Гай Юлий Орловский - Ричард Длинные Руки — князь Страница 20

— Что-то я себя гадко чувствую, — пробормотал я. — У нас для таких мужчин есть определенный термин. Не совсем лестный. А если откровенно, то совсем не лестный.

Она сказала участливо:

— Правда? Тогда расценивайте иначе: это я постаралась вас затащить в постель, чтобы с вашей помощью удержать свои пошатнувшиеся позиции. Когда был жив Фальстронг, я была его любимой невесткой, все со мной считались еще и потому, что за моей спиной стояли король и его сын. Теперь же те, кто старался вертеться при моем дворе ради выгоды, куда-то исчезли…

Аппетит у меня начал улучшаться, я повеселел, как Вирландина и рассчитывала, с удовольствием пожрал всю яичницу и ветчину, чуть было не затребовал добавки, но ощутил, что в животе потяжелело, надо остановиться.

— Я слышала, — произнесла она негромко, — вы начали собирать налоги в королевскую казну. Многие, конечно, недовольны уже сейчас, но пока терпят, так как вы очень умело увязали это с прекращением гражданской войны, а вдобавок пообещали этот строгий режим через год отменить…

Я придвинул к себе широкое блюдо с мелкими поджаренными пирожками, ухватил сразу два. Она наблюдала за мной с доброй материнской улыбкой.

— Нет-нет, — уточнил я. — Отменять ничего не буду. Просто через год я отстранюсь от управления Варт Генцем, а вы тут отменяйте что хотите и как хотите. Только больше решать свои проблемы не зовите!

Она кивнула:

— Да-а, это многих успокаивает, а другие просто решили потерпеть годик. Скажите откровенно…

— Не скажу, — перебил я и улыбнулся, мол, шутка, но мое лицо оставалось серьезным. — Вот такая перед вами свинья.

— Я не выпытываю тайны, — ответила она мирно, — знаю, вы из тех, кто даже в постели ничего не выболтает. Я просто спрашиваю, чем я могу помочь.

Я быстро перебрал варианты, самый большой голод у меня, как вообще-то у любого реформатора, на людей. Либо не понимают, либо не умеют, либо не хотят, все приходится делать с хитрыми вывертами, прикрываясь совсем другими мотивами.

— Собственно, — ответил я легко, — вы уже помогаете. Хотя бы тем, что теперь весь Варт Генц будет знать, что мы делим ложе. А это значит, я все больше становлюсь вартгенцем. И ко мне будет больше симпатий.

Она подумала, наклонила голову.

— Хорошо. Раз этот союз нас обоих устраивает, то постараемся извлечь из него максимум выгоды. Все земли, которые контролирует моя родня, будут передавать все собранные налоги вам.

— А я им верну, — поспешно заверил я, — все те деньги, которые необходимы на содержание замков и прислуги, ремонт строений, дорог и прочее-прочее, а себе оставлю только ту часть, которая шла на войско.

— А на войско истратите сами?

— Точно, — сказал я. — Не на любовниц, клянусь!

Она усмехнулась:

— Многие бы предпочли, чтобы на любовниц. Но я вас понимаю.

Я перекрестился и поплевал через плечо:

— Похоже, наступает конец света, если нас начинают понимать женщины!

— Я больше, чем женщина, — произнесла она со значением. — Я могу быть другом. Вы в этом убедитесь, мой лорд.

— Я уже убедился.

Она покачала головой:

— В самом деле убедитесь. Правда.

Я с сожалением посмотрел на последние три пирожка, которые не сумел одолеть, сделал по вазочке с мороженым и одну придвинул Вирландине.

— Позвольте и вас угостить, моя дорогая хозяйка. Я паладин, иногда и для себя можно попользоваться…

Она с интересом посмотрела на мороженое.

— Для себя нельзя, сэр Ричард. Считайте, что и это для дела. Я вот так ошеломлена, что все отдам, даже карты… правда, не в этот раз.

Я ел быстро и мороженое, а Вирландина сперва с опаской, потом долго и с наслаждением смаковала. А я чувствовал, что после нервотрепок и постоянного напряжения впервые за долгое время наслаждаюсь счастьем и покоем. О женщинах раньше заботился я, это наша прерогатива, мы этих существ должны защищать и беречь, но сейчас как-то получилось, что с первого же часа пребывания в ее доме окружен буквально материнской лаской, хотя Вирландина старше меня всего ничего. Правда, такое зависит не от возраста, бывают и совсем соплюшки с развитым этим инстинктом, так вот у Вирландины и сам инстинкт, и манеры, и даже внешность — все в одном.

После завтрака я не спешил возвращаться в королевский замок, здесь уютно, а дожидаться новостей от Меганвэйла могу и здесь, потом играл с осчастливленным Бобиком, вместе ходили в конюшни дразнить арбогастра, тот фыркал и возмущался, что никуда не мчимся и вообще не сдвигаемся с места, мы выводили его во двор, и там они с Бобиком затевали азартные игры, к ужасу и восторгу челяди.

К обеду я услышал во дворе стук конских копыт, ржанье, голоса слуг. Сердце екнуло, наконец-то прибыл гонец от Меганвэйла, бросился к окну.

Конюхи разбирают коней у пышно одетых всадников, управляющий выскочил навстречу и низко кланяется одному, тот повернулся, и я узнал графа Меганвэйла.

— Ура! — крикнул я. — Граф прибыл собственной персоной! Все прочь с дороги!

И ринулся из комнаты, а затем по лестницам вниз. Меганвэйл входил в холл, когда я сбежал по ступенькам, он услышал, быстро преклонил колено.

— Граф, — сказал я, замедляя шаг.

— Ваше высочество…

— Граф, — сказал я нетерпеливо. — Пойдемте в покои, предоставленные мне во временное пользование нашей любезной хозяйкой, там поговорим…

С лестницы раздался веселый голос:

— Какое это временное? Мой лорд, что вы говорите?

Вирландина спускалась быстро, сияющая, довольная. Меганвэйл поспешил к лестнице, поклонился и припал поцелуем к ее руке.

— Ваше высочество, — сказал он, — я счастлив видеть вас… такой цветущей и счастливой…

Она рассмеялась:

— Это все наш хозяин, сэр Ричард!

Он сказал быстро:

— Совершенно с вами согласен, ваше высочество. Он действует на всех своих друзей именно так.

Она произнесла с намеком:

— А на меня особенно!

Меганвэйл бросил на меня взгляд, я и без этого чувствую себя как жаба на горячей сковородке, а тут еще Вирландина демонстративно подчеркивает перед всеми, что у нас интим, а когда интим между двумя такими серьезными людьми, то это и совместное ведение хозяйства, или хотя бы просто общее хозяйство…

Понимаю, она старается узаконить еще больше мое положение в королевстве, овартгенцить, это политика, молодец, все делает правильно, но все равно неловко.

— Рад за вас, — проговорил замедленно немножко ошарашенный Меганвэйл, он сказал именно то, что можно сказать, когда сказать нечего. — Да, очень рад…

— Теперь, граф, — сказала Вирландина деловито, — идите посекретничайте с нашим лордом, а я пока распоряжусь насчет обеда.