Дэйв Волвертон - Рожденная чародейкой Страница 20

Нашествие опустошителей на Картиш означало несказанный ущерб. Гибель урожая грозила голодом всему Индопалу.

— Все пошли в бой, — задыхаясь продолжал мальчик, — кроме служителей Дворца Канареек в Оме. Они повезли на север ваших Посвященных. И послали меня…

— Говоришь, их ведет Госпожа Подземного мира?

— Да, — сказал мальчик, испуганно тараща глаза. — Горная колдунья, очень большая. О таких мы даже не слышали.

Радж Ахтен все понял. Опустошители, конечно же, отправили в Индопал самые отборные свои войска. Ведь это было густонаселенное государство, куда более могущественное, чем Рофехаван. Против него могли решиться выступить только самые грозные воины.

Теперь он знал, что делать. Его подданные нуждались в его помощи.

Он стащил мальчика с коня, сам вскочил в седло.

— Следуйте за мной, — крикнул пламяплетам.

Фейкаалд смотрел на него, тоже ожидая приказаний. Радж Ахтен размышлял недолго. Он чувствовал себя так плохо, словно сама душа его потихоньку умирала. А ему нужна была сила.

— Возвращайся в Каррис, — приказал он. — Вызнай, что сделал Габорн с моими форсиблями. Они мне нужны.

— Габорн мне не доверится, — возразил Фейкаалд.

— Доверится, если ты скажешь, что явился против моей воли, — сказал Радж Ахтен. Снял с седла вызоло-ченую сумку вестника, бросил Фейкаалду. — Расскажи ему про опустошителей в Картише. Скажи, что их ведет Госпожа Подземного Мира. И скажи, что ты умоляешь его прийти на помощь Индопалу.

— Думаете, придет? — спросил Фейкаалд.

— Посмотрим.

— Как прикажете, о Свет Мира, — сказал Фейкаалд. Радж Ахтен развернул коня и поскакал в Картиш.

ГЛАВА 9

РОЖДЕННАЯ ЧАРОДЕЙКОЙ

У меня не было отца. Как все Охранители Земли, я ею и рожден.

Над разоренными полями в тридцати милях к северу от Карриса медленно разгоралась утренняя заря. Миррима спросила у Аверан:

— Значит, ты больше ничего не знаешь?

— Я все рассказала, — ответила та. Девочка поведала Мирриме о том, как встретила по дороге в Каррис Роланда Боринсона и как они ехали туда вместе с бароном Поллом и зеленой женщиной. Как она сбежала от Роланда и барона и что было с нею и зеленой женщиной, пока их не спас муж Мирримы, сопровождавший Саффиру.

Рассказала и о том, как помогла сэру Боринсону добраться до крепости и разыскать отца.

Аверан видела, что рассказ ее причиняет Мирриме боль.

Сэр Боринсон лежал в забытьи на дне телеги. Его снедал жар. Миррима уже сделала все, что могла. Ночь напролет она пользовала его целебными бальзамами и, шепча заклинания Воды, спрыскивала вином. Они задержались в Каррисе до утра, поскольку боялись столкнуться в темноте с опустошителями. Но при первых же признаках рассвета Миррима поторопилась вывезти мужа из этого зараженного места, надеясь, что чародей Биннесман сможет его исцелить.

В телегу была впряжена сильная лошадь, и по дороге через мертвые земли они мчались так быстро, что чуть не отваливались колеса.

Аверан уговорила Мирриму взять ее с собой, сказав, что у нее «срочное послание» к королю. Но кое о чем она все-таки умолчала.

За поросшими дубовыми рощами холмами вставало солнце, похожее на холодный красный глаз. Аверан, посмотрев на него, прищурилась, потом прикрыла лицо капюшоном.

Солнечный свет был ей неприятен. От его прикосновения начинала гореть кожа. Руки зудели, словно она держала в них ядовитый плющ.

Но Аверан радовалась, что не находится на месте Боринсона. Когда Миррима приподнимала его тунику, девочка успела заметить, куда именно он ранен.

Даже если рана не загноится, это все равно ужасно. Она и не подозревала, что люди способны творить друг с другом такое.

— Миррима, — спросила Аверан, — кастрированного быка мы называем волом. Жеребца — мерином. А как в таких случаях называют мужчину?

— Евнухом, — ответила Миррима. — Радж Ахтен сделал моего мужа евнухом.

— Ох, — сказала Аверан. — Это значит, он не может иметь детей, верно?

Темные глаза Мирримы наполнились слезами, она закусила губу. Потом кивнула:

— Верно. Мы не можем иметь детей. Аверан не решилась больше спрашивать. Мирриме это причиняло слишком сильную боль.

— Ты так горько плакала о Роланде, — сказала Миррима.

— Он умер, — ответила Аверан. — Все, кого я знала, умерли: Роланд, Бранд, моя мама.

— Я была в Лонгмоте и видела, как явился дух Эрдена Геборена, — сказала Миррима. — Он протрубил в рог, и все, кто пал в битве в тот день, встали и отправились с ним на охоту. Они были счастливы, Аверан. Смерть — это еще не конец. Это начало чего-то нового. Я уверена, что, где бы ни был сейчас Роланд, он счастлив.

Аверан не ответила. Что чувствуют мертвые, кто знает?

— Ты ведь недолго была с ним знакома, — сказала Миррима, словно от этого Аверан должно было стать легче. Девочка покачала головой.

— Он говорил… — она шмыгнула носом, — говорил, что попросит у герцога разрешения удочерить меня. У меня никогда не было отца.

Миррима взяла ее за руку. Заглянула девочке в глаза и сказала:

— Если бы герцог дал это разрешение, я стала бы твоей невесткой, — и крепко сжала ее руку. — Но я еще могу стать твоей сестрой.

Аверан стиснула зубы, пытаясь казаться спокойной.

Ее мучал страх. От него все сжималось внутри. Прошлой ночью она ела мозг опустошителя, но не решилась признаться в этом Мирриме. Как расскажешь незнакомому человеку, что тебя преследуют воспоминания чудовища?

Аверан слезла с облучка в телегу и легла. Свежее сено сладко пахло клевером и овсом. Девочка зарылась в него лицом, но это не спасало от воспоминаний.

Мысленным взором она видела, как огромная колдунья идет по пещере, где откуда-то тянет ветром. Образы и запахи были невероятно четкими, как сон, который видишь наяву, словно воспоминания эти были более реальными, чем ее настоящая жизнь.

Аверан видела эту сцену не как человек. У опустошителей не было глаз; они воспринимали мир с помощью своих щупалец-сенсоров. Живые существа казались им голубым свечением, похожим на свет молнии.

Так светилась и колдунья и говорила с Аверан на языке запахов: «Следуй за мной».

У того, кем была в этот миг Аверан, выбора не было. Но это существо боялось, и идти ему никуда не хотелось. Аверан чувствовала запах — крик опустошителей, испытывающих страшные страдания.

Щупальца вокруг ануса Великой Истинной Хозяйки начали испускать слова-запахи, и Аверан заторопилась ощутить-прочесть их. «Не бойся, — говорила Великая Хозяйка. — Будет больно, но ты не сдашься. Тебя утешит сладкая Кровь Верного».