Андрэ Нортон - Пояс из леопарда. Тройка мечей Страница 2

В мужчине чувствовалось что–то такое, что без слов свидетельствовало: перед тобой не крестьянин и не глава Клана из какого–нибудь маленького провинциального селения. У него были густые тёмные волосы, ниспадающие на лоб, странные, похожие на кошачьи, жёлтые, с вертикальными зрачками глаза. Посмотрев на него один раз, хотелось посмотреть ещё — притягивали его значительность и властность, словно перед тобой стоял тот, кто во всём полагается на одну лишь собственную волю.

Его губы беззвучно пошевелились. Затем он поднял руку вверх и сделал какой–то знак. В ту же минуту из конюшни раздалось пронзительное ржание. Странник повернулся, потом, когда ржание повторилось, бросился за угол здания, подхватив на ходу плащ, и мигом очутился в конюшне.

Там он обнаружил людей из Кар До Ирана. Те в спешке заводили лошадей в укрытие, поскольку стало ясно, что приближается сильная буря.

Две лошади, ранее мирно стоявшие в конюшне, теперь вели себя беспокойно, били о землю копытами, словно боевые кони, тренированные специально для битв в Долинах. Слуги и конюхи негромко ругались, поигрывая арапниками.

Было что–то странное в этих двух лошадях, готовых защищать свои временные владения от чужого вторжения. Непонятной масти — чёрные с серым, в лесу таких лошадей и не заметишь среди листвы и деревьев, и при этом непривычно длинноногие и изящные.

Они повернули головы в сторону вбежавшего в конюшню человека и заржали в знак приветствия, одновременно как бы жалуясь на вторжение чужаков. Странник ринулся мимо людей эскорта, не проронив ни слова, и остановился только рядом с лошадьми. В его присутствии они сразу успокоились и теперь лишь изредка пофыркивали. Хозяин положил руки им на шеи. Кони совсем замолкли, когда он провёл их в дальний конец конюшни, к широкому свободному стойлу.

Только там мужчина заговорил, впервые за всё это время:

— Ну–ну, не пугайтесь, не бойтесь ничего, оставайтесь в своём углу…

Говорил он отрывисто, несколько повелительным голосом. Командир эскорта Леди Героиз, Кадок, поморщился. Отчего этот чужак разговаривает в таком тоне, да ещё в присутствии его людей? Это было оскорблением, за которое, будь то другое место, чужак тут же ответил бы.

Однако в усыпальнице Гунноры никто не смел обнажать оружие, ибо оно несёт смерть, а здесь даровали жизнь. Но взгляд, который подданный Леди Героиз бросил на странника, не предвещал ничего хорошего для их дальнейших встреч.

Один из людей Кар До Прана продолжал неотрывно следить за чужаком, стоявшим между двумя лошадьми, склонившими к нему свои головы, словно они шептали ему что–то на ухо. Пергвин вот уже много лет служил Леди Элдрис — той, что произвела на свет Лорда Эраха и его сестру Героиз. В глубинах его памяти что–то шевельнулось. Если его подозрения не беспочвенны, то ради чего судьба подстроила подобную встречу? Ему нестерпимо захотелось окликнуть странника по имени и посмотреть, ответит ли тот. Но его сдерживала клятва, данная некогда в прошлом, — после того, как некто покинул Кар До Пран, чтобы никогда больше не войти через его врата.

— Пергвин!

Резкий окрик командира вернул его к действительности. Нужно было завести лошадей в укрытие, пока не обрушилась буря и не смела на своём пути всё, в том числе и тщедушные человеческие создания.

Дождь был таким сильным, что из дверей конюшни ничего не было видно, хотя здание находилось совсем рядом. Налетел ветер, окатив людей струёй ледяной воды, захлопнулась дверь… Стены конюшни сотрясались, и это становилось опасным.

Странник отошёл от своих лошадей и направился к двери. Но дорогу ему преградил командир, встав между ним и засовом.

— Стой! — Кадоку пришлось повысить голос почти до крика, так как рёв ветра заглушал его. — Хочешь прогневать тучи?

Странник снова опустил руку на пояс и пробежался по нему пальцами. К поясу был прикреплён короткий клинок — он больше походил на орудие лесного жителя, чем на боевое оружие.

Кадок, несмотря на гнев, под пристальным взглядом чужака неловко переступил с ноги на ногу. Остальные расступились, и тот вернулся к стойлу, где снова встал между своими лошадьми, положив руки на шеи обеих. Пергвин краем глаза заметил, что вскоре человек закрыл глаза и беззвучно зашевелил губами. Но когда он поймал взгляд старого слуги, тому вдруг стало стыдно, словно он подсмотрел нечто очень личное. Он поспешно отвернулся к своим несчастным товарищам, вздрагивавшим при каждом порыве ветра, готового вот–вот снести крышу с их ненадёжного убежища.

Лошади людей из Кар До Прана в отличие от лошадей чужака возбуждённо фыркали и прядали ушами. Пришлось успокаивать животных. Свой собственный страх отступил на второй план.

Леди Героиз в усыпальнице ничего не ведала о разбушевавшейся за стенами стихии. Но Урсилла, наблюдая за Леди, в то же время прислушивалась к завываниям бури и чувствовала, как под её натиском содрогаются стены древнего строения. Внутри у неё нарастал страх, и в то же время её охватывала растерянность, ибо Урсилла не знала, что означает это знамение. Ей очень хотелось применить Силу, чтобы по возможности прочесть значение того буйства природы, что окружило их. Но она не позволяла себе отвлекаться от главной задачи, поставленной перед двумя женщинами.

В соседней келье женщина, покоившаяся на ложе, пошевелилась, выходя из состояния полудрёмы, в которую погрузила её Гуннора. Она нахмурилась и вытянула перед собой руки, словно пытаясь уберечься от беды. Мудрая Женщина, помогавшая ей, крепко сжала ладони роженицы, вселяя в неё покой и уверенность. Не то чтобы она была очень уж могущественной во владении Силой. По сравнению с даром Урсиллы она больше походила на неопытную ученицу, только приступившую к познанию всей глубины древних знаний. Но покой передался через её руки и унял страх, зародившийся было в женщине. Тень, коснувшаяся роженицы, исчезла.

И в самый разгар бури раздались крики новорождённых, к тому же одновременно из каждой комнаты, эхом вторя один другому. Урсилла взглянула на ребёнка, которого приняла у Леди Героиз, и лицо у неё исказилось гримасой отвращения.

Леди Героиз открыла глаза и огляделась по сторонам. Борьба завершена, она победила.

— Дай мне взглянуть на сына! — воскликнула она. Заметив, что Урсилла почему–то медлит, она приподнялась на подушках.

— Ребёнок… Что с ребёнком? — испуганно спросила она.

— Ни–че–го… — медленно, с расстановкой произнесла Урсилла. — Только что у тебя родилась дочь…

— Дочь?.. — Героиз задрожала всем телом и вцепилась в покрывала так, что те готовы были вот–вот затрещать и порваться. — Не может быть! Ты всю ночь бубнила заклинания… — она смолкла, не в силах справиться с негодованием. — Ведь ты поклялась мне!