Анна Этери - Маленькое летнее приключение Страница 2

Точно в тот самый миг, когда щелкнула ручка и дверь со скрипом отварилась, навстречу вылетел объект, медленно вращаясь и переворачиваясь в воздухе. Задержав дыхание, Торми наблюдал за его полетом и узнавал его, отчего-то крепко-накрепко сжав ручку бидона. Цветочный горшок пронесся в опасной близости от зазевавшейся женщины, сбил бордовую шляпку с ее головы и щедро присыпал волосы землицей вперемешку с нежными лепестками герани — получилось ничего себе! После рухнул на каменную дорожку, разлетевшись вдребезги.

Выдохнув, мальчик медленно перевел глаза на фигуру в дверях, нарисовавшуюся там спустя пару секунд. Вопреки всем ожиданиям — Торми не сомневался в том, кто запустил горшок и точно знал в чью голову — на пороге стояла вовсе не Тея, а слегка всклокоченный Анемон-сенсей (что ни говори, а домоправительница всегда умела устроить грандиозный скандал со всеми вытекающими последствиями). Светло-зеленый жилет с вязью замысловатых узоров надетый поверх сочной зеленой же рубашки, смотрелся элегантно. На ногах высокие сапоги цвета первого выпавшего снега, весть о которых летела по всей земле. Ну, по крайней мере, в паре тройке городов о них точно знали. Торми и сам носил точную их копию, только в несколько уменьшенном варианте.

От всей фигуры Анемона исходила уверенность в себе, океаническое спокойствие, безграничное терпение, всепоглощающее духовное стремление к совершенству, неиссякаемое понимание и абсолютный пофигизм во всех его проявлениях. Хотя образ слегка портили находящиеся в относительном беспорядке волосы, перехваченные зеленой лентой. Да лицо с аристократичными чертами и зачастую задумчивой полуулыбкой, было бледнее, чем обычно. Солнечные очки, правда, мешали увидеть, что творится с глазами, но Торми не мог обмануться: учитель был напуган. Похоже, он узнал эту женщину. Душа мальчика возликовала.

Желая добавить масла в огонь, он смущенно забормотал, придав своим глазам трогательное выражение:

— На вас лица нет, Анемон-сенсей. Вы плохо покушали? Или это несварение желудка? Попейте молочка, быть может, вас вырвет.

Никаких эмоций. Ноль реакции. Торми был убежден, что учитель его даже не услышал.

Женщина перехватила поудобней трость. Мальчик уже видел, как учитель скачет по двору, словно дикая обезьяна, уворачиваясь от атак рассвирепевшей дамочки. И что ему тогда цветочный горшок? Уж лучше бы он в него попал!

Гостья отчего-то всхлипнула и шагнула навстречу, в то время как вмиг побледневший юноша отступил на шаг. Она снова шагнула, он опять отступил. Она снова и он туда же. Залюбовавшись игрой и понимая, что развязки не миновать, Торми остался стоять на месте, чуть поддавшись вперед для лучшего обзора. Ему представлялись самые разнообразные картины предстоящего веселья не для всех. Вот Анемон в панике лезет на дерево, гонимый отборной бранью. А вот, запыхавшись, падает в розовый куст и, отведав шипов, с диким воплем кидается наутек. А если еще предположить, что эта его старая знакомая времени зря терять не будет… Торми расплылся в улыбке… А ведь он только представил и еще ничего не видел!

Вдруг женщина скакнула вперед, словно горная козочка, и повисла на шее совершенно растерявшегося Анемона.

"Что- то не то" — пронеслась у Торми тревожная мысль, и улыбка растаяла, как дым на ветру.

— Милый, дорогой мой, любимый Анемоша! Как долго я до тебя добиралась! Подумать только, столько лет прошло с нашей последней встречи, а ты все такой же очаровашка! Ну, дай же мне на тебя поглядеть. Расцеловать!

Пока Торми, чуть не выронив бидон, растекался лужицей позади трогательно обнимающейся пары — хотя, честно сказать, Анемон не проявлял признаков жизни, повиснув в объятьях женщины с самым несчастным видом — из дома выскользнула Тея, едва не разрушив идиллическую встречу, как таран преграды. Стройная девушка с черными волосами, собранными в два хвоста, встала в стороне, посасывая леденец на палочке и явно получая удовольствие от созерцания Анемона плюс повисшей на нем особы. За ее плечами неизменно торчал изящный топорик, посверкивая серебром на блеклом солнце. Развязная поза: руки сложены на груди, нога выставлена вперед. Лицо же исполненно лукавства, озорства и грядущих неприятностей. В этом вся Тея!

Торми потрудился прибрать отвисшую челюсть, дабы не упасть в грязь лицом перед Теей, и придал себе вид полнейшего равнодушия, что оказалось невыразимо сложно. Только подумав, что эта женщина поклонница Анемона, как мальчика бросало то в жар, то в холод. И он уже был не уверен, рассмеяться ли ему или всплакнуть в укромном уголочке на пару с сенсеем.

— Вы тут долго, а то мне еще в доме прибираться? — поинтересовалась Тея, вынув ненадолго клубничный леденец.

Дама, всхлипнув, не без труда оторвалась от Анемона и покрасневшими от слез глазами уставилась на девушку. Тея, как ни в чем не бывало, смаковала леденец и даже дала себе волю поковыряться в зубах.

Женщина осмотрела ее с ног до головы и удовлетворенно хмыкнула. Трудно сказать, что ей так понравилось — то ли кожаное обтягивающее платье, отделанное мехом, то ли черные чулки с бабочками. А может, ее внимания удостоился ранее упомянутый топорик? Во всяком случае, во взгляде не прошеной гостьи что-то изменилось.

Внутри Торми вспыхнула надежда на скорые разборки между соперницами — дележ Анемона должен получиться на славу! — но огонек быстро истлел, и мальчик понурился. Ждать тут определенно нечего. Единственным развлечением еще оставался плачевный вид сенсея — тот стоял с опущенными руками и смотрел, по всей видимости, в никуда, но этого уже было недостаточно.

Торми повернулся, собираясь покинуть общество и заняться более насущными делами: стрельбой из рогатки по соседским яблокам или гаданием на ромашке, но голос учителя такого шанса не предоставил. Вернее не совсем голос, а скорее эхо угасающей жизни.

— Торми, поставь чайник и позаботься об угощении. — Обратиться напрямую к Тее, заведующей хозяйством, он по понятным причинам не рискнул. И добавил: — Познакомьтесь, это моя… моя… моя…

Торми замер, ожидая признания.

— Моя… — продолжал Анемон, видимо еще не придя в себя от пережитого шока.

И тут ему на помощь пришла сама "незнакомка". Расправив плечи и позаботившись о платье, но не зная о лепестках и землицы на голове, она представилась:

— Люциль Брунфельзия Вездесущая, специалист по пирожкам, булочкам и остальной стряпнине. Непревзойденный оратор, философ и стратег в области кухни и домашнего хозяйства в совокупности. А также…

— Нет, тетушка, только не при детях, — застонал Анемон, и похоже чуть не лишился чувств.