Маргит Сандему - Паромщик Страница 20

Он только позволил событиям идти своим чередом. Она страстно гладила его бедра, как будто он замерз, а она хотела согреть его, ее блузка распахнулась сама собой… Сколько раз с ним происходило такое? Но для него это не имело никакого значения тогда, он достаточно набрался опыта, чтобы считать подобные безответственные встречи лишь частью полноценной жизни.

Хоть они и не знали друг друга до этого, они вышли из одинаковой среды, где не считалось большой трагедией угодить в чью-нибудь постель на ночь. Такое обходилось без последствий и обязательств. Да и девушки охотно участвовали в игре. Когда внешний фасад благопристойности означает бесконечно много, когда мораль ценится превыше всего и все, что ниже пояса, считается постыдным, всякие фривольности совершаются в тайне. Аделе была довольно искусна в любовной игре и поняла, что Сандер тоже знал в этом толк.

Сандер тоже считал вполне естественным, если девушка открыто показывает, что ищет короткого эротического приключения и ничего больше. Это совпадало с его представлениями. Никогда речь не шла о продолжении таким образом завязавшихся отношений, и Аделе также это подчеркивала, стараясь казаться весьма целомудренной в новой компании: она ведь обручена!

Было очень хорошо и приятно. Но днем позже, когда Сандер поздоровался с Бенедикте, он почувствовал себя нехорошо, испытывая недовольство самим собой. Он не мог понять, почему, ведь в такого рода истории он раньше часто попадал после вечеров с обильной выпивкой. И это совершенно не трогало его. Ведь Бенедикте была только другом!

Путешествие продолжалось, оно было довольно утомительным.

Время от времени пристав Свег останавливался, чтобы спросить дорогу. Но повсюду ему отвечали лишь покачиванием головы. Нет, никто не слышал о Ферьеусете.

Та же история повторялась, когда они в течение двух с половиной дней двигались вверх вдоль бесконечного водного бассейна. Они подошли к Хенефоссу и ехали на пароходе вдоль Спериллен, вверх по Бегне до Серума. Там им снова пришлось нанять лошадей и повозку.

На почтовой станции в Серуме они впервые услышали о Ферьеусете.

Ну да, тамошний хозяин слышал это название. Но им надо ехать еще долго, затем надо двигаться вдоль притоков, а потом… Он объяснял им дорогу весьма приблизительно, так как не был уверен сам. Если даже до него доходили дурные слухи, связанные с покинутым местом, он не упомянул об этом. Но он чувствовал себя неловко, утверждал впоследствии Сандер.

По дороге они обсуждали, мог ли мертвый проплыть такое расстояние. Они сочли это вполне возможным. Поскольку доцент Кламмер был наверху в Ферьеусете весной, течение в реках было довольно стремительным и сильным и оно могло протащить его через озера и дальше, через Одальсэльвен вниз к бурному водопаду Хенефоссу, где тело крепко зацепилось ремнем за прибрежные камни, а затем его вынесло в озеро.

Долгое путешествие для ученого мужа.

Продолжая свою поездку через узкие долины, они гораздо чаще слышали о Ферьеусете. И теперь было ясно, что люди что-то знали…

Хотя, собственно, что они знали? Люди слышали. Они перешептывались, бормотали тайные намеки. Поговаривают, там небезопасно. Там призраки. Нет, точно никто не знает, какие. Но место было покинуто. Все жители спаслись бегством!

Фрекен Аделе Виде стала сама не своя. В тех краях она не могла уже царить полновластно, она чувствовала себя неуверенно, ведь ее наимоднейшие наряды не интересовали деревенских соперниц, молчаливо пялившихся на ее Сандера. Платья были непрактичны здесь, к тому же они требовали починки. Она чувствовала себя скверно и выглядела неряшливо.

Такая же неудача постигла и ее план молниеносного завоевания Сандера Бринка. Ну да, конечно, он был внимателен, и он все так же нежно смотрел на нее при разговоре, но… Он становился уклончив и своенравен. Та разгульная ночь совсем не помогла ей, как раз наоборот! Стоило ей обратиться к нему, как он оказывался увлечен беседой с этим убийственно скучным приставом или, того хуже, с девчонкой. Господи, и как это можно так одеваться! Аделе была полна презрения к Бенедикте. Рослая, как парень, и широколицая, словно амбарные ворота, и одета так неизящно. Хотя, должна была признать Аделе, ее одежда была весьма практична.

Бедная девушка казалась ей так безнадежно одинокой!

Но в этом Аделе ошибалась. Бенедикте вовсе не была одинокой, наоборот, это Аделе не повезло, словно она вытащила самую короткую соломинку. Но этого ей никогда было бы не понять. Сандер, напротив, давным-давно решил, кто из его спутниц представлял наибольший интерес. Возможно, он флиртовал с Аделе по старой привычке, но она ничего не значила для юноши. Его все больше интересовала Бенедикте. Он толком еще не разобрался в ней, она скрывала свою истинную душу. В ней оставалось множество загадок, и Сандеру хотелось побольше узнать о юной девушке из рода Людей Льда.

Но Бенедикте, казалось, не хотела подпускать его к себе слишком близко.

Однако он ошибался. Бенедикте сделала бы что угодно, чтобы только ей было позволено поделиться с ним своими мыслями и чувствами. Но она уверилась, что не может быть интересной. Вечером, на последней почтовой станции, когда все уже легли спать, она вышла наружу и спустилась к воде. В теплых сумерках она медленно шла вдоль берега и размышляла. Тихо молилась высшим силам, чтобы они позволили ей стать другой. Нет, это было глупо, ни один человек никогда не желает стать кем-то другим, с другим именем, надо оставаться самим собой, а особенно сохранять душу. Но можно ведь выглядеть иначе. Со временем у многих девушек возникает подобная несбыточная мечта. Поскольку, собственно, лишь немногие здесь на земле удовлетворены своей внешностью.

Бенедикте, во всяком случае, была ей недовольна. Раньше она не думала так много об этом, но теперь…

Особенно теперь, когда ее сравнивали с этой хорошо сложенной, удачливой Аделе Виде. С Аделе, которая могла запросто поговорить с Сандером. «Однажды я поколочу ее, — подумала Бенедикте. — Я искренне надеюсь, что не сделаю этого, но если уж разозлюсь как следует… Она просто украла его у меня. Он, конечно, не был моим, разумеется, но до того, как она появилась, мы с Сандером могли разговаривать как лучшие в мире друзья. А она переманила его. Он по-прежнему приветлив со мной, но она-то выглядит так, будто он ее собственность, ее находка, а со мной он говорит просто из вежливости. Ух, как мелочно я теперь думаю, но я не в силах управлять моими чувствами. Может быть, это ревность? Да, с одной стороны, это она, но тут еще и разочарование, абсолютное бессилие. Сознание того, что я ничего не могу поделать, чтобы помешать ей. Я теряю его. Теряю то, что никогда не было моим.