Марина Дяченко - Авантюрист Страница 20

– Танталь? – удивленно спросил Солль. Она оттирала слезы:

– Мне надо… выйти. Воды…

Ее смех не был истерическим. Он был веселым, этот смех. Так смеются зрители, обступившие забавный балаган…

– Я сказал что-нибудь смешное? – мой собственный голос изменился до неузнаваемости. Я не говорил, а шипел.

– Нет, что вы, – она посмотрела прямо на меня, и на дне ее глаз танцевала издевка. – Ничего особенного со мной бывает…

Будь она мужчиной – подошел бы и дал пощечину. Пусть дуэль, я был бы в восторге…

– Великий маг Дамир, – сказала Танталь, с трудом сдерживая хохот, – упоминается в истории магов ровно два раза. Первый раз – потому, что за несвоевременно поданный обед Ларт Легиар обломал о его спину собственную магическую трость… И второй – когда тот же Легиар отправился в путешествие, сопровождаемый ряженым слугой… Ряженым под господина. Отсюда, вероятно, и проистекают ваши сведения…

Я не успел отреагировать. Уже в следующую секунду Алана, в длинном прыжке пересекшая все пространство гостиной, вцепилась клеветнице в волосы.

Трактир назывался «У землеройки».

Собственно, на моем пути это был уже четвертый или пятый трактир. Я не был пьян – просто в голове моей стоял тонкий ледяной перезвон, а мир перед глазами был перегружен деталями: мелкие камушки, щели в растрескавшемся дереве, закатившаяся под стол горошина, муха в поисках нечистот…

В детстве я верил, что кровь Мага из Магов Дамира рано или поздно возьмет свое, и во мне обнаружатся способности потомственного волшебника. Время показало, что надеялся я зря; никогда мне не приходилось сожалеть об этом так горько, нежели в тот вечер, дождливый, натянутый между трактирами, как вывешенная для просушки шкура.

Будь я магом… Разве опустился бы до игр с Черно Да Скоро? Разве ввязался бы во всю эту историю со сватовством? Время течет, за секундой секунда, и, чтобы спасти свою жизнь, я вынужден валять дурака. Как они мне все надоели – и Солль, и Алана, и эта истеричка Танталь!..

Ни один из предыдущих трактиров мне не понравился. Этот – «У землеройки» – был первым, не вызывающим отвращения. Я уселся за тяжелый, нарочито грубый стол и потребовал вина.

Вероятно, я сохранил вполне внушительный вид – потому что сам хозяин явился обслужить меня, и, глядя, как этот молодой еще, коренастый человек наполняет мой стакан, я ни с того ни с сего пробормотал:

– Приятель, а нет ли здесь в городе мага? Настоящего мага, я имею в виду? Не шарлатана?

Все-таки «Землеройка» была на моем пути уже пятой. А может быть, и шестой.

Хозяин аккуратно поставил кувшин на темную от времени столешницу. Либо он был от природы невозмутим, либо каждый третий посетитель расспрашивал его об окрестных магах.

– Так ведь, благородный господин… нынче маги, они какие маги. Это давно еще, когда папаша мой мо-лоденек был, был в городе волшебник, в университете, декан Луаян, – он улыбнулся, будто вспомнив о приятном. – А еще был такой человек, без роду, без имени, просто Скитальцем его звали… Во-он за тем столом, – он указал куда-то в угол, на ширмочку, из-за которой выглядывали две вросшие в пол ножки, – вон там сиживал, на день Премноголикования, каждый год… Я еще мальчишкой его помню. Вроде был он маг, и полковник Солль с ним на встречу каждый год хаживал, отец мне еще болтать о том запрещал, ремнем грозился… Но не ходит больше. Давно… Лет, почитай, все десять. Еще папаша был жив…

Возможно, добрый трактирщик польщен был вниманием столь видной личности, как я. А может быть, он просто проникся ко мне симпатией, потому что четыре трактира подряд сделали мою физиономию особенно обаятельной; я же, если и содрогнулся при имени Солля – внешне этого никак не показал.

Спустя некоторое время к нашему разговору подключились завсегдатаи; мне уже ничего не требовалось говорить – только кивать и слушать. Да еще, пожалуй, кусать локти.

Я допустил грубую оплошность – радостным победителем вломился в семью Соллей, не наведя предвари-тельно справки об этой семье. И тут же был наказан: эта самая Танталь, которой я так ярко расписал все мерзости, присущие комедиантам, эта самая Танталь была в прошлом бродячей актрисой, и неудивительно, что ей захотелось отомстить мне – пусть неумно и неубедительно, но достаточно болезненно…

Но кто мог предположить, что в приличной семье живет под видом благородной дамы бывшая комедиантка?! Соломенная вдова, жена-невеста этого таинственного Луара, пропавшего десять лет назад, причем все верят, что он не просто погиб где-то по случайности, а стоит на страже перед какой-то Дверью…

Десять лет стоит, понимаешь, бессменно. Даже пугало огородное столько не проторчит – обвалится…

Где мне взять мага?! Кто избавит меня от приговора Судьи – с тем, чтобы я мог послать подальше Черно Да Скоро с его поручениями?!

– Да уж конечно, – сказал я, механически отзываясь на чью-то реплику. – Кстати, Луаян, про которого столько болтают… Верно ли, что он еще и книжки писал?

Разговор оживился. Они все знали Луаяна – и, к моему большому неудовольствию, поминали его имя с исключительным уважением. Он-де был такой-растакой, и мудрый, и справедливый, и Мор остановил… Небо, на своем веку я встречал по меньшей мере полсотни шарлатанов, каждый из которых клялся, что остановил Мор. При таком раскладе просто удивительно, как от Мора кто-то где-то еще и умирал…

– А книжку он написал только одну, – рассказывал прыщавый горожанин в темном аккуратном кафтане. – Одна, да дорого стоит: говорят, про всех магов написал, правду, все как было, любопытно, говорят, читать, страх как любопытно… Я сам грамоте плохо знаю, но у меня племянник в университете, студент, стало быть, так ему давали почитать, и копию новую сделали, да.

Я вздохнул. Если Танталь не опустилась до открытой лжи – то книжка бедного Луаяна есть выдумка от начала и до конца. Как-то мне больше верится в Грамоту и собственное существование, ведь если я есть на свете – кто-то да женился на моей прабабушке?! Неужели бесплотный призрак?..

– А госпожа Тория вот уж три года как из дома не выходит, – рассказывал тем временем другой горожанин, с цеховым знаком аптекаря, вытатуированным между большим и указательным пальцем левой руки. – Хворает, говорят… А другие болтают – умом помутилась…

Я вздрогнул. Мать Аланы?!

Да, с веселенькой семейкой свела меня воля мерзавца Черно. Зачем ему эта лживая книжка?! Зачем мне эта взбалмошснная девчонка?!

Время течет – секунда за секундой. Кто поможет мне откупиться от Судьи?..

– Я не стану с тобой разговаривать. Я не стану с тобой разговаривать! Я не стану!..

Танталь отвернулась. На Алану было неприятно смотреть.

С таким же успехом можно было увещевать катящийся с вершины камень. Когда он разгоняется все больше и больше, летит все страшнее и страшнее, и не удержит никакая стена…

Или когда захлебывается ливень. Летящую с неба воду – не остановишь…

Эта девчонка с покрасневшим лицом вопит и брызжет слюной. И сделает по-своему – хоть говори с ней, а хоть ударь по голове поленом. И пусть отец стремительно седеет – девчонка не в состоянии этого осознать. Девчонка уже сама не владеет собой – летит, как сорвавшийся камень…

Тот человек неискренен. Он позер и, возможно, лгун; он рассказывает заведомые байки – но девчонка верит, вдолбила себе в голову и верит, а ты, Танталь, говори, кидай горохом об стену…

– Куда ты собралась, Алана?

– Не твое дело! Гулять!

– Я никуда тебя не пущу.

– А по какому праву?! Кто ты мне такая, комедиантка?!

Танталь опустилась в кресло. Ей очень хотелось верить, что со стороны это движение выглядело естественным, что она не рухнула, как мешок, сброшенный с телеги, и не выдала внезапной слабости в коленях.

Почему Эгерт ушел от этого разговора, переложил его на плечи Танталь?!

Эгерт тоже не железный. Вечный упрек в виде злой девчонки кого угодно сведет с ума; хватит нам Тории… Там, в Корпусе, со своими мальчишками, Эгерт может по крайней мере быть полезным. Там он заслуживает уважения и его уважают – Эгерт слишком сильный человек, чтобы упиваться чувством вины, топиться в нем,будто в смоле…

– Иди куда хочешь, – услышала она со стороны свой странно спокойный, безразличный голос. И, дождавшись, пока внизу хлопнула дверь, позвала слугу.

– Иди за ней.

И еще раз, в ответ на удивленный взгляд, с ноткой раздражения:

– Иди за ней! Следи… Да следи же!..

Ей не хотелось дожидаться возвращения Эгерта. У нее не было сил отвечать на вопрос, где Алана; потому она собралась и вышла из дому, почти уверенная, что знает, где и с кем проводит время беглянка.

В первой же гостинице ей сообщили, что видный молодой человек с длинным благородным именем хотел поселиться здесь, но бесчестный хозяин «Медных врат» сманил его в свой клоповник, и бедный молодой господин, такой доверчивый, будет теперь ночевать с мышами и насекомыми…