним, принести победу их оружию, предать этот мир их рукам. Здесь они дожидаются, когда бог-воин проснётся вновь, и от этого мир расколется еще раз (и это произойдёт, если верны те видения, что были посланы мне).

— переписано с остатков рукописи «Видение Проклятия»

С суровых заснеженных равнин приходят они; у них светлые волосы и голубые глаза, и татуировки на руках, лицах и телах их. Иные с волосами цвета воронова крыла, с застывшей жестокой усмешкой, наслаждаются они страданьями и болью, которые несут. Они приходят с севера и с востока — дикие мародёры со сворами исходящих слюной псов. В их глазах — безумная жажда крови, жажда, что гонит их исполнять прихоти их богов. Едва прикрывая свою наготу, сжимая в руках грубые, но смертоносные топоры и палицы, они неистовствуют в цивилизованных землях юга. Они жгут, грабят и разоряют везде, где бы ни проходил их путь, принося жертвы своим равнодушным повелителям за адскими вратами далеко в северных пустошах.

Во тьме прошедших веков наши предки доблестно бились против злобных созданий и извращенных чудовищ. И мы побеждали, и следовали за ними по пятам до мест их рождения, и там истребляли их навсегда, избавляя от этой угрозы последующие поколения. Но были среди нас и те, что пошли дальше, что не удовольствовались наследием, которые наши боги даровали нам, те, кто возжелал большего.

Дальше и дальше уходили они, пока не оказались в землях, что были покрыты Тенью. Там за ними не могло присматривать око наших богов, но столь велика была их жадность, что они не убоялись даже этого.

В этой Тени они встретили непостижимые сущности, древних демонов. Те легко различили в пришедших алчность и ненависть, что завели их столь далеко. И демоны восхваляли их, и льстили им, и сулили несравненно большие богатства, если только они отвергнут всё, что было в них святого, и чистого, и смертного. Без наших богов некому было наставить этих людей, и они впали в ложное суеверие, и были порабощены теми демонами, что хорошо ведали все слабости человеческие.

Оставшись в Тени, эти люди пали в бесчестие и кровожадность мерзкого поклонения Хаосу. Все больше росла в них извращённость и жестокость, и всё больше они упорствовали в своём пустом идолопоклонничестве, которое променяли на спасительную веру в наших богов. Ныне, с телами искажёнными столь же сильно, сколь искажена их сущность, они вернулись, чтобы покарать нас за собственные грехи и спалить этот мир. И охотнее они разрушат всё вокруг, чем дадут сохраниться хотя бы тени добра и порядка, которые напоминали бы им о том, что они потеряли.

Но не свирепствующих племён мы должны страшиться более всего, ибо все их деяния меркнут перед самим существованием предателей нашего естества. Они лишь ратники в тех адских ордах, что угрожают самому существованию наших народов, когда эти земли накрывает Тень. На своём демоническом пути, как и прежде, они оставляют после себя лишь пожарища, разорение и бойню. Их всадники и разведчики снуют повсюду, заботясь, чтобы ни одна жертва не ускользнула из их рук, вне зависимости от того, сколь далеко жертва находится и в какой безопасности она себя полагает.

И будто бы не довольно нам было этих ужасов, но из их рядов, из их породы выходят самые отвратительные из наших врагов — рыцари и чемпионы Хаоса. И вместо того, чтобы ужасаться тому, что эти чудовища в человеческом обличии были некогда одними из них, они приветствуют их, они ободрены присутствием этого осквернения бытия, ибо, быть может, стяжав вожделенную награду, те обратят свой милостивый взор на помогавших им. И каждый воин любого племени мечтает пройти эту дорогу к могуществу и неизбежному проклятию.

В своих заблуждениях иные из этих мародёров выбирают единственную Силу, у которой и ищут помощи часто через тотем или иной предмет, который, по их убеждению, представляет ценность для избранного бога. Большинство, однако, не столь разборчивы в выборе веры, отдавая свою преданность тому богу, который принесёт им больше пользы в настоящее время. Почитая своих богов, они создают их изображения и святилища — более впечатляющие, если они ведут оседлую жизнь и могут сторожить их, нежели если они скитаются, подобно кочевникам Степи. То, что они пытаются договориться с каждым богом, который им известен, свидетельствует об их крайних заблуждениях, выделяя их даже среди тамошней ереси.

В сущности, никто из нашего рода не запятнан проклятием столь сильно, сколь люди Тенеземелья.

Ниже приведены выдержки из завещания барона Фаллона фон Келспара, написанного незадолго до того, как в 2325 он отверг звание и привилегии своего имени. Вслед за этим он был подвергнут отлучению церковью Зигмара в 2327, объявлен еретиком и угрозой человечеству Орденом Золкана в 2328, осужден как предатель Империи в 2330, поставлен вне закона судом Владычицы в 2335, провозглашен клятвопреступником верховным королём гномов в 2340.