Оксана Панкеева - Песня на двоих Страница 20

— Сначала послушаешь, что я спрошу, — уверенно ответил Диего, — а потом сама решишь, нужно ли это тебе. И если твоей первой мыслью не будет «как я сама не додумалась», то я решу, что ты сильно поглупела, и перестану удивляться твоему выбору спутника жизни.

— Не трогай Артуро! — прорычала Ольга, стремясь пресечь на корню возможную дискуссию. — Ты обещал!

— А я его и не трогаю. У меня есть мнение, и я его высказываю. По сравнению с тем, что он обо мне говорит, я очень сдержан и тактичен.

— Пойдемте уже, — нахмурилась Кира. И они двинулись через зал.

Как и предсказывал Диего, первой мыслью Ольги действительно оказалось: «И как я сама не додумалась!» Наверное, положилась на знания и опыт наставника и даже не помыслила о том, чтобы искать консультаций на стороне. А ведь вопрос был весьма здравый, хотя на первый взгляд звучал бредово и предполагаемого консультанта несколько огорошил.

— Мэтр Хирон, вы видели когда-нибудь живого орка?

— Да, я их еще застал… — справившись с удивлением, признался придворный маг Эгины.

— Вы можете что-либо о них рассказать? Как они выглядели, как одевались, как себя вели? Что собой представляла магия орков-шаманов?

— Простите, молодой человек, вы что, решили заняться историей или этнографией?

— Я получил роль Зарби в «Юности волшебника» и хочу составить правильное представление о своем персонаже.

— Так вы теперь играете в театре? — Старый кентавр неожиданно расцвел, просиял и чуть ли не объятия распахнул. — Ах, всякий раз, когда я это слышу, словно возвращаюсь в молодость… Театр, скажу я вам, это отрава посильнее любого наркотика. Один раз свяжешься — и больше не отпустит, проживи хоть девятьсот лет, как я…

Ольга давно заметила, что больше всего на свете старики любят поговорить о своей молодости, независимо от того, шестьдесят им лет или девятьсот, люди они или другие разумные существа. Прежде чем приступить к сути вопроса, почтенный мэтр полчаса вспоминал, каким был театр во времена Аристарха Просвещенного, затем еще столько же посвятил расспросам и полезным советам. До орков дело дошло очень не скоро — когда короли и гномы уже закончили свои переговоры и всех гостей пригласили к столу. Увлеченный приятными воспоминаниями почтенный Хирон чуть ли не в обнимку повел собеседников за собой, усадил рядом и только тогда наконец перешел к тому, о чем его, собственно, спрашивали. Этнографическая лекция о нравах и обычаях ныне вымерших орков была настолько интересна, что Ольга поминутно сожалела о невозможности ее законспектировать. Но как все-таки здорово, что Кира взяла ее с собой, и какой молодец Диего, что догадался, у кого спросить! Ведь ни сама Ольга, ни ее наставник понятия не имеют о настоящих орках, да и автор пьесы вряд ли особенно интересовался. А у маэстро Карлоса все-таки, наверное, какое-то особенное чутье на актеров. Вот кто бы подумал, что Диего хоть каким-то образом пригоден для чего-то большего, чем массовка или кордебалет? Да сама Ольга ему бы и «кушать подано» не доверила, ибо не представляла себе гордого Кантора в роли прислуги. А маэстро нашел что доверить! И ведь попал, в самую точку попал! Разве хоть кто-то еще из труппы работал над своей ролью настолько тщательно, чтобы рыться в истории и этнографии, да еще доставать вопросами пожилых магов? Наверное, для этого действительно надо сначала сменить класс, чтобы потом перенести прежний стиль работы на новую профессию. Так же, как раньше убийца Кантор старательно выбирал место для засады, терпеливо выжидал, тщательно целился и только потом стрелял без промаха, так и теперь Кантор-актер работал над образом с тем же усердием и упорством. И можно не сомневаться, его первое выступление будет не менее блестящим, чем его знаменитая стрельба. Если пару дней назад Ольга в этом сомневалась, то сейчас уже верила всей душой. Это будет лучший орк за всю историю постановок «Юности волшебника», самый правильный орк, самый достоверный.

И как ни странно, думая обо всем этом, она даже не вспоминала обделенного Артуро, не говоря уж о том, чтобы ему сочувствовать или считать несправедливо обиженным.

Разумеется, у самого Артуро имелось на этот счет абсолютно противоположное мнение, и примерно в тот момент, когда Ольга восторженно внимала речам почтенного Хирона, безработный бард делился своими соображениями с пожилой дамой, еще сохранившей следы былой красоты.

Помещение, в котором они находились, способно было нагнать тоску даже на самого жизнерадостного и беззаботного посетителя, что уж говорить о расстроенном барде, погрязшем в неприятностях. Окно под скромной вывеской «Эликсиры доньи Исидоры», выходящее на небольшую улочку провинциального городка, было закрыто темно-бордовой занавеской, отчего в комнате царил неприятный торжественный сумрак.

На массивном столе, покрытом скатертью из фиолетового плюша, стояли потрепанные чучела совы и кошки, кристалл в виде шара с множеством граней, пара причудливых подсвечников и плошка с застывшим воском. Эта ведьмовская атрибутика, призванная наводить трепет на посетителей, тем не менее не оказывала заметного воздействия на незадачливого маэстро. Гораздо больше его беспокоили другие проблемы, которые он как раз излагал, пристроившись у стола и неровно барабаня пальцами по скатерти.

У большого шкафа с кучей выдвижных ящичков и уставленных склянками полочек стояла хозяйка помещения. Она задумчиво слушала грустную историю барда, неторопливо растирая что-то в большой мраморной ступке и время от времени протягивая руку за новым ингредиентом.

— Вряд ли, — сказала наконец ведьма, оглядываясь на полочки своего изобильного шкафа. — Не думаю, что это может помочь. Единственное, что ты можешь сделать в данной ситуации, — это срочно подыскать себе другую женщину, пока тебя не выгнала эта. Чтобы тебе было куда уходить.

— Но, может быть… — почти безнадежно взмолился Артуро, однако его собеседница твердо и решительно покачала головой.

— Нет, и даже не думай. Я тебя предупреждала еще луну назад. Никаких приворотов-отворотов. Если у девушки есть знакомые маги, это очень быстро раскроется. Да если бы даже и не было, любая здравомыслящая девушка периодически ходит к ведьме проверяться.

— Эта не ходит, — попытался возразить маэстро. — Она переселенка, она ничегошеньки в этом не понимает.

— Но у нее есть друзья, подруги и, опять же повторяю, знакомые маги. Не говоря уж о твоем сопернике. Любой из них может найти изменения в ее поведении подозрительными, заинтересоваться и все-таки проверить. Даже не проси. Это опасно. Меня за такие вещи лишат лицензии, а ты можешь и за решетку загреметь.