Ирина Сербжинская - Агентство «Аргентина» Страница 20

— Здешние простолюдины поражают необразованностью, — с досадой бросила она и устремилась к выходу из парка. Ява поспешил за ней.

— Я как-то добрых полчаса выла на пустыре, надеясь напугать хоть кого-то — и что? Какой-то человек высунулся из окна и завопил: «Уймите эту чертову собаку»! И все! И это вместо того, чтобы устрашиться и, возможно, умереть!

Они вышли на солнечную оживленную улицу.

— Однако, в пребывании здесь имеются свои преимущества, — продолжала Мэргрид. — Я могу показаться на улице днем, я вижу свое отражение. В своем мире я тоже могу отражаться, — добавила она. — Но только в волшебных зеркалах, а они не всегда под рукой.

Мэргрид остановилась напротив веранды небольшого кафе, уставленной столиками.

— А еще я могу чувствовать запах пищи и даже ощущать ее вкус. Желаю зайти сюда. А ты велишь трактирщику подать лучшие блюда!

— Непременно. Ладно уж, заходи…

Пока Мэргрид устраивалась за столом, Ява вытащил из кармана телефон и набрал номер. После пары длинных гудков в трубке раздался знакомый голос.

— Алина, — проговорил Ява, стараясь говорить как можно естественней: на любое вранье у нее был прямо-таки феноменальный нюх. — Где ты?

— В школе, — с легким недоумением отозвалась она. — А что?

— Разве Ньялсага не говорил, что после обеда ты должна работать с гостьей? Он же тебе звонил!

Алина изумилась еще больше.

— Когда?! Погоди-ка… — она замолчала. В трубке слышались чьи-то приглушенные робкие голоса, не иначе звонок застал Алину-барракуду в разгар воспитательного процесса. После небольшой паузы она вернулась к разговору.

— Ява, ты тут?

— Тут, тут.

— Марш отсюда, Соловьев! — неожиданно громко скомандовала кому-то Алина. В трубке послышался звук шагов, потом хлопнула дверь.

Ява, бывший в курсе сложных отношений Алины и пятиклассника Соловьева, невольно улыбнулся.

— Тролль побери, с сегодняшним педсоветом у меня все из головы вылетело! — пожаловалась Алина. — Хоть убей, не помню, чтоб Ньялсага мне звонил.

— При мне звонил, я прекрасно помню!

— А я — нет. Но раз ты говоришь… — Алина чем-то звякнула, будто положила на стол связку ключей. — Я сейчас позвоню ему и…

— Не надо, — быстро сказал Ява. — У него с телефоном что-то… то ли сломался, то ли разрядился. А сам Ньялсага с утра в «Белом слоне» сидит, заклятья переводит. Просил не беспокоить! Так что приезжай-ка ты прямо сюда, я тебя быстренько введу в курс дела!

Она вздохнула.

— Ладно. Куда ехать?

…Официантка принесла заказ: две чашки кофе и большую тарелку с фруктовым салатом, который пожелала отведать Мэргрид.

Баньши придирчиво изучала поданное блюдо.

— Готовили для простолюдинов, сразу видно. Передайте хозяину, что я очень, очень недовольна его трактиром. Пусть утопится в котле с похлебкой!

Она небрежно махнула рукой официантке.

— Приказываю удалиться!

Ява украдкой взглянул на часы: Алина должна была появиться с минуты на минуту.

— Моя эльфийка к этому и не прикоснулась бы, — сообщила баньши, уписывая салат. — Она предпочитала изысканную пищу. У вас здесь и понятия не имеют о хорошей еде.

Хлопнула служебная дверь, в зале появился невысокий коренастый мужчина средних лет. Поверх одежды у него был повязан длинный черный фартук, в нагрудном кармане рубашки виднелся потрепанный блокнот и карандаш, а через плечо было переброшено белоснежное кухонное полотенце. Мужчина приблизился к столу, за которым сидели Ява и баньши.

— Мне передали, вы чем-то недовольны? — вежливо осведомился он у Явы. — Чем именно?

Он взглянула на Мэргрид и выражение лица у него сделалось таким, будто он только что съел целый лимон.

— А, это ты…

Ява поднял на мужчину удивленный взгляд.

— Вы знакомы? Но… как… каким образом? Мэргрид?

— Она у меня официанткой работала, — тяжело вздохнул мужчина. Целых два дня. Это были самые тяжелые два дня в моей жизни!

— Официанткой?! — переспросил Ява, чувствуя, что его изумление достигает каких-то совсем уже невероятных пределов.

— Ну да, — небрежно сказала Мэргрид, с преувеличенным вниманием рассматривая в тарелке листики мяты. — Первый раз в жизни попробовала сама заработать себе на кусок хлеба. Мне не понравилось.

— Я из-за тебя половину клиентов растерял! — в отчаянии воскликнул хозяин, вытирая лоб полотенцем. — Думаешь, легко было постоянную клиентуру создать?! А ты за два дня…

— Что она натворила? — перебил Ява, покосившись на баньши.

— Путала заказы, дерзила, а если посетитель ей не нравился — а не нравились ей все до одного! — отказывалась приносить еду. Слышали бы вы, как она разговаривала с людьми!

Баньши Мэргрид сверкнула глазами.

— Я говорила с ними так, как они того заслуживали!

Хозяин в отчаянии воздел руки к небу.

— По-твоему, так нужно разговаривать с постоянными посетителями?!

Баньши принялась яростно кромсать вилкой ягоды в салате.

— Однажды, — продолжал несчастный хозяин, снова промокая пот со лба. — Она, ни с того, ни с сего, объявила, что намерена сообщать посетителям их последние слова.

— Что? — переспросил Ява. — Это как?

— Дескать, имеется у нее такой редкий дар: предвидеть, что скажет человек в последние минуты свой жизни. Мол, это привлечет массу новых клиентов, ведь каждому будет интересно узнать… а что получилось?! Люди и заходить к нам боялись! Человек появляется на пороге, а она ему в лоб: «Перед смертью ты скажешь: «Черт, этот люк во дворе так и не закрыли!». Понятное дело, посетитель улепетывает прочь и впредь обходит мое кафе десятой дорогой!

— Я хотела…

— А повар?!

Хозяин бросил взгляд в сторону кухонного окна, где сновал усатый коротышка в белоснежном колпаке.

— Он не умеет готовить, — высокомерно процедила баньши. — Гномы — никудышные повара, это всем известно!

— Слышали? — страдальческим голосом обратился хозяин к Яве. — Повара она постоянно называла гномом, а он, между прочим, терпеть не может шуточки про свой рост!

Он покачал головой.

— Клянусь, если бы я еще раз встретил того парня, что привел ее сюда и уговорил взять на работу, я бы… я бы… чтоб ему до конца его дней черствыми булочками питаться!

Хозяин вытер лысину кухонным полотенцем.

— А ведь как уламывал, как уговаривал! «Характер, говорил, золотой, нрав добрый! Девушка трудолюбивая, прилежная». Как же!

Мэргрид сузила глаза.

— Твоими последними словами будут…

— Замолчи! — в ужасе воскликнул он и махнул на нее полотенцем. — И слушать не желаю!