Аня Бутенко - Кудряшка и корона (СИ) Страница 2

Спустя какое-то время принцесса окончательно успокоилась. Просушив насквозь мокрую подушку с помощью волшебства, Селестия уселась на кровати, нервно шмыгая носом и часто моргая. Аликорн вытянула переднюю ногу и бессмысленно подёргала за свисающую спутанную прядь волос. Надо бы привести себя в порядок. Удобно разместившись перед зеркалом, правительница зажала щётку в копыте — да, можно было бы использовать магию, но это не так успокаивало, — и начала меланхолично раздирать комья в гриве. Слёзы принесли облегчение и спокойствие, а заодно упорядочили мысли в голове принцессы. Кроме того, у неё появился план. План, как всё исправить, как сделать её не просто правящей лошадью с регалиями из Кантерлотского Дворца. План, как сделать её живой, настоящей, нужной Личностью. Конечно, её задумка пока ещё была «на стадии разработки», но всё же…

Наконец, грива вновь потекла по воздуху яркими волнами, хорошее настроение и уверенность в себе вернулись к Селестии, а дерзкая идея обрела форму. Итак, пора приступать — чем раньше, тем лучше. Одна она ничего не сможет сделать: слишком мало у неё опыта в таких вещах. Надо заручиться помощью одной очень хорошей пони — наверное, единственной, кто не будет раскланиваться перед ней битый час в слепом, непонятно откуда взявшемся страхе. Но начала… Достав из ящика письменного стола чистый свиток и перо, аликорн черкнула несколько строк и, скатав письмо в трубочку и перевязав его красной лентой, сожгла в магическом пламени. Теперь можно отправляться.

Богиня легко вскочила на подоконник и расправила крылья. Сейчас она думала лишь об одном — о своей цели. И о пункте назначения.

О Понивилле.

День Пинки Пай проходил как обычно — кучерявая кобылка, насвистывая только что придуманный бессловесный мотивчик, уже доставала из печки противень с нарядными разноцветными кексиками. Сладко-кисловатый запах фруктовой выпечки щекотал нос, и Пинки весело рассмеялась, вдыхая неповторимый аромат яблок, шоколада и карамели. Как же всё-таки хорошо начинать свой день с десятка красивых кексов с бледно-зелёной помадкой и разноцветной посыпкой! Не удержавшись, розовая кобылка лизнула сахарную верхушку, смакуя восхитительный вкус. Как жаль, что ей не с кем разделить это наслаждение! Но зато ей больше достанется…

Внезапно, свет солнца за окном заслонила какая-то высокая тень, а ещё через минуту в кондитерскую ворвалась фигура, закутанная в плащ с капюшоном. Воровато оглядевшись, странная личность магией закрыла входную дверь на щеколду, заодно перевернув табличку другой стороной, на которой было написано «Закрыто», и задвинула окна занавесками. И только тогда вошедшая, переведя дух, сняла с себя душный плащ — ещё бы, ходить в таких жарких вещах летом!

— Прости за беспокойство, Пинки Пай, — проговорила Селестия, кидая ненужную одёжку на пол и присаживаясь на неё. Вместе с тем принцесса внимательно и незаметно следила за реакцией земнопони: она просто не может подвести её, не оправдать её ожиданий! — Но сейчас вышло так, что ты — моя единственная надежда. Я хочу… — аликорн не успела договорить — её тут же стиснула в объятиях пони-вечеринка, которая принялась болтать без остановки, радостно дёргая кудрявым хвостом и взбудоражено моргая.

— Ууу, принцесса, это вы, это вы! А я так и знала, что вы когда-нибудь всё-таки захотите устроить вечеринку на весь Кантелот, чтобы пони сказали: «Уууух ты, наша Тия, оказывается, своя кобыла в компании!» и начали веселиться вместе с вами, а то… — Пинки прервалась и вобрала больше воздуха в грудь, продолжив тараторить с новой силой, — Вам очень-очень грустно, потому что вас никто не понимает, а вы хотите быть другом и своей кобылой в компании, а все… — белоснежное копыто — теперь без золотой туфли, — мягко, но требовательно прижалось ко рту говоруньи, останавливая непрерывный поток слов, и аликорн осторожно выбралась из стальной хватки.

— Что ж, я не ошиблась в тебе, Пинки, — засмеялась правительница, похлопав кучерявую пони по плечу. Облегчение и бесконечное счастье накатили на Селестию волной, и она зажмурилась, пропуская сквозь себя это свежее замечательное чувство. Аликорн даже и не пыталась понять, как земнопони узнала всё наперёд: это было бессмысленно. — Итак, тогда за дело! Я оставила своей Главной Помощнице несколько указаний, и в замке теперь ни души на целых три дня. Этого нам хватит?

— Более чем, принцесса, — активно закивала кудряшка, прыгая вокруг выпрямившейся богини. — Тогда я попрошу у Кейков отгул. Тётя Пинки уладит все проблемы! Но сначала… — ловкое розовое копыто неведомым образом дотянулось до стола с противнем и цепко схватило его. — Перекусим кексиками?

— С удовольствием! — радостно воскликнула богиня и, взяв симпатичный кекс с нежно-голубой помадкой, шутливо «чокнулась» им с кексиком Пинки Пай.

Было три часа дня, и небывалая жара душила Кантерлотский Дворец. Раскалённое солнце нещадно заливало своими лучами и столицу, и белокаменные башни замка, и двух единственных его посетителей. Проникая сквозь окна и витражи, жара пыталась добраться и до белоснежной аликорн, и до розовой кобылки с кучерявой гривой. Тем не менее, они не обращали на неё внимания: Селестия, как богиня, была невосприимчива к холоду и жаре, а Пинки просто было не до того — она уже отодвигает мебель к стенам, выдёргивает из ниоткуда метлу и подметает пол бального зала… Работа идёт полным ходом.

— Как ты думаешь, в этом есть смысл? — задаёт принцесса вопрос, который вертится у неё на языке с самого утра. Беспокойство, тревога, волнение, нетерпение — всё это смешивается в причудливую смесь и зажигает дневное светило ещё сильнее. Селестия — владычица солнца: их души связаны. Она довольна, весела — и с неба льётся мягкое бархатистое тепло; растеряна и сомневается — и солнце нещадно печёт, сияя уже не так живо и беспечно, а скорее тускло и беспомощно.

— Что весёлого в том, что имеет смысл? — отвечает кобылка знакомой фразой, продолжая подметать. Она, в отличие от аликорн, абсолютно спокойна и сосредоточена, хотя и продолжает радоваться и скакать, как обычно. — Не бойся, принцесса! Кто не любит праздники?.. Или заводить друзей? Или приходить на праздники друзей? Или приходить на праздники и заводить там друзей? — ну, Пинки в своём репертуаре, усмехается про себя Селестия. Наконец, ей надоедает просто сидеть и наблюдать, и она наколдовывает себе метлу. Уборка теперь идёт в два раза быстрее.

— Какой у нас распорядок? — вопрошает богиня через несколько минут. Пол уже чист, а ненужная метла растворяется в воздухе с негромким хлопком. Пинки замирает на месте, хлопает глазами и выдёргивает из своей бездонной спутанной гривы длинный список дел. Иногда Селестии кажется, что в гриве земнопони больше волшебства, чем в их с Луной гривах и хвостах вместе взятых. А может, так оно и есть на самом деле.