Маргит Сандему - Черная вода Страница 20

— Но ведь он наверняка посылал в Пасть и живых людей, живших в далекие времена! — воскликнула Тува. — Они были пленниками на протяжении нескольких столетий!

— Живые люди очень быстро опускаются на дно, — тактично напомнила Виллему, стараясь при этом не смотреть на Натаниеля.

Вдруг кто-то вскрикнул.

К ним приближались два страшных создания, два огромных, звероподобных монстра с горящими глазами, волчьей пастью и длинной, клочковатой шерстью. С рычаньем они бросились к тем, кто находился на скале.

Все разбежались, кто куда, но Марко смело подошел к ним.

— Я узнал их… — тихо сказал он. — Это адские псы; черные ангелы однажды вступили с ними в конфликт, но дело так ничем и не закончилось. Натаниель, подойди-ка сюда и помоги мне укротить их!

Натаниель тут же оказался рядом. На головах обоих загорелись в полутьме короны Черных Чертогов.

Звери настороженно зарычали.

— Добро пожаловать, собаки из неизвестного нам царства, — сказал Марко. — Я вижу, что вы были здесь слишком долго и натерпелись всяких бед. Не знаю, за что Тан-гиль наказал вас так жестоко и глупо, но мы, возможно, сможем одолеть его и сломить его власть. Просим вас не нападать на собравшихся здесь, а стать на нашу сторону. В этом случае у нас всех будет возможность выбраться отсюда — вместе с вами.

Здесь Марко немного приврал, но что ему оставалось делать?

Звери трехметровой длины, со страшными оскаленными клыками и когтями длиной в ладонь, лежали на брюхе, готовые к прыжку.

Позеленев от страха, Габриэл шепнул Туве:

— А я-то думал, что ада нет!

— А его и в самом деле нет. Это просто так говорят. Помнишь, что сказал Марко: мы не знаем, где ваше царство, и никто этого не знает.

— В каком-нибудь жутком месте, это уж точно, — прошептал Габриэл. — Смотри, Натаниель приближается к ним. Он с ума сошел!

— Натаниель знает, что делает, — ответила Тува. — Кем я буду, если он не заставит их сейчас есть из его рук!

Это, конечно, было преувеличением, потому что звери по-прежнему рычали и скалили зубы, хотя и не бросались на него. Натаниель долго говорил им что-то своим теплым, мягким голосом, но никто не мог разобрать слов.

Потом он повернулся к остальным и сказал:

— Теперь они настроены нейтрально, они поняли, что мы им нужны, ведь только с нашей помощью они смогут выбраться из этого вечного круговорота. Мы ничего не знаем о том, где и когда Тан-гиль встретил их, возможно, это его дух когда-то рассердился на них. Но держитесь с ними осторожно, они к нам не очень-то расположены! Это гордые животные, такие же гордые, как тигры. И столь же опасные!

— Ну и чудовища, — прошептала Тува на ухо Габриэлу, и тот испуганно кивнул.

А тем временем на спасительную скалу прибыло еще несколько существ — но все они были их союзниками с Горы Демонов.

Когда поток пребывающих прекратился, Натаниель перебрал всех по порядку.

Йахас безумно радовался, снова встретив Эстрид. Все девятнадцать демонов ночи были на месте, и в таком безоблачном настроении, что забыли даже принять свой обычный кошмарный вид.

Демоны Силье и Ингрид были в полном сборе. Тайфун и восемь демонов бури, демон, которого нашли Натаниель и Марко, собрались здесь.

Когда все, наконец, успокоились, и на скале воцарилась полная тишина, Габриэл сказал:

— А Тамлина нет…

— Один из моих демонов тоже отсутствует, — сказал Тайфун.

Натаниель промолчал. Лицо его было бледным, глаза совсем потухли, потеряв свой зеленоватый оттенок.

Почти всех нашли.

Но Эллен здесь не было.

Неделя прошла с тех пор, как исчезла Эллен.

6

Она не поняла, как попала в Великую Пасть, подобно всем тем, кого туда отправил Линкс. Сначала ее сознание было погружено во тьму, но когда она очнулась, она почувствовала, что ее втягивает с огромной скоростью в какую-то шахту, так что ветер свистел в ушах.

Потом ее вобрала в себя великая тишина.

Тьма. Пустота. Беспомощность.

А потом пришли мысли, страшные мысли.

«Что я сделала со своей жизнью? Я загубила ее. Я обидела тех, кто желал мне добра.

Мои родители хотели дать мне солидное образование. Но я ответила отказом. Я считала, что и так много знаю, и мне не терпелось поскорее найти себе работу.

И что же я себе нашла?

Ничего.

Да, я попала в старинную гостиницу и встретила там Натаниеля. Это было самым прекрасным событием в моей жизни.

Но я испортила ему жизнь.

Я принесла несчастье всем окружающим».

Эллен не знала, что у всех, кто попадал в Великую Пасть, были именно такие мысли. Самоуничижительные мысли, порожденные меланхолией и угрызениями совести.

Она рыдала в одиночестве от отчаяния.

Она попала сюда одной из первых и никого не видела. Она была уверена в том, что кроме нее здесь никого не было.

Она, конечно, не знала о том, что буквально через несколько часов там же оказались демоны бури.

Погруженная в глубокую скорбь по поводу своей загубленной жизни, она не сразу заметила, что опускается на дно.

Спуск этот происходил постепенно, и она долго еще кружила в непостижимо огромном пространстве. И только выйдя из циркулирующего воздушного потока, она поняла, что опускается.

И включила фонарик.

Это спасло ее — на некоторое время.

Разумеется, ей ничего не удалось высветить во тьме, но кто-то все же заметил отдаленную световую точку.

— Я падаю, — подумала она. — Падаю вниз и ничего не могу с этим поделать.

Где я? О, Господи, где я?

Но в глубине души она знала, что находится в Великой Пасти. Она не желала себе признаваться в этом.

«Натаниель, мой любимый друг, теперь у нас все кончено. Постарайся остаться в живых, где бы ты ни находился, если только ты остался в живых после взрыва той гранаты. Я желаю тебе в жизни всего самого лучшего, желаю, чтобы ты победил Тенгеля Злого и спас мир, но я не могу быть с тобой.

Возможно, это и к лучшему. Я была для тебя обузой. Теперь ты сможешь найти себе хорошую девушку и жениться на ней…

О, какие убийственные мысли приходят здесь в голову! Я не могу даже испытывать радости по поводу твоей будущей жизни, Натаниель».

Как глубоко она уже опустилась! Неужели здесь нет дна?

У нее стерлись всякие представления о времени.

Только врожденное человеческое ощущение времени говорило ей, что она здесь находится уже долго. Но «долго» — растяжимое понятие. Она не могла вести счет ни часам, на дням.

Долго… Этим было сказано все.

У нее появилось неприятное предчувствие.

«Надеяться больше не на что, — думала она. — Это конец. Конец, не имеющий конца…»

Ведь она могла вечно кружиться здесь, преследуемая убийственными мыслями о том, что все было зря и напрасно.