Джон Робертс - Островитянин Страница 20

Гейл не скрывал разочарования.

— Но я хотел бы узнать о них побольше. И мне по душе пришелся этот иноземец, хозяин корабля. Любопытно, что думают о мире духов другие люди?

— Хотел бы я, чтобы ты мог сделаться Говорящим с Духами! — вздохнул Тейто Мол. — Ты как никто другой подходишь для такой жизни. Однако, это невозможно, и если ты станешь грезить о недоступном для тебя призвании, то лишь призовешь горечь в свою душу. — Вытянув больную ногу, старик потер негнущееся колено. — Ты не единственный, кто ведет бесполезные разговоры с иноземцами, хотя в твоем случае до настоящей беды еще не дошло.

— О какой беде ты говоришь? — Гейл помахал перед собой метелкой из хвоста кагги, отгоняя мух.

— Должно быть, ты помнишь, что за пару дней до того, как вы отправились в Шемну, другое стадо кагг погнали в большой речной порт на юге?

— Конечно, помню. Я и сам хотел пойти с ними, но, кажется, Гассем убедил Минду, чтобы тот не пускал меня на юг, а отправил с тем стадом, что поменьше.

— Вот именно о Гассеме я и хотёл тебе сказать. Он общался с купцами с материка, и можешь быть уверен, что они говорили отнюдь не о мире духов. Гассем интересовался, как они ведут войны, какие у них войска… Еще купцы поведали ему о тех правителях, что владеют материком.

— Кажется, Молк тоже говорил о чем-то подобном, когда рассказывал о цивилизации. Он говорил, что есть люди, которые управляют остальными. А еще такие, главное занятие которых — носить оружие. Он употребил также слово королевство но что это значит, я не успел расспросить.

— Насколько мне известно, так называют эти народы свои страны, где правят короли. Но их правители не похожи на наших старейшин, которые достигают своего положения благодаря возрасту и мудрости, пришедшей с годами. Человек рождается чтобы быть королем и становится им после смерти своего отца, И правит он в одиночку.

— Как в одиночку? — изумился Гейл. — А как же совет старейшин?

— Разумеется, у короля могут быть советники, но его слово закон для всех. Король управляет войском, которое может отправить на битву с армиями других правителей, или против тех народов, у которых, как у шессинов, к примеру, нет единого владыки. Цель их набегов — это не захватить чужие стада или обратить в рабство детей и женщин. Для них основное — это навязать свою волю иным народам.

— Не вижу в этом смысла, — откровенно признался Гейл. — Обычаи чужеземцев показались мне странными, хотя, уверен, что если бы я смог подольше пообщаться с этим Молком, хозяином корабля, то лучше разобрался бы во всем. Он явно был человеком разумным и дружелюбным.

— Зато Гассем узнал все, что его интересовало. Он вернулся два дня назад, и теперь только и твердит о том, что нам, шессинам, тоже нужен свой король, и что мы величайшие в мире воины, и если создадим свое войско, то станем самыми сильными в мире.

Гейл хмыкнул недоверчиво.

— Неужто он надеется, что с ним кто-нибудь согласится? Если все наши воины уйдут в королевскую армию, то кто же тогда будет ухаживать за каггами и охранять стада от набегов?

— Я и не утверждал, что его речи разумны… — Старик подбросил в огонь пару кусочков древесины криса, дым которого отпугивал мух. — Правда, Гассем считает, что нашел лучшее решение. Он утверждает, что мы могли бы обратить в рабство более слабые племена. Рабы станут делать за нас всю работу. Шессинам останется только сражаться и управлять миром.

— Да он свихнулся! — рассмеялся Гейл. — Никогда не будет такого, чтобы шессины согласились подчиниться единому правителю. К тому же наши кагги слишком дороги нам, чтобы позволить ухаживать за ними кому попало.

— Возможно, Гассем и сошел с ума, но от этого он стал еще более опасным, — негромко промолвил Говорящий с Духами.

Глава четвертая

До чего же здорово вновь отправиться в дорогу! Те пастбища, где прежде пасли скот шессины, уже полностью истощились, и совет решил, что племени пора перебраться на южную часть острова. Здесь же пройдет еще не менее пяти лет, прежде чем скот можно будет вновь выпустить на эти земли.

Гейл смотрел вниз с вершины холма. Отрадное зрелище! Жители двух десятков деревень вместе со всем домашним скотом снимались с места. Насколько хватало глаз, по равнине растянулись кагги. Они были разделены на небольшие стада, чтобы легче было перегонять скот, и каждое окружали воины, женщины и дети. В основном, свои пожитки люди несли за спиной, а все прочее погрузили на насков, огромных вьючных животных, длинношерстых, медлительных и очень сильных. Шессины не держали их у себя все время, а использовали лишь для переходов, после чего продавали землепашцам, обитавшим вблизи новых пастбищных земель. Затем, спустя несколько лет, вновь снимаясь с места, выкупали насков обратно. На следующей стоянке шессины вновь продавали местным жителям этих огромных животных, чтобы те могли использовать их как вьючный скот.

Вооруженные отряды, охранявшие племя, шли по флангам и с тыла. Вот уже третий день, как они были в пути, и еще оставалось десять раз по столько же, прежде чем они прибудут на новое место. Редко когда за день удавалось пройти более четырех-пяти миль: ведь кагги шли чрезвычайно медленно, и к тому же на острове было полно ручьев и небольших речушек. Водные преграды замедляли передвижение не столько сами по себе, сколько из-за того, что кагг приходилось долгое время уговаривать покинуть приятную прохладную воду, где им так нравилось плескаться.

На новой стоянке, когда племя, наконец, добралось до места, возникла масса новых хлопот: нужно было выделить места под пастбища, построить деревни, разбить лагеря для воинов. Шессины никогда не строили разборных домов, оставляя свои прежние жилища на месте и всякий раз строились заново из подручного материала. Обустройство шло медленно и не без труда, и все же люди находились в приподнятом настроении.

Самое сложное было заново подружиться с племенами, жившими окрест. Порой в этих местах шессины не появлялись по нескольку десятков лет. Порой прочие скотоводы пытались отобрать пастбища, считавшиеся исконной принадлежностью шессинов, и тогда восстанавливать порядок приходилось силой.

Все как один молодые воины уповали на то, что сейчас произойдет именно так. Хорошая драка была бы для них возможностью проявить себя: в последнее время серьезных дел им явно не доставало. Еще перед тем, как покинуть прежнее пастбище, они просили Минду дозволить им сходить в набег за каггами, однако старик отказал наотрез.

— Набеги нам ни к чему, — решительно заявил он. — Вот уже три года не было мора у животных, и трава растет хорошо, так что нам и без того приходится продавать излишки, и если увеличить стадо, это окончательно истощит пастбища. Все равно скоро надо будет двигаться на новое место, и скот в пути окажется помехой. Конечно, об этом вы все и думать не желаете, а лишь хотите показать себя, — с этими словами Минда рассмеялся, снисходительно косясь на юношей. — И все же вам придется подождать. Если нападут враги, случится мор или засуха, стада поредеют, и дети наши начнут страдать от нехватки молока, — вот тогда мы и поговорим о набеге.