. Ганнибал - Лиловый (I) (СИ) Страница 20

Острон шел и думал: ну, дойдут они до этого города, а дальше что? Наверное, на этом их задача закончится: стражи стены Эль Хайрана будут предупреждены, уж они-то точно знают, что делать, и одержимые для них -- не детская страшилка. Может быть, они с дядей Мансуром отправятся кочевать вдвоем, пока не прибьются к какому-нибудь племени. Было бы здорово, если бы Адель остался на стене Эль Хайрана или вернулся в свое племя, а Сафир пошла бы с ними. Острону даже подумалось, что они могли бы образовать собственное, новое племя, -- такое иногда случается, хоть и очень редко, больше в сказках, -- к ним примыкали бы люди, по каким-то причинам ушедшие из своих племен, и рано или поздно он, Острон, (конечно, умудренный годами и убеленный сединами), оказался бы старейшиной новоиспеченного племени. Уж он бы не стал таким нерешительным и трусливым, как старейшины, с которыми он встречался в последнее время! Если бы когда-нибудь племя подверглось опасности, Острон бы не принял решения убегать, он бы придумал мудрый план по спасению...

Чей-то окрик резко выдернул его из мечты. Рука сама легла на ятаган, и Острон поднял голову. Остальные стояли точно так же в напряженных позах готовых немедленно вступить в драку людей, и только Халик сунул руки в карманы бурнуса.

Оказалось, их отряд уже вплотную подошел к восточному обрыву, а наверху, на фоне темнеющего неба, отчетливо виднелась человеческая фигура.

-- Зачем идете через Вади-Самра? -- услышал Острон. Голос у говорящего был зычный и разнесся, казалось, до противоположного склона.

-- Мы направляемся в Тейшарк, -- ответил Адель, не меняя позы. -- Кто ты такой?

Незнакомец не ответил и вместо этого резво спрыгнул с обрыва, ловко прокатился по пологому склону, вздымая за собой рыжую пыль, еще пару раз перескочил с камня на камень и наконец приземлился на обе ноги перед ними. Прощальные лучи солнца осветили его лицо, к облегчению Острона, обрамленное хадиром. Хадир, правда, чужак носил как-то странно, откинув края платка за плечи, а по обе стороны из-под пыльной ткани выбивались светлые волосы.

-- Муджалед мне имя, -- представился он. -- Мой отряд патрулирует область от Тейшарка до Вади-Самра вместе с четырнадцатью другими. Я командир.

В груди у Острона восторженно что-то подпрыгнуло: стража Эль Хайрана! Самая настоящая, не чета какому-то Аделю! Он сделал шаг вперед и принялся рассматривать воина, будто надеялся, что увидит что-то такое, чего у обычных людей не бывает, что отличило бы бойца со стены Эль Хайрана от остальных.

Особенных отличий, правда, не было. Муджалед был высок ростом, но не выше самого Острона, широкоплеч, но до Халика ему было далеко, -- до Халика, пожалуй, далеко всем, -- на ветерке легонько колыхался его белый бурнус, под которым серела самая обычная рубаха, какие носят многие нари. Ну разве что борода его была заплетена в смешную косичку, но это вряд ли отличительный признак сильного воина.

Дядя Мансур мягко, но уверенно отодвинул Аделя в сторону и вышел вперед.

-- Мы идем сюда с запада, -- сказал он. -- Наше племя уничтожено одержимыми, и нас самих несколько раз едва не убили. Мы идем на стену Эль Хайрана, чтобы убедиться, что она еще не пала. И, возможно, чтобы напомнить ее стражам, чем они поклялись заниматься.

Бледное лицо Муджаледа слегка исказилось в кривой усмешке.

-- Бойцы Эль Хайрана всегда помнят, какую клятву приносили, -- выплюнул командир. -- Но ваши вести тревожат меня. Это все, что осталось от вашего племени?

-- Нас трое, -- ответил дядя. -- Еще двое присоединились к нам от других племен.

Муджалед постоял немного, раздумывая, потом повернулся и махнул рукой.

-- Поднимемся наверх, -- предложил он. -- Мой отряд стоит лагерем неподалеку отсюда.

Подъем оказался немного труднее, чем спуск: верблюды, уставшие за день, упрямо отказывались карабкаться по глиняным склонам, и понадобилась помощь Муджаледа, чтобы затащить их. Наконец все путники оказались наверху.

Вот и все, подумал Острон, оглядываясь на безмолвную Вади-Самра. Глубокая долина словно отделила его от прошлого, они зашли настолько далеко на юг, что оказались в землях, которые патрулируют отряды Эль Хайрана...

На самом деле, восточный край от западного ничем почти и не отличался. Они еще немного шли вдоль обрыва, пока не спустились в небольшую лощину, со всех сторон обросшую саксаулом. Должно быть, весной эта лощина зеленела с необычной для пустыни неистовостью из-за близости воды; и теперь в ней было предостаточно колючек для верблюдов.

На прогалине действительно был разбит лагерь; два человека в тюрбанах сидели у небольшого костра, на котором что-то варилось в котелке. Если появление пятерых незнакомцев и удивило их, то они ничем этого не выдали, молча остались сидеть, занятые своими делами: один начищал ятаган, второй что-то записывал в тоненькой книжице.

-- Эмад и Абдахиль еще не вернулись? -- спросил их командир. Один из них, чье лицо густо заросло бородой, покачал головой в ответ. Муджалед оглянулся на своих спутников. -- Можете располагаться. Мой отряд завтра отправляется назад в Тейшарк, так что мы проводим вас. В этих землях небезопасно.

-- Теперь нигде не безопасно, -- вполголоса возразил ему Адель. -- Одержимые носятся по пустыне, будто никакой стены не существует. Как такое может быть, Муджалед?

Тот сердито дернул плечами.

-- Очевидно, серединные посты пали. В последние несколько месяцев безумцев стало куда больше, они однажды даже осмелились напасть на город.

Какое-то время ушло на то, чтобы устроиться на ночлег. Острон и Халик установили юрту, уютно спрятавшуюся в зарослях саксаула, Сафир тем временем присоединилась к двум бойцам у костра. Командир отряда стоял на границе светлого круга, вглядываясь в темноту, и будто ждал чего-то. Острону было ужасно любопытно, ему хотелось узнать все о страже Эль Хайрана, о которой он в детстве наслушался столько сказок, но суровые лица бойцов на расспросы не вдохновляли. Оставалось только наблюдать за ними. Двое сидевших у костра были, судя по всему, из племени Марбуд: только марбуды носят такие потешные тюрбаны, которые сами называют амус, а мужчины имеют обыкновение отращивать крайне густые бороды. Острон встречал марбудов раньше, их племена тоже кочевали и иногда стояли лагерем в одном оазисе с его родным племенем. После нескольких встреч у него сложилось о них впечатление, что все марбуды -- ушлые торговцы, а дядя Мансур так и вовсе имел обыкновение поговаривать о людях, которым не доверял: "смотрит на тебя, как марбуд".

Эти двое, конечно, не слишком-то вписывались в представления Острона. Хотя оба круглолицые и достаточно пухлые, они очевидно лучше умели драться, чем торговать.