Александр Рудазов - Властелин Страница 20

– И зачем они это делают?

– Они просто следуют своему жребию. Делают то, к чему их призывает титанова правда.

– Не совсем понимаю.

– Как я уже говорил, Властелин, титаны настолько горделивы, что не признают над собой никакой власти – в том числе божественной. Они отказываются поклоняться каким бы то ни было высшим силам – религию этим существам заменяет титанова правда. Титаны верят, что у каждого в этом мире есть свой жребий, судьба, предназначение, и очень важно вовремя понять, какое оно у тебя. Титан, нашедший свой жребий, – счастливый титан. Обычно титаны находят его, добровольно возлагая на себя некую миссию. Что-нибудь хранить, оберегать, исполнять некую работу… Для них это очень важно. По-настоящему важно.

– Почему?

– Понимаете, Властелин, тут есть еще один нюанс. Титаны бессмертны, вместо крови в их жилах струится нетленный ихор. Но со временем, с годами, ихор меняется. Если титан ведет жизнь инертную и вялую, ни о чем не думая и не беспокоясь, ток ихора постепенно замедляется. Тогда титан впадает в оцепенение, перестает шевелиться, хотя по-прежнему все видит и чувствует, может говорить. Со временем этот ленивец засыпает вечным сном, каменеет или врастает в землю, превращаясь в подобие дерева. Если титан изменяет титановой правде и обращает свою мощь во зло, его ихор постепенно мутнеет и темнеет. Со временем этот несчастный теряет разум и внешний облик, превращаясь в кошмарное чудовище. Этих из Алмазного Бастиона изгоняют – и обитатели внешнего мира отнюдь не радуются таким подарочкам. Если же титан отыскал свой жребий и верно ему следует, его ихор приобретает удивительную быстроту и прозрачность. Такой титан становится невероятно могучим.

– И кто у них главный? – поинтересовался Бельзедор.

– Официального главы у титанов нет и быть не может – ни один титан не позволит другому над собой властвовать. Однако у них есть неофициальный лидер – древний титан Аэтернус. Он же Алмазный Страж, он же Неразрушимый. Старейший из ныне живущих титанов и невероятно могущественный. До потери памяти вы говаривали, что в этом мире есть лишь двое таких, с кем вы никогда не осмелитесь сражаться. И один из них – титан Аэтернус.

– А кто второй?

– Святой Машибухер. Но сейчас речь не о нем. Я пришел спросить, не желаете ли вы заняться чем-нибудь более плодотворным, нежели игра в шахматы?

– Не имею ничего против, – ответил Бельзедор. – Чем я здесь обычно развлекаюсь?

– Когда чем, Властелин. Можно наслать на королевство Миртания очередную орду Темных Сил…

– А это весело?

– Иногда бывает весело. Раньше вы частенько так развлекались.

– А разве мы не можем просто уничтожить это королевство?

– В любой момент. Но вы предпочитаете держать их в качестве мальчиков для битья. А лет тридцать назад, когда регентство Резалия пыталось завоевать Миртанию, вы даже отправили Легионы Страха на их защиту.

– Почему?

– Вы не позволяете никому обижать Миртанию. Никому, кроме вас, я имею в виду.

– Это весьма благородно с моей стороны.

– Жаль, Миртания так не считает, – вздохнул управляющий. – Они там вас страшно ненавидят и постоянно ищут средство вас уничтожить. Неблагодарные скоты, если вы спросите меня… однако мы отвлеклись. Я имел в виду вовсе не развлечения, Властелин. Вас не было целых десять лун – предстоит разобраться с делами.

– Например?

– Если не возражаете, сегодня у нас по плану заседание Совета Зла. Ваши верные приспешники представят ежелунный отчет о своих злодеяниях, Властелин.

– О, вот как… а лорд Кромбах там будет?

– Конечно. Он один из самых верных ваших приспешников.

– Приятно слышать. Кстати, а чем приспешники отличаются от прихвостней?

– Приспешники – элита. У них больше привилегий, но и обязанностей тоже больше. Если хотите, можете считать их своей аристократией… хотя приспешником невозможно родиться, им можно только стать.

– А ты приспешник или прихвостень? – полюбопытствовал Бельзедор.

– Я ваш управляющий, Властелин. И ничего более.

Глава 10

Заседание Совета Зла состоялось там же, где обычно, – в длинном-предлинном зале за длинным-предлинным столом, накрытым шелковой скатертью и уставленным множеством блюд и напитков. Во главе восседал сам Бельзедор, держащий на руках белого кота, рядом почтительно склонился управляющий, а слева и справа тянулись ряды преданно взирающих приспешников. Выглядели они на диво разнообразно, одеты были кто во что горазд, и мало с кем из них хотелось повстречаться темной ночью.

– Тишина в зале! – воскликнул управляющий, ударяя в гонг. – Сегодня, в день Стеклянного Дельфина четыре тысячи пятидесятого года, очередное заседание Совета Зла официально объявляется открытым!

– Подождите-ка, господин управляющий, – повернулся к нему Бельзедор. – Какой, ты сказал, сейчас год?

– Четыре тысячи пятидесятый. А что?

– Еще вчера я думал, что сейчас тысяча пятьсот десятый.

– Все правильно, Властелин. В Ривении, в которой вы прожили последние десять лун, используется астучианская хронология, принятая в большинстве стран. Но у нас в Империи Зла хронология своя, и она отличается от астучианской на два с половиной тысячелетия.

– Ах вот оно что… В таком случае продолжайте, господин управляющий. Извините, что перебил.

– Благодарю вас, Властелин, – поклонился управляющий. – Дорогие леди и лорды! Прежде чем мы начнем, у меня есть маленькое объявление! В результате непредвиденных обстоятельств наш любимый Властелин слегка запамятовал некоторые незначительные детали… например, ваши имена. Прошу отнестись с пониманием – это временное явление. Властелин очень скоро все вспомнит.

Приспешники почтительно закивали, явно не имея ничего против.

Место по правую руку от Бельзедора оставалось свободным. А вот по левую сидел… сидела… сидело… трудно сказать, что именно, но совсем крохотное, размером едва с ладонь. Выглядит девочкой-подростком, однако с фиолетовой кожей, черными глазами насекомого и двумя парами стрекозиных крылышек. Облачена в тончайшую черную тунику, в руке держит черную же палочку, губы накрашены черной помадой, в волосы вплетена черная лента.

В отличие от всех прочих приспешников, крохотное создание сидело не за столом, а на столе. Стулом ей служила перевернутая чашка, а вместо стакана она использовала наперсток. Кувшинчик, из которого это существо временами подливало себе напиток, был размером с фалангу большого пальца, но запах оттуда все же доносился сильный – запах сирени и жасмина.

– Чего пялишься, орясина? – тоненько пискнула крохотулька, заметив любопытный взгляд Бельзедора.