Владимир Свержин - Сыщик для феи Страница 20

– Да что ты, приятель, – покровительственно похлопал собрата по плечу младший брат-словоносец, – я тебе как храмовый служитель говорю: не было никогда древних богов Хаоса. Все это дедовские байки. Запомни накрепко и всем расскажи – дедовские байки!

Как и обещала исчезнувшая в неизвестном направлении Делли, дорога до стольного града Елдина заняла, без малого, пять дней. Сотня почетной стражи думного радника, до блеска начистив кольчуги, гордо вступала в ворота столицы, которая, знаменуя единство страны, располагалась по обе стороны реки Непрухи. Трубачи, надувая щеки, извлекали из своих инструментов торжественные звуки марша: «Ты жива еще моя держава? Жив и я, ура, тебе, ура!» Как мы имели возможность убедиться, марш этот весьма почитался субурбанскими мздоимцами, начинавшими выпевать его, стоило лишь собраться компанией больше трех. Дерюжный полог нашей клетки на въезде в город был предусмотрительно задернут, и ориентироваться на местности мы могли только по отдельным репликам говорливого толмача:

– Ты ба! По правому берегу поехали. Стало быть, в темницу. Видно, сам многосильный Юшка-каан с вами беседовать желает. Глядишь, и обойдется. Вы уж, парни, не скупитесь, понимать надо, провинности-то великие. А уж если за ваше дело думный радник взялся, да еще и в прошлом головной урядник, выходит, малой мздой не отделаешься. Но коли вам понадобится в Кроменец гонца за жабсами, или что там у вас, снарядить, так я завсегда готов, оно мне и к лучшему…

Диагноз многоопытного субурбанца оказался стопроцентно верным. Через какое-то время повозку прекратило трясти на разбитых мостовых и, проехав немного по ровной ухоженной дороге, экипаж остановился, вероятно, посреди сада, поскольку благоухание цветов проникало даже через наш грубый, засаленный от частого использования занавес. Послышался звук отпираемого замка, рогожа отдернулась, и мы увидели дворец – не дворец, терем – не терем, нечто среднее. Громадное и, на мой взгляд, довольно безвкусное здание.

– Идемте! – выпуская нас из клетки, гордо объявил мелкотравчатый мздоимец Посольского уряда. – Клан ждет вас.

Каан мог и подождать. Мы с Вадюней не спешили с визитом, желая размять затекшие от долгого сидения ноги. Повозка позволяла делать нам пару шагов вперед и пару шагов из стороны в сторону, но ходить по телеге, которая трясется, как в лихорадке, и раскачивается на каждом ухабе, то еще удовольствие. Впрочем, сидеть в таких условиях тоже не сахар.

– Вы чего, парни, подурели? – не слишком вежливо поинтересовался провожатый, глядя, как мы, охая, приседаем, бьем чечетку и размахиваем ногами в воздухе, точно марионетки в ярмарочном балагане. – Каан ждет!

– Дождется! Это я тебе конкретно обещаю.

– Ладно, пошли, – скомандовал я, и мы направились к резному крыльцу с каменными львами и раскрашенными петухами на двускатной крыше.

Первое, что бросилось в глаза, когда мы переступили порог дворца бывшего головного урядника, были диковинные зверьки, пузатые, коротконогие, с тонкими крысиными хвостами невероятной длины, с маленькими головками, заканчивающимися вытянутыми рыльцами-хоботками. Зверьки, понукаемые почтенной матроной, ползали по огромному пушистому ковру, что-то выискивая в его высоком густом ворсе.

– Мурлюкские пылееды, – видя наше удивление, пояснил толмач, низко кланяясь и делая нам знак следовать его примеру.

– Онучи скидайте, вахлаки заморские! – поворачиваясь к нам спиной, гордо изрекла дама, демонстрируя глубину и ширину пропасти, разделяющую нас.

– Идемте! – вновь заторопил мздоимец и, высоко поднимая ноги, чтобы не наступить на расползшихся пылеедов, направился к лестнице. – Эх, до чего полезных зверьков вывели! Мы поначалу решили, что они пылью питаются, оттого и название им такое дали. А они, вишь ли, выискивают буках разных, блох там, клещей, и все прочее. Вот только на ночь их к янтарной сети привязывать надо да грусским соком поить, а то они от тоски чахнут. А где сеть-то такую взять? У нас никто их делать не умеет. Юшке-каану вон женка привезла, она у него сама из мурлюков.

Однако, как ни интересно было наблюдать за охотой длиннохвостых пылеедов, сейчас предстояла иная забава. И дичью в ней, похоже, должны были стать мы сами.

– Ну-у?! – начал грозный каан, внимательно осмотрев своих пленников. – Что вы можете представить мне в свое оправдание?

– Речь идет о мзде, – пояснил замерший рядом с нами навытяжку толмач, не смевший оставить боевой пост без приказа высшего командования.

– Да я уж чисто понял, – хмыкнул Вадюня. – Слышь, уважаемый, – без обиняков начал он, упреждая мою попытку развести многоходовую дипломатию, – в натуре, что за елы-палы?! Мы, между прочим, не понты сюда колотить приехали. У нас чисто госзаказ, этот самый, бармалейский. Давай разберемся по понятиям! Лаве так лаве, но не надо нам мозги лечить, не держи нас за бакланов!

Толмач ошарашено поглядел на меня, явно прося поддержки. Уж не знаю, благодаря какому волшебству мы могли общаться с местными жителями на их языке, но повлиять на речь моего соратника никакие чары были не способны. А между тем в обязанности толмача входило не только разъяснять местные нравы, но и переводить речь пленников на доступный начальственному уху язык.

– Мой друг говорит, – тихо пояснил я, – что он с почтением готов выслушать требования вельможного мздоимца и решить дело по справедливости.

Переводчик с облегчением озвучил мою версию Вадькиной тирады, делая паузы между фразами, чтобы дать сановному Юшке досконально уяснить смысл услышанного. Каан вальяжно прошелся по «кабинету», плотно уставленному ларями, резными столами и обитыми бархатом табуретами.

– Толмач уже довел до вас, в чем вы обвиняетесь, – не столько спрашивая, сколько утверждая, произнес он.

– Ну, типа да, – кивнул Ратников, и я молча последовал его примеру. – И че?

– К этому списку я добавлю еще одно обвинение. Обвинение в недаче мзды должностному лицу при исполнении обязанностей.

– Так ведь нет такого уложения, – едва слышно, должно быть, для самого себя, проговорил оторопевший мелкий мздоимец. Однако, как он ни тщился, слова его были услышаны грозным начальством.

– Нет?! Стало быть, будет! Сегодня же внесу новое уложение государю. Пускай порадуется! На то мы, думные радники, и посажены, чтобы государя-надежу думой своей радовать. А ты вообще нишкни! Нашел, перед кем рот-то разевать!

– Но так сегодня-то уложения нет! – подхватил я слабенький козырь, подброшенный мне младшим братом-словоносцем.

– А вас сегодня судить и не будут, – успокоил меня сатрап. – Ежели мзду на месте не дали, стало быть: неуважение к власти – раз; преступная волокита – два; а все вместе опять-таки выходит прямой убыток Прихвостневому уряду. – Он посмотрел на каждого из нас в упор. – Тут, глядишь, и до цареубийственного заговора недалеко. Вы не к Красным ли Демонятам тайно прокрадывались, а?