Сухов Евгеньевич - Техномаг Страница 2

Утренний туалет, приготовление завтрака и его последующее поглощение не заняли много времени. До выхода из дома на работу оставался еще целый час. Я включил телевизор. На экране показывали хронику ночных происшествий. Красивый женский голос торжественно докладывал о погибших и раненых в дорожно-транспортных происшествиях, о застреленных бизнесменах и сгоревших квартирах. Все это сопровождалось кадрами видеохроники, от которых волосы на голове вставали дыбом. С реалистическим отображением действительности телевизионщики явно перестарались.

Приглушив звук, я устроился в кресле и погрузился мысленно внутрь себя. В последнее время меня все чаще стали посещать мысли, не свойственные молодым людям. Для чего я здесь на белом свете? Так ли прожита жизнь? Что еще не сделано? Что упущено? Вот, далеко не полный перечень вопросов, которые с завидным постоянством стали возникать голове, особенно по утрам, как теперь. Может быть это симптомы приближающейся старости?

Мне уже почти пятьдесят. Большая часть жизни прожита. Хорошо ли, плохо ли, факт — прожита. Все было в жизни Сергея Николаевича Свиридова, вашего покорного слуги. Рождение, детский сад, школа, первая любовь, верная дружба, учеба в МГУ на факультете Высшей Математики и Кибернетики.

Тогда в семидесятые роботами и космическими полетами бредила вся продвинутая часть молодого поколения, а золотому медалисту Сереже Свиридову победителю всех школьных, районных и городских олимпиад по физике и математике лежал прямой путь в одно из самых престижных учебных заведений страны.

На третьем курсе безумная любовь и женитьба на Алке — студентке филологического факультета. Через год появился на свет Пашка, Павел Сергеевич Свиридов, и тогда моя научная карьера закончилась, так и не начавшись. Благополучие семьи требовало бесперебойной и все возрастающей финансовой подпитки. Радужные мечты о бескорыстном служении науке и грядущих великих открытиях как-то сами собой поблекли, отошли на второй план, а потом и вовсе вылетели из головы. По окончании университета, вместо того, чтобы броситься за копейки на передний фланг научного фронта, я пошел туда, где платили неплохие деньги, а именно: штатным программистом в одну военную контору. В течение почти пары десятков лет военное ведомство обеспечивало стабильность существования меня и моей семьи. Жена работала переводчицей в иллюстрированном журнале. Пашка рос, учился, его воспитанием я практически не занимался. Помогал, конечно, в учебе в каких-то повседневных делах, но собственных взглядов никогда не навязывал.

Все могло так дальше и продолжаться, но начавшаяся перестройка перевернула жизнь мою и моей семьи, перекроила все планы.

С женой мы расстались десять лет назад. Я не выдержал ее агрессивного стремления к обогащению любыми способами, она — моего вызывающего нежелания участвовать во всяческих авантюрных прожектах, должных продвинуть ее в этом направлении. Расстались мы мирно, трехкомнатную квартиру в центре города быстро разменяли. В результате, мне достались уютная однокомнатная квартирка на окраине Москвы и холостяцкая свобода. Отношения с сыном удалось сохранить теплыми дружескими, несмотря на упорные попытки моей бывшей отвадить сына от "ленивого бездаря, недостойного называться отцом". Мальчик вырос, получил серьезное художественное образование. Они с женой Олей и сыном Саней иногда навещают меня либо дома, либо на даче. Алка все-таки добилась своего. Создала фирму по экспорту-импорту чего-то женского: одежда или парфюмерия точно не знаю. Поговаривают, собирается замуж за компаньона-итальянца.

Я не стал дожидаться, когда меня попросят из военного ведомства в связи с сокращением финансирования или очередной "реорганизацией производства". Принял первое понравившееся предложение о трудоустройстве на фирме, производящей программное обеспечение для персональных компьютеров.

Мой новый работодатель основатель и единственный владелец компании "Софт риэл" бывший артиллерист, дослужившийся до звания полковника, Кривоножко Игнатий Матвеевич, человек хоть и не богатырского телосложения, но весьма энергичный, беспокойный и склонный ко всяческого рода авантюрам. О компьютерах он имел крайне поверхностное представление. Полковник до сих пор, проработав более десяти лет в бизнесе непосредственно связанном с компьютерами и всем, что их касается, системный блок по старинке называет — ЭВМ, а монитор — телевизором. Поначалу я недоуменно задавался вопросом, как такой человек весьма недалекий и ограниченный смог не только организовать дело, но и успешно держаться на плаву столь долгое время? Однажды, когда коллектив "Софт риэл" в полном составе отмечал свой корпоративный праздник — день Ракетных Войск и Артиллерии, Игнатий Матвеевич после хорошей дозы украинской горилки со слезой в глазах поведал народу о тех обстоятельствах, которые заставили его заняться именно разработкой программного обеспечения.

Оказывается, в конце восьмидесятых, когда самый главный человек в стране с экрана телевизора объявил во всеуслышание, что разрешено все то, что не запрещено, умные люди восприняли это, как команду "фас". Армию, впрочем, как и всю остальную страну, начали разворовывать нагло, открыто, с размахом. Каждый от рядового до генерала тащил, что можно и нельзя. Торговали всем, пользующимся хоть каким-то спросом: от портянок до гаубиц и реактивных установок залпового огня. Вполне естественно — тащили по чину. Прапорщик уворовывал солдатские кальсоны и валенки. Рядовой пропивал то, что было на нем. Генералы вовсю торговали оружием внутри и за пределами страны. Полковнику Кривоножко от этого праздничного пирога досталось пара сотен компьютеров. Он поначалу воспринял подарок, как личное оскорбление. В то время, как его более удачливые сокурсники по училищу и академии обзаводились миллионными счетами в твердой конвертируемой валюте в иностранных банках, ему — заслуженному ветерану Вооруженных Сил, как кость собаке, кинули кучу бесполезного, на первый взгляд, хлама. Игнатий Матвеевич не долго горевал об упущенных возможностях — все-таки хоть что-то, лучше, чем ничего. Пока полковник занимался сбытом тогда еще примитивной, но, отнюдь, не дешевой оргтехники, ему довелось пообщаться с умными людьми, которые объяснили ветерану, что за этими "бесполезными ящиками" будущее.

Выручив от реализации кругленькую сумму, полковник призадумался, что с ней делать? По опыту предыдущих потрясений он знал, что во время перемен нет ничего более нестабильного, чем денежные знаки. Часть средств ему удалось конвертировать и отложить на черный день, на оставшиеся денежки Кривоножко нанял несколько толковых ребят и организовал собственный бизнес.