Наталья Якобсон - Император-дракон Страница 20

-- Да, это обязанность придворных, во всем угождать королю.

Если Селвина и смутила такая прямолинейность, то он не подал виду.

-- Посланник с депешей, отправленный сюда так и не застал вас дома, поэтому я сам приехал, взял на себя такую смелость, - после паузы снова заговорил он. - Мне вообще показалось, что сюда бесполезно посылать гонцов. У одного из них конь даже подвернул ногу, такие здесь не ухоженные владения. А его величество волнуется за вас.

-- Он берет на себе почти родительскую заботу и это лестно, - снисходительно кивнул я.

Селвин вздрогнул при упоминании о родительских заботах.

-- Видите ли, до короля дошли слухи, что вы испытываете некоторые финансовые проблемы, - краснея, признался он.

-- Вот как? А я и не знал? - а про себя подумал, что это полное лицемерие - иметь до краев набитую червонцами и драгоценностями сокровищницу и при этом приобрести репутацию нищего. Благосклонный король решил, что бедный, хорошенький, сельский дворянин нуждается в его помощи. Это было смешно, но, сдержав смех, я разжег огонь в камине. Селвин наблюдал за движением моих рук, но так и не смог заметить, откуда я извлек струю огня, когда не имел при себе ни огнива, ни трутницы, ни даже свечи. Холодный посыпанный пеплом и обломками сухих веток провал старинного камина начал снова источать спасительное тепло и посетителю не пришлось больше растирать покрасневшие ладони. Он облегченно вздохнул, ощутив струю жара от огня, и даже хотел присесть в кресло, но оно оказалось слишком пыльным и вельможе пришлось продолжать разговор стоя.

-- Жаль, что вас не было, когда пришла депеша, а то ради вас во дворце был бы устроен прием...первый за много лет. Вы, наверное, уже знаете, что его величество давно в трауре, а вместе с ним, естественно и весь двор. Королевская воля - закон для всех. Если монарх впал в меланхолию, то другим она навязана в естественном порядке. Так, по крайней мере, было до той охоты, когда мы с вами встретились и, признаюсь честно, мне очень хотелось увидеть вас еще раз.

Селвин оборвал свой монолог и с надеждой ждал, не брошу ли я какую-нибудь реплику, но я мочал. Огонь тихо трещал, поглощая остатки хвороста, но не гас, а лишь разгорался сильнее, хотя пища способная поддерживать горение уже почти кончилась.

-- Я ведь приехал не с пустыми руками, - Селвин достал какой-то свиток и протянул мне, словно пытаясь этим доказать, что его визит не так уж бесполезен. - Это жалованная грамота на деревню, прилегающую с севера к вашим владениям. Она и несколько ферм, которые можно сдавать в аренду дадут неплохой доход.

-- И чьими были эти земли до того, как отойти ко мне? - я даже не развернул свиток, хотя уже понял, что подобная грамота - великая милость со стороны монарха, только вот он оказал услугу не тому, кто в ней остро нуждался, а чужаку, прибывшему неизвестно зачем и откуда.

-- Эти земли принадлежали короне, - ответил Селвин. - Они довольно плодородны, такая область даст не плохой доход хозяину, и ремонт поместья тоже, если вы не будете возражать, спишут на счет казны.

-- Какая забота, - восхитился я, но Селвин не заметил сарказма в моем голосе.

-- Король ждет вашего появления каждый день и ...каждую ночь, - произнес он, явно вспоминая о нашем столкновении в охотничьем домике. - Мне неудобно это говорить, но он очарован вами, а придворные ревнуют, так, что поостерегитесь, когда появитесь среди них. Из ревности они способны на все, даже на преступления. Многие никогда не видели вас, но уже распускают неприятные и страшные слухи. Я тоже ваш должник и буду начеку, чтобы обеспечить вам безопасность при дворе.

-- Селвин! - я обратился к нему по имени, упуская титул и прочие правила вежливости. - Вы должны понять, что я не собираюсь приходить ко двору, ни сегодня, ни завтра, ни через месяц.

-- Но король ...

-- Послушайте! - я взял его за руки и подвел поближе к камину, чтобы в отблесках огня он смог хорошо рассмотреть мои черты. Он не вырвал своих горячих живых рук, хотя ощутил ледяной холод моей кожи и, наверное, понял, что это пожатие смерти.

-- Вы далеко не глупы и вполне способны понять, что я на самом деле за существо, - тихо продолжил я. - Берегите от меня своего сюзерена. Сумейте втолковать ему, что самая страшная опасность, какая только может быть исходит от меня самого. Общение со мной чревато самыми худшими последствиями. Вы боитесь, что меня могут убить, но каким образом? Мне не причинит вреда ни копье, ни нож, ни меч, ни даже отравленная стрела. А вот я при желании или по прихоти судьбы могу погубить многих. Ваш король видит во мне погибшего сына. Так пусть направит свою отцовскую опеку на кого-то из живых, а не на того, чья судьба - мрак и одиночество. Если мне понадобится ваша услуга, то я сам не постесняюсь прийти, но заранее надо бояться того, что кто-то вроде меня однажды постучит в ваши двери.

-- Вы говорите так, будто вы ...прокляты? - Селвин долго не мог подыскать нужного слова и сам испугался фразы, слетевшей у него с языка. - Но ведь это не так? - тут же с надеждой спросил он.

-- Кто знает, - неопределенно ответил я и тут же отвернулся, чтобы послать свою энергию огню, у которого уже почти не осталось пищи, за счет которой он мог гореть.

Неловкая пауза затянулась. Селвин, исчерпав запас своего красноречия, срочно пытался выдумать причину для продления своего визита. Он оглядел скудную обстановку гостиной: тяжелые, пыльные шторы, гарнитур мягкой мебели с выцветшей обивкой, вазы с засохшими букетами. Сухие цветки при легчайшем прикосновении могли рассыпаться мелким крошевом. Взгляд Селвина пробежал по потемневшим портретам и натюрмортам, которые достались мне вместе с домом, и задержался на небольшом старинном гобелене, изображавшем охотничью сценку.

-- Все-таки вы проявили себя героем в тот день, - Селвин снова вспомнил хищников, устроивших охотникам западню и неожиданное спасение. - Те, кого вы спасли, теперь так и называют вас - повелитель волков. Остальные, услышавшие рассказ, дали вам это прозвище заочно, не требуя никаких подтверждений подобной власти.

Селвин говорил об этом просто и с восхищением. Никаких каверзных вопросов о том, почему волки испугались меня или как мне удалось сдержать их яростную атаку всего парой слов. Он не собирался выпытывать чужой секрет и принимал уникальность своего спасителя, как должное.

Молодой виконт научился воспринимать мою скрытность, как неотъемлемое. Поэтому он до сих пор был жив, здоров и не напуган, а лишь немного смущен. Уже по его поведению можно было понять, что пожалованные владения и прочие милости это лишь один из способов заманить меня ко двору. Неужели у короля не хватает собственных забот? Зачем подзывать к хрупкому лабиринту городских особняков огнедышащего змея?