Александр Абердин - Кир Торсен против Чёрного источника Страница 2

Кирилл внимательно огляделся по сторонам. Они вышли из портала прохода на вершине высокого холма, поросшего огромными кедрами, но между их стволами ему был виден окрестный пейзаж. Портал занёс их в какие-то невысокие горы, поросшие лесом. Но это был очень странный, ни на что непохожий и очень красивый, можно сказать уютный и приятный во всех отношениях лес. В первую очередь Кира удивило то, что в этом хвойном лесу, в отличие от прочих ельников, сквозь мягкое покрывало опавшей хвои повсюду пробивалась яркая, тёмно-зелёная трава и цвели цветы похожие на лютики, только не лимонного, а почти золотого цвета, издававшие тонкий и очень приятный пряный аромат, похожий на запах мускуса. Ещё в этом лесу совсем не было подлеска и поскольку деревья стояли довольно далеко друг от друга, он довольно хорошо просматривался на весьма большое расстояние, чем напомнил светлые берёзовые леса, встречающиеся в Подмосковье, вот только там трава была повыше и обладала неприятным качеством, вся была покрыта крохотными колючими шариками, цепляющимися к одежде, чего не было в этом лесу.

Этот лес был очень чистым и в нём не было даже паутины и прочих мелких насекомых. В общем это был идеальный лес для прогулок и с вершины той горы, на которой они оказались, были хорошо видны окрестности этой горной местности. На западе, вдали, горы были пониже, точнее это были просто пологие, поросшие лиственным лесом холмы. На севере синим частоколом вставал синей стеной какой-то также весьма отдалённый, высокий горный хребет, и лишь на юге и востоке невысокие холмы были почти совсем рядом и за ними похоже находилась равнинная местность. Судя по тому, как низко склонилось к холмам солнце, уже через час, полтора должен был наступить вечер и Кириллу совсем не улыбалось идти ночью через незнакомый лес. Поэтому он сказал своим спутникам:

– Привал, ребята. Переночуем прямо на этой вершите, а завтра с первыми лучами солнца двинемся в путь и поищем в здешних лесах аборигенов. Надеюсь, что это будут достаточно осведомлённые люди, которых мы сможем расспросить о том, что тут творится. Заодно не спеша обзаведёмся всей необходимой экипировкой и послушаем, что расскажет нам об этом Адамминене Тетюр. Правда, я не очень-то надеюсь, что от его рассказа будет хоть какой-то прок. – Насмешливо взглянув на Тетюра, Кирилл поинтересовался – Если ты, конечно, не знаешь об этой планете немного больше, чем об этом обычно пишут в магических туристических справочниках? Ты что-то так сказал про то, что работёнка нам предстоит на этот раз очень грязная и с чего-то, вдруг, заявил, будто снаряд угодил в эту милую планету дважды? Ты что, бывал уже здесь с Джонни или каким-то другим рыцарем?

Тетюр шумно вздохнул, расстегнул две верхних пуговицы на своём камзоле светло-коричневого цвета и стал доставать из внутреннего кармана всяческое походное снаряжение, которое берут с собой обычно в дальнюю дорогу состоятельные путешественники. Естественно, доставал он те вещи, которые могли бы ему пригодиться в дороге где угодно, а не только в этом мире, но благодаря тому, что он был магом-проводником рыцаря Мастера Миров, самый обычный чемодан превратился повинуясь магии мастера Аструала в большую дорожную перемётную суму зелёной кожи, а туристический спальный мешок в войлочную скатку-тюфячок, обшитую плотным, рыжеватым мехом и синий плед толстого сукна, вложенные в мешок черной кожи. Кирилл видя, что Тетюр не спешит отвечать, тоже принялся доставать из внутреннего кармана своего камзола различные вещи.

Иоланта, как и все красивые женщины, прежде чем заняться тем же самым, сначала придирчиво оглядела свой наряд. Она была одета в красивую блузу нежного персикового цвета, пошитую из очень мягкой на ощупь шерстяной ткани, синий кожаный камзол, который в отличие от мужских камзолом застегивался не под самое горло и слегка приоткрывал её грудь, задрапированную мягкой тканью. Джинсы Иоланты превратились в брюки синего сукна, а туфельки в черные сапоги чуть выше колен. На её очаровательной головке красовался бархатный берет фиолетового цвета с золотой брошью и большим белым пером вроде страусового. Талию красавицы стягивал пояс красной кожи с золотой пряжкой, на котором висели чёрные ножны с коротким кинжалом. Пояс, ножны и рукоять кинжала были украшены золотыми бляшками, а на такой же перевязи висели ещё и точно такие же, как и у кинжала, ножны с узким прямым мечом средней длины.

Двое спутников Ио были одеты попроще, в одинаковые суконные камзолы светло-коричневого цвета, с серебряными пуговицами, брюки чёрного сукна и чёрные высокие сапоги. Пояса, перевязи и ножны у них были украшены серебром, но кинжалы и мечи выглядели уже гораздо серьёзнее. Головы были покрыты одинаковыми черными шляпами без перьев и прочих украшений. Зато их босс выглядел в своём роскошном зелёном камзоле, расшитом золотым галуном, белоснежной рубахе с отложным воротником с фестонами, брюках чёрной кожи, ботфортах и роскошной шляпе с зелёным пером, настоящим франтом, да, и его оружие, – кинжал и меч, явно, были выкованы не деревенским кузнецом. Тетюр давно уже привык к подобным переодеваниям, зато, Козмо недовольным голосом проворчал:

– Блин, это просто какая-то дискриминация. Интересно, Тетюр, чем это мы с тобой хуже Кирюхи? Почему он и Ио всегда выглядят, как господа, а мы с тобой, как их слуги, которым по три года не платят жалованья?

Тетюр, не обращая внимание на его ворчание, раскатал на траве свою суконную лежанку и расстелил поверх неё плед. С невозмутимым лицом он достал из магической книги складной деревянный стул, затем походный стол, выставил на него большой серебряный кувшин и четыре кубка. Всё так же молча он разлил по кубкам красное вино и, сделав рукой приглашающий жест, наконец сказал:

– Угощайтесь, друзья мои, это самое лучшее на всём Адамминене вино. Настоящий эльфийский "Эпаэле ихаэр".

– Какой-какой икаер? – Насмешливым голосом поинтересовался Кирилл, доставая стулья для себя и Ио.

Маг Козмо, выставляя на столик вазу с фруктами, сказал строгим, наставническим голосом:

– Не икаер, недоучка, а "Эпаэле ихаэр", что в переводе с эльфийского, если мне не изменяет память, означает – благородная кровь. Только это не настоящий эльфийский язык, а так, фигня какая-то, плод фантазии Толкиена, Кирюха. Ты что, не читал его книжек про Братство Кольца?

– А он вообще никаких книг кроме трудов всяких древних вояк и политиков в жизни не читал. – Пояснил Тетюр – Боюсь, что он даже не знает, кто "Муму" написал. Только Толкиен не выдумывал эльфийского языка, Кузя. Наш старикан, как ты знаешь, очень любит почитывать книжки перед сном, вот он как-то и навеял юному Джону Толкиену ещё в начале вашего прошлого века несколько снов об эльфах и орках, существах вполне реальных, как и гномы, но тот вместо этого начал писать сказки о хоббитах, существах им придуманных. – Кирилл и Ио от этих слов даже глазом не моргнули, а вот у Козмо чуть глаза на лоб не полезли от такой новости и Тетюр, кивая головой, подтвердил – Да-да, Кузьмич, так оно и есть на самом деле. Эльфы, орки и гномы, это реальные существа и мы сейчас как раз находимся на планете, которую они сами называют Адамминен, но это не их родной мир. Ты, Кирюха, хотел получить в эльфийских лесах какую-то информацию? Ох, и тяжко же тебе придётся, друг мой. Если за те три тысячи лет, что здесь прошли со времени моего последнего посещения Адамминена, эльфы не изменили своего отношения к людям, то черта с два они с тобой будут разговаривать. С нами, магами, они тоже далеко не всегда бывают любезными. Так что самое лучшее, Кирюха, что мы можем сделать, это проверить завтра с утра, сможем ли мы сунуть себе под задницу что-либо летающее и побыстрее убраться из Аранелвуда. Хотя мы и будем эльфам не по зубам, в своём лесу они передвигаются со скоростью ветра и стреляют из луков ничуть не хуже тебя, сэр Кир, луки у них очень мощные, а наконечники стрел такие, что я не советовал бы тебе заполучить парочку стрел себе в задницу. Намучаешься, пока кто-нибудь из нас не исцелит твоей раны. – Рыцарь Мастера Миров набрал в грудь воздуха, но Тетюр, подняв руку, поторопился сказать – Ладно, Кирюха, не нервничай. Знаю, знаю, ты считаешь, что поиск нужно начинать с того места, куда вывел нас портал прохода и это будет продолжаться до тех пор, пока он однажды не откроется на высоте километра в два над жерлом какого-нибудь вулкана в момент извержения. Может быть тогда ты изменишь свою точку зрения.