Андрэ Нортон - Зеркало Мерлина Страница 2

Она хорошо знала, что женщины сплетничают об этом тоже. Если не сейчас, то потом эти сплетни могут отпугнуть возможных поклонников.

Война. Бригитта сжала зубы и сердито посмотрела вниз. Прежде всего мужчины думают о войне. Хотя непонятно, что их беспокоит, ведь неприятели находятся в долине, которая расположена за много миль отсюда. Нет никакой опасности для людей Найрена, им нечего бояться в их горной крепости. И еще эта болтовня о злых деяниях Высокого Короля. Она снова глотнула эля.

Он бросил жену, чтобы жениться на дочери саксонского повелителя. Интересно, как выглядит новая королева. Вортиген стар, у него взрослые сыновья, которые обнажат меч, чтобы защитить опозоренную мать.

Вестник сообщил, что они собирают близких и дальних родичей. Но саксонцы не дадут в обиду новую королеву. Значит опять война!

Бригитта не могла вспомнить времени, когда в доме клана не звенело бы оружие. Стоило ей чуть поднять голову, как бросались в глаза блестящие черепа под карнизом крыши — трофеи прошлых набегов.

Она не думала что Найрен испытывает симпатию к Высокому Королю. Десять дней назад прибыл другой вестник и был принят гораздо радушнее сегодняшнего. Это был стройный смуглый мужчина с чисто выбритым лицом, в шлеме и латах императорского войска. Императора давно не стало, хотя говорят, что за морями империя существует. На этой земле имперские орлы исчезли со времени молодости ее отца.

Один только вождь еще верит в императора. Смуглый человек прибыл от него призвать людей Найрена под боевые знамена империи. А сегодня новый вестник. Зачастили. И вот — собрался совет. У первого посланца было двойное, трудное для произношения имя. Бригитта произнесла его вслух, радуясь тому, что хорошо владеет языком древних римлян и может выговорить их имена правильно.

— Амброзиус Аврелиан.

Затем она назвала странный титул:

— Герцог Британский.

Лугейд сказал, что это означает вождь Британии. Слишком большое звание, ведь половина земли полна новыми родственниками Вортигена — Крылатыми Шлемами из-за моря.

Отец ее в старину учился в Акве Сулис, когда император Максим правил не только Британией, но и землями за морем.

Он помнит, что тогда следовало опасаться только набегов шотландцев и пограничных стычек с ними. Найрен вернулся в клан своих отцов и собрал вокруг себя родственников. Скорее всего, он просто выжидал… Бригитта снова отпила эля. Отец всегда сам принимает решения.

Она посмотрела на отца. Вот он сидит на высоком сидении в центре. Одежда его не такая яркая, как у всех остальных. Рубашку ему она сшила сама, украсив рисунком со старой вазы — переплетением зеленых и золотистых листьев. Брюки темно-красные, плащ того же цвета. Лишь широкое золотое ожерелье да браслеты на запястьях и кольцо на пальце соответствовали великолепию украшений остальных.

И все же именно он был здесь главным, и человеку, вошедшему в дом клана и увидевшему Найрена, не нужно было спрашивать, кто здесь вождь. Глядя на отца, Бригитта ощутила гордость. Найрен не проявлял никаких чувств, вежливо слушая посланца Высокого Короля. А тот склонился вперед, явно желая произвести впечатление на маленького вождя, каковым считает Найрена Высокий Король.

Влияние вождя этого клана выходило далеко за пределы его дома, и многие в горах внимательно прислушивались к его словам. Мудрость его была велика, он хорошо воевал и походы его были удачными.

Он мог провозгласить себя королем по примеру тех, кто правил до него, но предпочел не делать этого.

Бригитта явно проявляла недовольство.

Она хотела, чтобы отец побыстрее отправил посланца Высокого Короля и чтобы они могли спокойно пировать.

Сквозь гул голосов она слышала рев ветра. Снаружи бушевала буря. А в непогоду ночь может принести войско тьмы.

Бригитта взглянула на Лугейда, сидевшего рядом с ее отцом. Он владел древними заклинаниями и осуществлял духовную защиту на эту ночь. Хотя борода его давно поседела, худое тело не было согнуто, и вообще признаков старости в нем не было видно. В толпе его выделяла белая одежда. Поглаживая бороду, он слушал посланца Вортигена.

Римляне старались уничтожить древние знания, и пока они были у власти, люди, подобные Лугейду, скрывались. Теперь же они снова пользовались почетом и к их словам прислушивались. Однако Бригитта сомневалась в том, что Лугейд на стороне Высокого Короля: он и его союзники владели древними знаниями и любили Крылатые Шлемы не больше, чем римлян.

От крепкого эля у нее слегка закружилась голова. Отставив в сторону кубок, она сонно посмотрела на игру пламени в очаге внизу. Языки огня подпрыгивали и извивались, танцевали быстрее и грациознее, чем любая девушка на лугу в Канун Белтайна. Вверх и вниз. Ветер гудел так громко, что Бригитта с трудом слышала, о чем говорят внизу.

Было скучно. Пир, который обещал быть таким веселым, сорвался из-за этой глупой войны. Бригитта зевнула. Она была разочарована.

Вчера съехались родственники, и у Бригитты появилась надежда, что среди них отец выберет, наконец, жениха, которого она одобрит.

Она пыталась рассмотреть лица незнакомцев внизу. Но они сливались в одно сплошное пятно, освещенное пламенем, кричащая расцветка пледов и одежд сбивала с толку. Хотя среди них были и юноши, и опытные воины, ни один не привлек ее внимания вчера. Конечно, она послушно пойдет с тем, кого назовет ее отец.

Ее давно тревожило то, что он не называл никого. Они уйдут на войну, все эти возможные поклонники, многие погибнут, и выбор станет еще меньше.

Печальная утрата. Она покачала головой, затуманенной элем. Огонь гипнотизировал ее. И вдруг она поняла, что больше не выдержит.

Бригитта встала и пошла в свою комнату.

Одна из дверей ее спальни выходила на парапет стены — внешней защиты крепости. Она была плотно закрыта, но свист ветра сквозь нее слышался здесь еще отчетливее. В дальнем углу тускло горела лампа. Бригитта сняла платье и, завернувшись в плащ, легла на кровать у стены.

Она дрожала не столько от холода, шедшего от камней, сколько от страха перед ветром и перед тем, что могут принести эти порывы в такую ночь. Но сон победил, и ее глаза закрылись, лампа затрещала.

Внизу у очага рука Лугейда неожиданно застыла. Он повернул голову и больше не смотрел на Найрена и на человека, так красноречиво упрашивающего вождя о поддержке. Казалось, жрец древних прислушивается к чему-то иному.

Его глаза удивленно расширились.

Никто, кроме Лугейда, не услышал рога, в который трубил часовой. Рука его притронулась к эмблеме, вышитой на груди — золотой спирали. Жрец провел пальцем по этой спирали от внешнего ее конца до самого центра. Он искал ответ на какой-то важный вопрос.