Анастасия Деренко - Дочь Драконов, Сын Безликих Страница 20

«За триста лет не научился обращаться с девушками! — продолжал возмущаться тот. — Как ты собираешься завоевать её, если даже поговорить с ней нормально не можешь? Слушай, — оживился вдруг он, — а давай лучше я поговорю с Шай? Отличная идея — в такого обаятельного и милого, как я, она мигом втюрится».

К несчастью Севера в этот момент он решил сделать глоток из кружки. От заявления своего духа Безликий поперхнулся и закашлял.

«Во-первых, я не собираюсь никого завоёвывать. Ну, а во-вторых, это плохая идея. Сам знаешь, как на тебя реагируют, особенно женщины».

«Шай не такая!»

«Охотно верю, — усмехнулся про себя он. — Не такая! Вместо того, чтоб испугаться, она еще, чего доброго, запустит в нас с тобой чем-нибудь увесистым».

Почувствовав на себе внимательный взгляд, Север поднял глаза и посмотрел на до сих пор сидевшую напротив циркачку.

— Чувствую, — сказала она, поднимаясь, — доставите вы мне оба еще хлопот.

Она улыбнулась, и на мгновение Северу показалось, что в серых глазах вспыхнули золотые искры. Она уже скрылась за дверью, а он продолжал задумчиво хмуриться. И где только Шай находит себе спутников? Сначала он, теперь вот эта девушка, с виду простой человек, а на деле… черт его знает! Было в ней что-то странное, так же как и в Шай.

Осушив кружку одним глотком, он тоже поднялся и, расплатившись, отправился на постоялый двор. По пути ему вновь пришлось пройти мимо площади, где совсем недавно давали представления. Вспомнив об этом, Север стиснул зубы. Стоило только представить, как синеглазая спокойно и уверенно стоит возле этого дуба, даже не вздрагивая, когда в неё летит очередной кинжал, и ему становилось не по себе. Дух в тот момент вообще ярился так, что, казалось, готов был совершить обращение прямо там. Тогда им обоим хотелось, как минимум задушить эту циркачку, что втянула Шай во всё это. Взять хотя бы эти наряды — уже только за это стоило бы намылить ей шею. К несчастью Дара была недосягаема, но вот похотливые селяне, что пялились и свистели, жадно глядя на девушку, — о них такого сказать было нельзя.

Поднимаясь в свой номер Север вздохнул, и про себя понадеялся, что эта зазнайка никогда не узнает, что он сделал с парочкой самых рьяных её поклонников, громогласно строивших планы на неё после выступления. Тогда он почувствовал злость и на них, и на Шай, и на себя, за своё глупое поведения. После этого он сразу направился в таверну, где они с подругой остановились, и в запале явно наговорил лишнего.

«Ну, а я о чём, — тут же поддакнул дух, — говорю же — болван!»

Безликий проигнорировал свою наглую вторую ипостась и, скинув сапоги, лег на жесткую и неудобную постель. Ему нужно было решить, что делать дальше. То, что его синеглазую нельзя бросать одну (Дару он в расчет не брал и вообще был бы рад отделаться от неё) — это факт. Значит единственное, что ему остается — как можно быстрей и безопасней доставить этот факт в Алферн. А там он уже с чистой совестью (если допустить на минуту, что она у него есть) перепоручит Шай её родственничкам. И то, что девчонка скорей всего врёт и никакая она не полуэльфийка — это его не касается. Пусть уже по этому поводу голова болит у листоухих.

«Уведут, — недовольно резюмировал дух. — Как пить дать, уведут. Зачем нам вообще отдавать нашу малышку этим ходячим древностям со смазливыми личиками? Лучше давай…»

— Лучше давай ты помолчишь, — вслух устало сказал Север, прикрывая глаза рукой. — И хватит балагурить. Запомни — Шай-энри не «малышка», и уж тем более не «наша». И никогда таковой не станет. Стоит ли тебе напоминать, как мы живем? Ради чего и вопреки чему? Ты хочешь повторения истории? Не выйдет, дважды я на одни и те же грабли наступать не намерен. Девчонка — проблема, а я — дурак, раз согласился её решить. Если ни мне, ни тебе не суждено успокоиться, пока Шай не достигнет царства эльфов, так тому и быть. Но на этом наши пути разойдутся. Ясно? — по мере того, как Безликий говорил, голос его всё повышался и последние слова он чуть ли не прорычал.

В его сознании раздались странные звуки, что в человеческом эквиваленте можно было принять за злое сопение. Дух не ответил, но Север отлично чувствовал, что его напарник обиделся и своего мнения не изменил. Наверное, это был первый раз, когда они вполне серьезно повздорили. И из-за кого? Женщины! Почти еще ребёнка!

От нелестных эпитетов и красных ушей Шай-энри спас настойчивый стук в дверь. Не успел Безликий встать, как та распахнулась, явив слегка запыхавшуюся циркачку. Мужчина сразу напрягся, а дух подобрался.

— Скорей, — выпалила Дара, уже разворачиваясь назад. — Шай в беде.

— А разве бывает иначе? — проворчал Север, однако от девушки не отставал ни на шаг.

Они выбежали на улицу и устремились туда, где деревянные колья примыкали к небольшой рощице. Впереди показался частокол и Дара, не сбавляя бега, как-то очень ловко спружинила ногами, одновременно хватаясь руками за забор и, сделав сальто, перемахнула его. Безликий же, не утруждая себя подобными трюками, просто подпрыгнул, опираясь одной рукой о забор, и тоже миновал препятствие.

И тут же их поглотила лесная чаща, которая с одной стороны впритык подступала к селу. Над их головами сомкнулись кроны дубов и орешника, воздух наполнили привычные для такого места звуки. Вот только не все они были таковыми.

В глубине, там, где пробегал небольшой ручей, слышался треск ломающихся веток и странный глухой стук. Еще же оттуда разило магией — древней и примитивной. Но гортанно зарычать и сорваться с места в том направлении Севера заставило вовсе не это, а тихий вскрик Шай-энри…

Всё окружающее подернулось дымкой и медленно истаяло, позволяя глазам сконцентрировать внимание только на том, что творилось впереди. Мужчина уже не чувствовал, как трещит и рвётся на нём рубашка, как растут на руках угрожающего размера когти, как чуть выше локтей, разрывая плоть, появляются метровые, слегка загнутые внутрь, стальные лезвия — главное оружие его клана. Север, а точнее сейчас один из Четверых Первых — был в такой ярости, что даже не заметил, как частично перевоплотился.

На небольшой поляне перед ручьем он уже появился идеально созданным оружием под два метра высотой, в порванной одежде, с опасно блестящими на солнце клинками на локтях и черно-красным маревом за спиной. Огненные волосы резко контрастировали с потемневшей кожей.

Вишневые глаза с тлеющими в них багряными искрами медленно обвели всех собравшихся и остановились на той, что прижавшись к стволу дерева, обеими руками сжимала тонкую серебристо-белую рапиру, сотканную из магии. Её куртка грудой лоскутков валялась неподалеку, а рубашка была в нескольких местах изодрана. В коротких взлохмаченных волосах застряло несколько сучков и травинок.