Вадим Проскурин - История одного пророчества Страница 2

Можно было вежливо отказаться от настоятельного совета начальника, но… Нет, от таких советов лучше не отказываться. В конце концов, моя зарплата не настолько мала, чтобы неожиданный расход в три тысячи рублей стал катастрофой для семейного бюджета. Если бы я сказал Ивану Федоровичу, что у меня нет денег, он бы подумал, что я пытаюсь выбить халявное прорицание за счет фирмы, и обиделся бы. А если бы я сказал, что Наташа на прошлой неделе спустила пять тысяч в ювелирном, он посмотрел бы на меня как на слабохарактерного придурка и был бы, в общем-то, прав. Я свою жену очень люблю, но ее закидоны в последнее время не просто раздражают, а уже конкретно достают.

Я позвонил Наташе и обрисовал ей ситуацию. Она сказала, что мой начальник – жлоб, а я слишком нерешителен. В первом пункте она была не права, а во втором – права на все сто и оттого ее заявление было особенно обидным. Я сказал ей, что не просил оценивать мое поведение, что я позвонил только для того, чтобы проинформировать ее о сложившейся ситуации, и чтобы она подождала с покупкой нового музыкального центра хотя бы до следующего месяца. В ответ Наташа заявила, что денег на новый музыкальный центр у нас как не было, так и нет, и вообще никогда не будет, потому что ее муж… Я приготовился выслушивать длинную и нелицеприятную характеристику моей личности, но тут Наташа заявила, что к ней пришли заказчики, и повесила трубку.

К прорицателю я явился в далеко не самом лучшем расположении духа.

Прорицатель оказался старым лысым евреем, он носил ермолку и говорил с одесским акцентом. Первым делом он убедился, что визит оплачен, а вторым делом взял меня за руку, наморщил лоб и тут же отпустил руку, вернее даже не отпустил, а отбросил, как будто случайно схватился за кусок дерьма.

– Вы пришли не по адресу, молодой человек, – сказал он. – Вам надо было звонить в милицию.

– Все так плохо? – спросил я.

– Хуже не бывает. Если не принять срочных мер, до вечера вы не доживете.

– Это точно? – переспросил я с некоторым сомнением.

– Точнее не бывает, – заверил меня прорицатель. – У меня все как в аптеке.

– Как это случится? Где, когда?…

– А я-то откуда знаю? – развел руками прорицатель. – Я вам не судмедэксперт, я не собираюсь ковыряться во всей этой мерзости. Обращайтесь в милицию, молодой человек, и не морочьте мне голову.

– Деньги вы мне вернете? – спросил я. – Хотя бы часть?

– Денег я вам не верну, – решительно заявил прорицатель. – Вы внимательно читали договор, который подписывали? Зря, договоры нужно читать, тогда не будет лишних вопросов. Прощайте.

Мне вдруг очень захотелось вытащить револьвер и проделать в маленькой лысой голове этого гада еще одну дырку. Но я сдержался. Единственное, в чем я проявил свои эмоции – сильно хлопнул дверью, выходя из кабинета.

– Шарлатан! – провозгласил я, глядя поверх голов посетителей, ждавших своей очереди.

Ответом мне были только саркастические ухмылки. Я понял, как глупо выгляжу со стороны, смутился и быстро ушел.

Выйдя на улицу, я направился к метро и уже спустился в подземный переход, как вдруг сообразил, что советом старого шарлатана надо воспользоваться. Если я хочу дожить до вечера, надо обращаться в милицию. Подойти к ментам на станции? Они меня пошлют куда подальше и будут правы. Я вытащил мобильный телефон и набрал 112.

– Вы позвонили в службу спасения, – сообщил приятный женский голос. – Все разговоры по данному номеру записываются. Штраф за ложный вызов составляет пятьдесят долларов США. Слушаю вас.

– У меня проблемы, – сказал я. – Прорицатель говорит, что я не доживу до вечера, мне нужна немедленная помощь.

– Какой прорицатель? – переспросила женщина на другом конце провода. – Впрочем, это пока не важно. Он не уточнил, по каким причинам вы не доживете до вечера?

– Я полагаю, что-то криминальное. До этого мое будущее смотрели мои друзья… Прорицатель сказал, что мне нужно обратиться в милицию.

– Он отпустил вас?

– Да. Отпустил и велел позвонить в милицию.

– Если он вас отпустил, – сказала женщина, – значит, вашей жизни не угрожает непосредственная опасность. Обратитесь в отделение милиции по месту жительства. Сожалею, но я вынуждена признать ваш вызов ложным. Пятьдесят долларов США будут списаны с вашего счета. Всего доброго.

Телефон высветил конец соединения. Я набрал номер, обозначенный в телефонной книге словами «сколько денег» и услышал, что задолженность моего лицевого счета составляет сорок восемь долларов США и еще шестнадцать центов. Замечательно. До зарплаты придется обходиться без сотовой связи.

В отделении милиции меня я обрисовал свою ситуацию сонному, медлительному и невозмутимому майору, прятавшемуся от посетителей за решеткой. Майор внимательно выслушал меня и направил к участковому.

Офис участкового размещался в соседнем здании, в обычной квартире на первом этаже обычного подъезда. Я позвонил в дверь, но реакции не последовало. То ли участковый где-то бродил по своим участковым делам, то ли он вообще решил устроить себе выходной день. Следующие полчаса я просидел на скамейке у подъезда, но ни один человек в милицейской форме в подъезд не заходил.

Я вернулся в подъезд и минуты две звонил в квартиру с табличкой «Участковый», но по-прежнему безрезультатно. Время приближалось к пяти часам, уже почти стемнело. Мне стало страшно.

Я снова заявился в отделение милиции и снова был послан к участковому. Я рассердился, накричал на майора и потребовал принять от меня заявление. Майор сказал, что принять заявление он, конечно, может, но чем это сможет мне помочь, он не представляет. Я просунул руку в узенькое окошко и схватил его за руку, майор вдруг побледнел и весь покрылся холодным потом.

– Я сейчас вернусь, – сказал он и скрылся из поля зрения.

Минут десять в зарешеченном окошке никого не было, а потом там появился очень молодой и тщедушный старший лейтенант, смотревший на меня с заметной опаской, которую безуспешно пытался скрыть. Перед тем, как сесть на стул, он отодвинул его на полметра назад. Очевидно, опасается, что я и его тоже ухвачу за руку.

– Мне нужна помощь, – заявил я.

Старший лейтенант страдальчески развел руками.

– Вы можете посидеть здесь, пока проклятие не рассосется, – он указал взглядом на жесткую лавку у стены. – Если у вас есть деньги, наймите охрану на вечер…

– Нет у меня таких денег, – перебил я его. – Но я плачу налоги…

Старший лейтенант состроил такую гримасу, как будто вот-вот расплачется.

– Извините, – сказал он, – но мы и вправду ничего не можем сделать.