Александр Тюрин - Вася-василиск, или Яйцо Цинь Шихуанди Страница 2

— Ну-ка фу, — прошипел Лялин как на собаку. — Помнишь, чем обернулся кусочек яблочка для товарища по имени Адам? А фига — это еще слаще яблока. Что у нас по карте?

— Выходим на точку «один», — приуныв, произнес Майков.

«Точкой один» оказался приземистый измученный жизнью глинобитный сарай, чудом уцелевший среди джихадистских особняков. На цифровой карте за ним показан был большой террасчатый двор. Впрочем и на убогой постройке стояла камера ночного наблюдения.

— Посмотрим, чего стоят разработки российских ученых, — Лялин, а следом и Майков натянули на лицо капюшоны; камуфляж-хамелеоновка всеми своими пикселями сравнялся по тепловому и оптическому рисунку с местностью.

— Потекли, — приказал командир при нужном развороте камеры.

Российские ученые, хоть и старички, не подкачали. Капитан подсадил Майкова на крышу сарая, а потом забрался сам — легко и непринужденно. Здесь он прицелился из своей бесшумной «Грозы»[2] и мигом шпокнул здоровенную собаку, которая не успела залаять метрах в двадцати от них.

Спрыгнув во двор, пошли на полусогнутых вдоль бахчи. Лазерный дальномер выдавал на бимоны[3] расстояния до грубой каменной кладки.

— Выходим на точку «два», — рапортовал Майков, который постоянно подзаряжался уверенностью от моторного капитана.

Точка «два» располагалась на каменной ограде, что отделяла один двор от другого. С нее разведчики сразу попали на наклонную крышу интересующего их дома. С крыши спрыгнули на веранду второго этажа и здесь Лялин мгновенно снял часового, двумя быстрыми движениями рук — в реакции и решительности командиру нельзя было отказать. Внизу шумел густой сад, а на веранду выходили темные окна просторной комнаты. Ночной прицел вовремя показал, что из её глубины кто-то выдвинулся к окну и стал направлять ствол. Майков отреагировал четко, нажав спусковой крючок своей «плевательницы»,[4] также оснащенной глушаком. Человек со стволом повалился и замер.

Капитан Лялин просунул руку в форточку и, дернув задвижку, открыл окно изнутри, после чего перекинул себя в комнату. За ним последовал и Майков. Капитан быстро нашел лестницу, ведущую вниз, и нетерпеливо махнул пальцами.

Ступеньки проявили свою враждебность громким скрипом. Однако враг по-прежнему дремал. Разведчики спустились на первый этаж и оказались в помещении на полста квадратных метров, густо залепленном коврами. Чего тут только не было, помимо ковров: на стенах сплошняком висели сабли, щиты, колчаны-саадаки, хоругви с вышитыми сурами, на полках и в нишах густыми рядами стояли кувшины, кубки, блюда, кальяны и шкатулки. «Наверное, у джихадистов тут музей, — подумал Майков, — прав я был в сомнениях. Лялин и вся группа вслед за ним, похоже, обязана доставить господину генералу восточный раритет. Вон сколько тут антикварного оружия: ружья со стволами, украшенными чеканкой и инкрустациями, благородные булатные клинки в ножнах, шитых золотом, с изумрудами и топазами на рукоятках и эфесах, кинжалы, чеканы.

Кстати, одна из сабель выглядела не такой, как все. Головка не украшена самоцветами, а рукоять не инкрустирована золотом, но… Клинок был необычайной для Кавказа формы, с сильно расширенной елманью. К тому же, можно было удивиться, источал он какое-то пульсирующее, почти неуловимое сияние, причем в оптическом диапазоне. Из-за этого призрачного сияния немножко плыли очертания комнаты и ближайших предметов. Фосфором, что ли, намазанный?

— Кажется, тот самый гаджет, — шепнул Лялин.

— Кто бы сомневался, ищем раритеты для генералитета… А это что, засада? — Майков заметил, что различимые в инфракрасном диапазоне струи потянулись из разных углов комнаты и даже из подпола — прямо к Лялину. В тоже время расстояние до клинка увеличилось, это показал лазерный дальномер.

— Э, лазер-то случаем не бракованный? Или куда поплыл раритет?

Еще мгновение — и сабля оказалась в руках у какого-то типа, который словно вышел из стены. Нет, выполз или даже выплыл. Голова, руки, торс человека и далее змеящееся тело нечеловека. Майков увидел в своих бимонах, что лицо монстра разукрашено сеточкой прожилок, которые были градусов на пять холоднее тела. Вот так сюрприз!

Командир чуть попятился, наводя свой бесшумный автомат на третьего лишнего. Но за мгновение до выстрела монстр словно бы растекся, исчез в одном месте и появился в другом — сбоку от Лялина. Майков выпустил во врага очередь из своего «АК» именно в тот момент, когда сабля опускалась на командира. Монстр замерцал и снова исчез, но по тяжелому сдавленному дыханию Лялина стало ясно, что он ранен.

— Все, старлей, хрен с гаджетом, — произнес командир еле слышно. — Двинулись на точку четыре.

Майков подхватил Лялина и потащил из дома. Командир, судя по всему, мог орудовать только правой рукой. Но орудовал он ею отменно. Когда разведчики оказались в саду, по ним стали стрелять с обоих этажей дома. Вот Лялин и засадил в дом пару осколочно-фугасных гранат из своей «Грозы» — да как удачно. Стихли стрелкИ, набрали в рот кровавых соплей. Сотрясенная взрывными волнами голова Майкова сильно зазвенела и перестала рассуждать. Но рассуждать было необязательно. Он видел возникающие по углам сада фигуры, быстро брал цель, опережая электронную прицельную марку, выставляемую бимонами, и бил короткими очередями. Над головой проходили трассы с южной окраины селения. Это, наверное, поддерживали Косарев и Жмайло.

Командир висел на левой руке тяжеленным мешком, хотя продолжал метко садить из своей «Грозы». Срезал и душмана с ручным пулеметом у ограды. А за ней должна проходить та самая дорожка, сопровождаемая дренажной канавой. Там Косарев с Жмайло прикроют.

Однако, в десяти метрах сзади, из багрового, но холодного облака, возник монстр: частью человек с саблей, частью ящер со змеящимся телом. Да что там возник — выполз и конца его хвосту не было видно. Инфракрасный канал бимонов хорошо выделял клинок — похожий на язык пламени, только холодный.

— Этот гад за мной увязался, — севшим голосом шепнул капитан Лялин. — Ладно, пообщаемся. А ты, Вася, вали отсюда. Приказ, не обсуждать.

Когда Майков перелезал через ограду, то оглянулся. Зря он это сделал. Сцена навсегда врезалась ему в память.

Воин-монстр наносит клинком кроящий удар, однако в руке у капитана Лялина — «эфка».[5] Сабля входит в тело командира, отваливая ему руку с плечом вместе, из скривившегося рта вылетает струйка крови… И почти одновременно — взрыв, летят ошметья, уносится чья-то кисть с торчащей костью и сабля.