Анна Гринь - Свадебное ожерелье Страница 20

— Дорогуша, что с вами? — воскликнула Элеонора Радкерой, выглядывая из паланкина и хватаясь за сердце. — Вы упали и сломали ногу?

— Просто упала, — пропищала девушка, выдергивая руку из цепкой хватки Элеонаэла.

— Немедленно поднимайтесь!.. Хотя нет. Реджи! Дорогой, помоги нашей милой Вилене подняться! — громко протараторила госпожа Радкерой.

— Я ее жених и справлюсь сам! — презрительно бросил Шердинар, загораживая Вилену от подошедшего Реджинальда.

— Ничего подобного! — воскликнула девушка быстро, бросая умоляющие взгляды на Элеонору.

— Реджи, бери ее и пойдем! Тут такая жара, я просто умираю! — Из-за спины Реджинальда высунулась симпатичная копия Элеоноры. — На месте разберемся, в чем тут дело.

— Вот-вот, Кристина права! — хлопнула в ладоши госпожа Радкерой.

Реджинальд молча отстранил Элеонаэла с дороги и очень легко подхватил Вилену на руки, мгновенно заметив и разбитые локти, и кровь на руках.

— Может, нанять паланкин? — уточнила Кристина деловито.

— Я справлюсь, — ответил ей молодой человек.

— Отлично! Счастливо оставаться, господин Шердинар, — пропела довольная Элеонора. — Реджи, Крис, за мной!

Локти нестерпимо саднило, да еще и коленка начала побаливать, стала горячей и как будто даже распухла немного. Хотелось заплакать и долго, с упоением себя жалеть. Вот только делать этого никак нельзя.

Вися на руках у мрачно шагающего куда-то Реджинальда Радкероя, Вилена осторожно, так, чтобы молодой человек не заметил, шмыгнула носом. Но он заметил. И скосил на нее глаза, внимательно глядя на ее покрасневшие щеки и алеющие губы.

— Очень больно? — неожиданно ласково уточнил он, чуть склонив голову набок, словно прислушиваясь к неровному дыханию девушки.

— Немножко, — растерянно ответила Вилена, озадаченная его тоном и поведением.

Реджинальд ей очень нравился. Даже слишком. Самой себе девушка уже призналась, что этот высокий и невероятно притягательный мужчина давно — несколько часов уже! — воспринимался ею как идеал. И Вилена все время себя контролировала, чтобы не начать вслух его расхваливать. Вот бы позор вышел! Всем позорам позор!

Но здесь и сейчас отвлекаться на мысли о несшем ее мужчине было очень приятно. И это немного притупляло боль в ушибленных локтях и коленях и расцарапанных ладонях.

Что думал о ней самой Реджинальд — теперь ее личный идеал, — Вилена боялась думать. Ей почему-то казалось, что про себя он ее ругает всякими словами.

А он вот как! Улыбается даже и смотрит почти ласково, сочувственно.

Под этим взглядом Вилена быстро плавилась, как шоколадная стружка на солнце, растекалась теплой сладкой лужицей, побулькивая от счастья.

— Вот и пришли, — сказал Реджинальд, поддевая плечом край полога, закрывающего вход в палатку.

— Не работаем! — взвыл внутри невысокий мужичонка в синей мантии с белыми нашивками — знаком лекаря. — Не работаем! Закрыто! Вы не видите, что ли?

В воздухе мелькнула, на секунду зависнув, серебряная монета, почти тут же исчезнувшая в широкой ладони лекаря. Мужчина расплылся в заискивающей улыбочке.

— Проходите, проходите! Что же вы сразу не сказали, что нужна срочная помощь?! Мы, конечно, закрыты, но я с удовольствием помогу девушке. Как же не помочь?! Устраивайте ее на кушетку. Я сию секунду осмотрю девушку!

Не слушая лекаря, Реджинальд максимально аккуратно пристроил Вилену на хлипкую дощатую лавку, накрытую полудюжиной покрывал. Лекарь быстро, ни на секунду не замолкая, осмотрел девушку.

— Так-так. Что тут у нас? Ах, ручки, коленочки! Так, так! Все ясно! Это мы быстро! Вот здесь — легкое замораживающее заклятие, а тут — повязочки с заживляющим снадобьем! Пару-тройку деньков, и будет как новенькая, уверяю вас, господин! Все замечательно будет, — пропел маг Реджинальду.

Молодой человек чуть поморщился и кинул на прилавок еще одну монету. Лекарь тут же прихватил денежку и в пару минут, без лишних восклицаний, наложил на руки Вилены плотные бинты с остро пахнущей травами массой подозрительного желто-зеленого цвета. После чего проделал над ее коленями несколько пассов.

— Ну вот и все! Вот и все! — заулыбался лекарь заискивающе.

— Превосходно, — хмуро прошипел Реджинальд, беря Вилену на руки.

— Вам совсем не нужно было за меня платить, — тихо прошептала девушка, когда он вынес ее из палатки.

Внимание молодого человека льстило Вилене, но уже дважды за один день представители семейства Радкерой платили по ее счетам, и радовать данный факт не мог.

— Я вам все верну. И нести меня уже не обязательно — коленка совсем не болит.

— А может, мне это приятно, — сказал Реджинальд, чуть усмехнувшись. — Не часто доводится держать на руках такую красивую девушку.

Вилена чуть было не открыла рот от неожиданного заявления молодого человека, но вместо этого покраснела от корней волос под длинной светлой челкой до неглубокого выреза платья, между лопатками кожа взмокла, в голове воцарилась странная прохладная пустота, а сердце пустилось вскачь, стуча и прорываясь сквозь ребра.

Волна безумной радости накатила на Вилену, погребая ту под собой, размазала по острым камням и выбросила на берег, неподвижную и оглушенную.

Пребывая в этом странном, но невероятно приятном состоянии, девушка могла только улыбаться счастливой искренней улыбкой, даже не обращая внимания на то, как прохожие задевают носки ее туфель.

— Вилена! Ви! — довольно неожиданно прогремело возле нее два голоса: матери и сестры. — Что случилось? Где ты была?

— Я… Я упала. Господин Элеонаэл меня толкнул, и я упала. Разбила руки. — Вилена собралась и кое-как объяснила случившееся. Почему-то пожаловаться, что толкнул ее именно Элеонаэл, оказалось очень приятно. Только посмотреть в глаза сестре и матери духу не было, ведь Реджинальд и не думал ее отпускать.

— Молодой человек! Немедленно поставьте мою дочь на землю! — взвыла Майя. — Что вы себе позволяете, я хотела бы знать?! Поставьте! Поставьте же и отойдите от нее!

— Просто девочка не может идти, — откуда-то вынырнула Элеонора Радкерой, растолкав нескольких преграждающих ей путь молодых людей.

На фоне мельтешащей толпы эта женщина производила невероятное впечатление. Она говорила громко, эмоционально, почти на грани вульгарности, размахивая руками и подметая брусчатку длинными бархатными юбками. А аромат ее духов, слишком сильный и агрессивный, буквально сбивал с ног прохожих.

— Я все равно требую, чтобы вы поставили мою дочь! — взвизгнула Майя на высокой ноте, враз теряя свое величие и напыщенность.