Эдуард Мухутдинов - Солнце село Страница 2

Шаман потрепал Эменеца по затылку и продолжил.

— Король посмеялся над ними и прогнал. Но болото действительно съело всех рабов страны. И королю пришлось пойти войной на соседа. Сосед уже ждал со своим войском, ведь он знал, что король утопил своих рабов, и ему понадобятся новые. Сосед разбил наголову короля и взял его самого в плен. Он стал над ним издеваться, желая уничтожить волю и силу. Однако не преуспел.

Эменец снова перебил:

— Но почему он хотел его уничтожить? Ведь он уже победил, зачем же еще издеваться?

— Такова природа людей, мой мальчик. Если бы мы были эльфами или богами, нам наверняка не пришлось бы видеть и делать столько зла. Но мы — всего лишь люди, несовершенные. Знаете, ребята, как нас называли эльфы? В старинных книгах, дошедших от них, временами упоминаются «недоделанные». Впрочем, пусть и так, но они-то доделались окончательно… Так вот, король сумел бежать из плена и договорился с другим соседом о союзе. Они вместе снова напали на победителя, и на сей раз тому не повезло — его страна была полностью разграблена, а в рабство уведено все население, даже малые дети.

Король снова пустил рабов прокладывать путь сквозь топи. Но теперь ему навстречу двинулся его союзник, и опять впереди шли рабы.

А топь звалась Ворлемианской, — тихо, почти шепотом произнес шаман. — И не зря она так звалась, ибо властитель у нее был издревне, властитель страшный и беспощадный. Имя ему дали — Ворлем, а был он демоном, с начала времен скитавшимся под луной, но не под солнцем, и по правую руку от Безымянного стоявшим. Топи — его владения, его сейное поле, отдых и нега. И вот, великую кровавую жертву короли принесли по доброй воле, пусть даже из-за алчности, а не поклоняясь.

Так или иначе, население целой страны легло в основание построенной дороги. То были жестокие времена, друзья мои. Тогда жизнь ценилась куда меньше, чем теперь. Вот ты, Эменец, наверняка будешь драться, сражаться за свою жизнь, если на тебя нападут. А тогда были совсем другие нравы, многие могли бы безразлично отнестись даже к ядовитой змее, подползающей к ноге с целью укусить. Властители знали это и пользовались.

Но король уничтоженного народа умел сражаться, и потому, побежденный, страшно проклял победителей. И хотя он не мог увидеть результат своего проклятия, оно все же свершилось.

— Что свершилось, бабай? — спросил Эменец. Остальные дети тоже сверкали глазами, жадно слушая шамана.

— Построенной дорогой никто не стал пользоваться, — ответил тот. Детишки разочарованно вздохнули, они явно ожидали чего-то страшного и кровавого. Шаман усмехнулся в бороду. Придет время, и они поймут, что есть вещи куда страшнее моря крови. — Вернее, ей пользовались, но очень редко. На самой середине пути поселилось чудовище, которое не пропускало мимо себя караваны. Многие века никто не мог с ним совладать, тысячи людей стали жертвами. Окрестности Топи жили в вечном страхе перед обитателем болота. А жить, постоянно чего-то боясь, друзья мои, жалкая и незавидная участь. В этом и состояло проклятие.

Но вот однажды, спустя много веков после того, как построили дорогу, сильнейшие колдуны окрестных стран собрались и решили заколдовать Ворлемианскую топь, чтобы перестать, наконец, бояться. О, не сразу, далеко не сразу они начали воплощать в жизнь свой замысел. Трижды тридцать дней прошло, пока были собраны необходимые атрибуты для обряда. Еще много недель обряд готовился, и все это время не смолкали барабаны, установленные во множестве вокруг болот. А когда пришло время творить великое колдовство, вся нечисть, помимо чудовища во множестве расплодившаяся в проклятых землях, поползла, пошла и полетела на окруживших их огромной цепью людей.

Многие тогда погибли, не выдержав напора болотных тварей. Где-то те шли сплошным потоком, где-то гораздо меньшим. Но все сгинули в один миг, лишь только колдуны завершили обряд. То был величайший обряд из доступных людям, ведь победить демона такой силы, каким являлся Ворлем, — а сражаться в конечном итоге пришлось именно с ним, — очень тяжело. Далеко меньше половины всех колдунов осталось жить после этого, и то большинство не могли уже колдовать.

Но люди все-таки победили. Ворлем сгинул, болота очистились от нечисти, и их перестали бояться. С годами издалека пришли племена и поселились на местах, куда прежде боялись даже зайти.

Вот так, — заключил шаман. — Человек может добиться всего, чего хочет, и часто ему помехой в том лишь время. Даже демоны не в силах противостоять страстности и несгибаемой воле.

В комнату вошел Жекэч и с некоторой неприязнью посмотрел на шамана.

— Дюмша с братьями вернулся, — буркнул он. — Что-то они там на охоте увидели, им не понравилось. Ты бы сходил, послушал да расспросил.

Жекэч вышел. Дети гурьбой бросились следом. Шаман усмехнулся в бороду еще раз — что поделаешь, молодость, и переложил спящего кота на подоконник. Эменец задержался.

— Бабай, — сказал он неуверенно, — а мы ведь тоже на болоте живем.

— Верно.

— Не может ли быть такое?..

Эменец осекся, не решаясь продолжать. Шаман вздохнул.

— Может.

— Бабай, что может?

— Ты верный вопрос задал, мой мальчик. Это и в самом деле легендарная Ворлемианская топь. Мы живем на самом краю болот, а простираются они далеко на восток и север. Но бояться нечего, то, что я рассказал, всего лишь легенда. Даже если в ней и есть крупицы истины, не забудь — топь заколдовали, и теперь она опасна не более любого другого болота. Беги, играй, — отпустил мальчонку шаман.

«Правильно ли я поступаю, говоря, что бояться нечего? — мучился он сомнениями, приводя одежду в порядок, прежде чем пойти слушать рассказ Дюмши. — Не лучше ли было бы сказать всю правду, чтобы люди были готовы? Или все-таки еще не время? Не знаю… Ох, великие колдуны прошлого, что ж вы не довели дело до конца? Где теперь искать защиту, ведь вы-то давным-давно ушли вслед за погибшими собратьями…»

Шаман вышел из избы.

…Валерику скрутило живот, и бедняга опять ускакал за деревья. Дюмша усмехнулся и забросал кострище землей. Живот — животом, а задерживаться не следовало, к ночи надо бы добраться до села.

Кауакан без лишних вопросов взвалил на плечи перекладину и потянул носилки вперед. Дюмша с Гахерисом шли сзади, вдвоем с трудом удерживая заднюю половину ноши — двух оленей и несколько десятков птиц. Охота выдалась неплохая, хотя бывало и получше. Но на зиму должно хватить. Еще одна-две таких вот вылазки, да несколько удачных сделок с проходящими торговыми караванами — и спокойная зима обеспечена. Если не будет чего-то непредвиденного. Впрочем, на такой случай есть неприкосновенный запас, но его можно трогать только в самой крайности.