Вальтер Моэрс - 13 1/2 жизней капитана по имени Синий Медведь Страница 2

Именно благодаря своей отчаянной храбрости и бесшабашному упрямству малыши заплыли почти в самый центр бурлящей воронки, лихо горланя свои пиратские песни. Впередсмотрящий на сигнальной мачте, оглядывая морское пространство вокруг корабля в поисках подходящего туннеля внутри загнутого гребня волны или попутного течения, заметил в свою крошечную подзорную трубу мою скорлупку. Еще немного, и она исчезла бы в жадной пасти водоворота.

Это было настоящей удачей, что меня обнаружили именно карликовые пираты, ведь любой другой мореплаватель обычных размеров вряд ли обратил бы внимание на такую мелочь, как я. Они затащили меня на борт, замотали в промасленные снасти и крепко-накрепко привязали канатом к самой толстой мачте, что показалось мне тогда довольно странным, но в результате спасло жизнь. Сами малыши, как ни в чем не бывало, продолжали отважно бороться со стихией. Они, словно, белки сновали туда-сюда по высоким мачтам, поднимая одни паруса и спуская другие, с такой удивительной скоростью, что у меня голова закружилась, пока я на них смотрел. Они все как один сломя голову бросались на бак, когда корабль кренило на корму, чтобы выровнять его своим весом, а потом снова мчались обратно к рубке или вихрем неслись и свешивались на правый борт, чтобы уже через минуту устремиться на левый. Они откачивали воду, выскакивали с полными ведрами из трюмов, снова ныряли в люки или карабкались по длинным веревочным лестницам. Они находились в постоянном движении, крутили штурвальное колесо, громко выкрикивали команды, дружно висли на парусе, чтобы он поскорее раскрылся, сматывали и разматывали канаты и ни на секунду не прекращали распевать свои пиратские песни. Помнится, один из них успевал даже между делом драить палубу.

Корабль вреза́лся носом в гигантские валы, сильно кренился то на один борт, то на другой, снова выравнивался. Временами он полностью погружался под воду, но не тонул. Тогда я впервые отведал морской воды, и должен признаться, она пришлась мне по вкусу. Мы скользили по бурлящим туннелям внутри огромных волн, выныривали на гребень и скатывались вниз, взлетали чуть не к самому небу и погружались глубоко под воду. Океан безжалостно швырял пиратский корабль из стороны в сторону, хлестал его по бортам порывами ураганного ветра, плевался в него холодной соленой водой, но пираты и не думали отступать. Они выкрикивали ругательства, злобно плевались в ответ и еще грозили морю абордажными крюками. Они улавливали любое, самое незначительное движение волны, самое слабое дуновение ветерка, предвосхищая реакцию судна и зная наперед, что будут делать в следующий момент. У них не было капитана, перед лицом рассвирепевшей стихии все они были равны. Совместными усилиями им все же удалось одержать верх над мощью Жерлотока. Я сам видел это собственными глазами, стоя привязанный к своей мачте.

Когда ты такой же маленький, как и карликовые пираты (а в то время я был именно таким), ты живешь в другом временно́м измерении. Тот из вас, кто когда-либо пытался поймать муху рукой, знает, насколько это крошечное создание превосходит нас с точки зрения реакции и скорости маневра. Дело в том, что муха все наши движения видит словно при замедленной съемке, поэтому ей так легко своевременно реагировать и увертываться. То же самое можно сказать и про карликовых пиратов. Что для обычного корабля выглядело несущимся с сумасшедшей скоростью бурлящим потоком, для них было всего лишь вялым течением. Гигантские морские валы мы видели распавшимися на множество мелких волн, которые не представляли для нашего судна никакой опасности. Подобно урагану, который, пронесясь над городом, превращает в руины большие каменные дома, но не в состоянии причинить вреда тонюсенькой паутинке, самый чудовищный в мире водоворот был против нас бессилен. Нас спасло именно то, что мы были слишком маленькими.

Так нам удалось избежать гибели в пасти Жерлотока. Но, как уже было сказано выше, в то время я еще не догадывался о подлинной его опасности, по-настоящему оценить ее мне довелось значительно позже. Тогда я лишь отметил про себя, что волнение за бортом постепенно стало стихать и пираты сновали по палубе уже не так шустро. А когда ситуация изменилась настолько, что они смогли оставить свои корабельные снасти, малыши собрались вокруг мачты, к которой я был привязан, чтобы как следует меня рассмотреть.

Я же в свою очередь рассматривал их.

Карликовые пираты, как уже ясно из названия, роста были самого что ни на есть небольшого. Те, кому посчастливилось вырасти сантиметров до десяти, слыли среди них великанами. Малыши плавали по морям и океанам на своих крохотных корабликах в постоянных поисках подходящей по размеру добычи. А такая добыча встречалась им крайне редко. По правде говоря, никогда. Если уж быть совсем откровенным, за всю историю мореплавания на Замонии не было случая, чтобы карликовым пиратам удалось взять на абордаж какой-нибудь, пусть даже самый маленький, катер или прогулочную лодку. Время от времени, правда, — и это уже от отчаяния — они нападали и на большие суда, среди которых попадались даже океанские лайнеры. Чаще всего, однако, усилия эти оказывались совершенно тщетными — разбойников просто не замечали. Карликовые пираты цеплялись крохотными абордажными крюками за борт своей жертвы, и она тащила их за собой, как буксир, пока им не надоедало. Или начинали палить из малюсеньких пушек, ядра которых никогда не достигали цели: не пролетев и пары метров, они с жалким плеском вяло плюхались в воду.

Поскольку пиратам не везло с добычей, они вынуждены были питаться морскими водорослями или мелкой рыбешкой, которую в состоянии были вытащить из воды, например анчоусами или мальками кильки. А если заставляла нужда, не брезговали и планктоном.

Вместо рук у карликовых пиратов были два железных крюка, а вместо настоящих ног — деревянные протезы. И мне ни разу не доводилось видеть карликового пирата без черной повязки на одном глазу. Сначала я думал: все это следствие тяжелых увечий, полученных в результате отчаянных попыток захвата чужих кораблей, но каково же было мое удивление, когда я узнал, что малыши рождаются именно такими, включая усы и треугольную шляпу.

КАРЛИКОВЫЕ ПИРАТЫ. Вопреки или как раз вследствие полнейшей своей безобидности карликовые пираты изо всех сил стараются производить впечатление как можно более свирепое и кровожадное. Они охотно хвастаются своими подвигами, рассказывают о пережитых нападениях и богатой добыче. Хвастовство вообще является главной их слабостью. Если встречаются два карликовых пирата (а это на небольшом корабле случается довольно часто), они тут же принимаются яростно спорить, кто из них потопил больше кораблей и кто погубил большее количество невинных жертв, отправленных за борт на корм акулам или вздернутых на рее. При этом они громко кричат, размахивают руками и стучат по палубе деревянными протезами, жадно прихлебывая из бутылки вром, напиток, приготовленный из сока водорослей и сахарного тростника, который еще больше подогревает их и без того разгоряченную фантазию и от которого быстро начинает заплетаться язык, хотя напиток этот не содержит ни капли алкоголя. Но карликовым пиратам не много надо.