Брэнт Йенсен - Вендия 2. Незримые нити Страница 2

Залиль подняла на Конана свои огромные глаза, силясь понять, вопрос это был утверждение.

— Наверное, так, — все-таки ответила она.

Конану не нравились те игры, в которые пыталась с ним играть Телида. Она прямо и недвусмысленно призывала киммерийца к себе на встречу. Но сотник уже достаточно времени провел в Вендии, чтобы понимать, какие могут последствия у такого визита. Кому надо сразу же доложат, что он, узнав о смерти тысяцкого Сатти, с которым с недавнего времени водил дружбу, в первую очередь направился к вдове бывшего посла Турана. А в том, что Залиль прислали к нему именно с вестью об убийстве, никто даже сомневаться не будет, здесь просто не было других вариантов.

И какие же выводы сделают из всего этого заинтересовавшиеся сложившейся ситуацией вендийцы? Да великое множество выводов! Но во всех его фигура будет связываться с фигурой Телиды.

Такой шаг со стороны вдовы скорее всего означал предложение перейти на новый уровень откровенности. Получается, что произошло нечто такое, что Телида решила, что в новой обстановке ей не справиться без помощи киммерийца. И опять же, почти наверняка, это нечто напрямую связано с убийством тысяцкого. Но деталей Телида не сообщала. Ни одной!

— Ну, что? Мы идем?

Залиль теребила киммерийца за рубаху. Он и сам не заметил, как встал по середине улицы.

Конану ужасно захотелось сказать, что никуда он не пойдет. Вот только после такого поступка о хороших отношениях с Телидой можно было забыть.

Проклятье! Почему его первой нашла именно Залиль, а не кто-нибудь из стражей раджи, близких к покойному Сатти, который знал бы о его сотрудничестве с северянином?!

— Да, просто мне надо было немного подумать.

Конан взял девушку за руку и позволил ей вести себя по улочкам Айодхьи к дворцу, принадлежавшему некогда ее деду.

— Вы близко с ним дружили?

Сотник задумался прежде чем ответить, все равно подозрений такая пауза вызвать не могла: Залиль, верно, решит, что он просто предается воспоминаниям о товарище. На самом же деле киммериец размышлял, до какой степени можно было доверять внучке Телиды. С одной стороны, она казалась ему девушкой весьма самостоятельной, а в людях он ошибался редко. С другой, эта самостоятельность никак не могла помешать Залиль передавать вдове посла все свои разговоры с киммерийцем.

— У нас с ним были странные отношения, — в конце концов Конан решил ответить честно. — Но он вызывал у меня определенную симпатию.

— Я несколько раз видела его, — сказала Залиль, — когда он приходил в гости к Телиде. Он был красивый.

А не было ли чего между ними? Что если Залиль делила ложе не только с ним, но и с Сатти? Тогда он мог и посвятить ее в тайну своего расследования.

— Ты знала, чем он занимался? — Конан постарался, чтобы его вопрос прозвучал как можно более бесстрастно.

— Догадывалась, — ответила Залиль.

Киммериец повернул к ней голову и увидел, что девушка даже не пытается скрыть улыбку. Она хоть и была по крови туранкой, но воспитала ее Вендия и сейчас рядом с сотником шла истинная вендийка, для которой жизнь без интриг и тайн – это и не жизнь вовсе.

Конан вмиг почувствовал себя последним олухом. Продолжать беседу расхотелось.

— Не обижайся, пожалуйста, — попросила девушка. — Я не хотела расстраивать тебя, обещаю загладить вину сегодня же вечером. Любым способом, каким ты пожелаешь.

— Заманчивое предложение, — отозвался Конан.

Однако дальше этой фразы разговор не пошел. Северянин был мрачен, девушка же чувствовала себя вполне комфортно, поняв, что извинения ее все-таки будут приняты.

У дворца Телиды к удивлению киммерийца не было видно ни стражника.

Конан не знал, кому поручат расследовать смерть тысяцкого: дознавателям владыки либо же раджи, но кто бы ни занимался этим делом, в первую очередь следовало им бы проверить связи Сатти. Это если, конечно, личность убийцы еще не установили, но сотник последнюю вероятность в расчет не принимал.

И тогда служителям закона прямая дорожка была сюда, во дворец бывшего посла.

По прикидкам Конана стража к дому Телиды должна была придти чуть раньше, чем они с Залиль. Весть о смерти Сатти он получил сравнительно быстро, но все же явно чуть позже, чем стражники. Сколько-то времени у них ушло, чтобы выяснить, кого чаще других навещал покойный тысяцкий в последние дни и направить сюда отряд во главе с опытной ищейкой.

Конан был бы не против остановиться чуть вдалеке, в уголке потемнее и понаблюдать за домом, но с ним была Залиль. И киммерийцу пришлось укротить свои желания и не таясь следовать за внучкой Телиды к входу во дворец.

У ворот слуги тоже держались достаточно свободно, чтобы можно было понять, что внутри дворца дознавателя нет. Хотя вряд ли бы он пришел к Телиде один, а младших стражей ему пришлось бы оставить здесь у ворот, если он не хотел обидеть хозяйку.

Киммериец окинул пристальным взглядом охранников-туранцев, когда проходил через ворота, силясь понять, какие указания они получили от своей госпожи. Но по их непробиваемым лицам читать было тяжеловато.

— Не кажутся они обеспокоенными, — поделился с Залиль своим наблюдением киммериец.

— С чего им беспокоиться? — ответила девушка. — Стоят, охраняют, проблем никаких не имеют.

— Ну, не дураки же они совсем, — возразил Конан. — Должны помнить, что Сатти был частым гостем в этом доме, а значит, что сегодня сюда много других чуть менее приятных гостей пожалует.

— Так ты еще ничего не понял?! — удивленно произнесла Залиль.

— Что не понял? — обескуражено спросил северянин.

— Никто в городе не знает, что Сатти мертв, — сказала Залиль.

В голосе ее различались нотки торжества, вызванного тем, что ей удалось удивить киммерийца.

— Чем вы тут с Телидой занимаетесь? — удивление сотника очень быстро сменилось подозрительностью.

— Телида может чем-то и занимается, но я здесь ни при чем, — заявила девушка. — Она меня в свои дела не посвящала, просто попросила передать тебе несколько слов. Но я же не дурочка, чтобы не задумываться об их значении. Сатти мало того, что был тысяцким, что само по себе много значит, он был одним из самых известных людей в Айодхье. Его смерть не могла бы остаться незамеченной. Стань это известие всеобщим достоянием, об убийстве тысяцкого говорила бы половина столица, а в нашем дворце было бы не протолкнуться от стражи.

Залиль продемонстрировала, что она не только наблюдательна, но еще и умеет делать смелые умозаключения. Что ж, это был еще один повод подозревать ее в связях с Сатти. Хитроумному вендийцу такая помощница могла бы быть полезной.