Карл Саган - Контакт Страница 21

Слегка задыхаясь, вошла Элли, за ней следовал Валериан. Они попытались занять места поодаль, у стенки, но дер Хиир вовремя обратил на них внимание президента.

– Доктор Эрроу-э-эй? Рада видеть вас в целости и сохранности. Во-первых, позвольте мне поздравить вас с этим великолепным открытием. Великолепным. Э… Марвин…

– Я уже окончил, госпожа президент.

– Хорошо. Как я понимаю, доктор Эрроуэй, у вас есть новости. Что вы собираетесь нам сообщить?

– Госпожа президент, извините за опоздание, но мы, кажется, все-таки сорвали этот космический банк. Мы… это… позвольте мне попытаться пояснить свою мысль такими словами. В прежние времена, когда пергамента было мало, люди смывали текст с уже написанных свитков и у них получалось то, что мы теперь называем палимпсестом. То есть запись производится сверху по остаткам другой записи. Конечно, полученный от Веги сигнал очень силен. Вы знаете, он содержит простые числа, под которыми поляризационной модуляцией записана эта картинка с Гитлером. Но подо всем этим – и под числами, и под олимпиадой – мы только что обнаружили невероятно содержательное сообщение, теперь в этом нельзя сомневаться. И насколько можно судить, оно велось с самого начала. Этот сигнал слабее, но я со стыдом признаюсь – мы могли бы обнаружить его еще раньше.

– И что же гласит новое сообщение? – спросила президент. – Хотя бы о чем оно?

– Пока мы не можем сказать даже приблизительно, о чем идет речь. Сотрудники «Аргуса» натолкнулись на новое сообщение только сегодня, чуть ли не после полуночи по вашингтонскому времени. Мы работали над ним всю ночь.

– Передавали по открытому телефону? – осведомился Китц.

– Со стандартной коммерческой кодировкой, – Элли казалась слегка смущенной. Открыв свой чемоданчик с телефаксом, она быстро извлекла из него прозрачную распечатку и через проектор направила изображение на экран.

– Вот все, что нам известно. Мы получаем блок информации объемом около тысячи бит. Потом идет пауза, за ней повторяется этот же самый блок бит за битом. Потом снова пауза, за ней следует новый блок, он тоже повторяется; подобное дублирование каждого блока позволяет уменьшить ошибки при ретрансляции. Должно быть, им кажется весьма важным, чтобы мы точно записывали их передачу. Каждый из блоков информации можно назвать страницей. Ежедневно «Аргус» получает несколько дюжин таких страниц. Но мы еще не представляем, о чем идет речь. Ясно лишь, что на них закодирована не простая картинка вроде этих Олимпийских игр. Текст здесь глубже и шире. Впервые мы получили информацию, которую создавали они сами. Пока единственным ключом является нумерация страниц – похоже, они перенумерованы, – каждая из них начинается с числа, записанного в двоичной системе. Видите?.. Вот оно. И новая страница всякий раз начинается со следующего целого числа. Сейчас мы смотрим на страницу номер 10413. Перед нами объемистая книга. По числу страниц получается, что передача началась около трех месяцев назад. Нам просто очень повезло, что мы ее заметили хотя бы сейчас.

– Ну, я был прав, а? – Китц перегнулся к дер Хииру через стол. – Вот это сообщение и следует придержать… оно не для японцев, китайцев и русских, не так ли?

– А расшифровать будет сложно? – спросила президент через голову шепчущего Китца.

– Мы, конечно, постараемся. Вероятно, будет полезным, если Совет национальной безопасности тоже займется этим. Но без какого-либо намека с Веги, без ключа к дешифровке, я думаю, далеко мы не продвинемся. Можно быть уверенным только в одном: сообщение написано не на английском, не на немецком, не на каком-нибудь другом языке землян. Остается надеяться, что Послание закончится на 20 000-й или на 30 000-й странице, а затем вновь начнется с начала… тогда мы сможем заполнить пробел. И перед Посланием, возможно, окажется введение… нечто похожее на начальное пособие, которое поможет нам понять сообщение.

– Позвольте мне, госпожа президент…

– Госпожа президент, это доктор Питер Валериан из Калифорнийского технологического института, один из первых начавший исследования в этой области.

– Пожалуйста, доктор Валериан.

– Это сообщение предназначено нам. Они знают, где мы и кто мы. Передача с Земли 1936 года дала им представление об уровне нашей технологии, нашего развития. И они не взяли бы на себя весь этот труд, если бы не хотели, чтобы мы поняли сообщение. Оно обязательно будет содержать ключ к дешифровке. Дело лишь затем, чтобы тщательно записать всю информацию и очень внимательно ее проанализировать.

– А как по-вашему, в чем может состоять ее содержание?

– Пока у меня нет оснований для каких бы то ни было заключений. Могу только согласиться с доктором Эрроуэй. Отправившая сообщение цивилизация стремится, чтобы ее поняли. Быть может, все сообщение окажется сжатой в один небольшой том Галактической энциклопедии. Звезда Вега в три раза массивнее Солнца и ярче его примерно в 50 раз. Поскольку она сжигает свое ядерное горючее так быстро, срок ее существования будет куда меньше, чем у нашей звезды…

– Да. А если на Веге что-то не так, – перебил его директор ЦРУ, – если их планете угрожает гибель? Быть может, они хотят, чтобы хоть кто-нибудь узнал об их цивилизации, прежде чем она погибнет?

– Или же, – предположил Китц, – они ищут куда перебраться, и Земля великолепно подходит для этого. Что, если кадры с Адольфом Гитлером отправлены нам не случайно?

– Подождите, – вмешалась Элли, – возможностей много, но отнюдь не каждая из них реальна. Передающая цивилизация не может знать, приняли мы сообщение или нет, и уж тем более она никак не узнает о том, насколько мы преуспели в дешифровке. Если мы обнаружим в Послании что-нибудь оскорбительное, то вполне можем промолчать. Но даже если мы ответим, пройдет 26 лет, прежде чем они получат наше сообщение, и еще 26 потребуется, чтобы их новый ответ дошел до нас. Скорость света велика, но не бесконечна. Мы надежно защищены от Веги расстоянием. Так что паниковать еще рано. – Последние слова она произнесла, адресовав Китцу приятную улыбку.

– Ваше мнение понятно, доктор Эрроуэй, – отвечала президент, – но события развиваются очень быстро… чертовски быстро. И пока в них преобладает неизвестность. А я еще даже не сделала публичного заявления об этом. Даже о простых числах, не говоря уже о презренном Гитлере. Теперь придется еще иметь в виду эту книгу, которую они, как вы утверждаете, посылают нам по радио. К тому же ваши ученые не стесняют себя в разговорах, слухи и так уже носятся повсюду. Филлис, где эта папка? Посмотрите только на заголовки.

Открыв перед собой папку, обращенную к собравшимся, она перелистала газеты. Речь в них шла об одном и том же событии, небольшие различия в формулировках определялись фантазией журналистов: «Док-звездочет говорит: “Жукоглазые монстры шлют нам весточку”», «Астрономы сообщают: “Обнаружен внеземной разум”», «Голос с небес?», «Чужаки идут! Чужаки идут!» – президент дала вырезкам разлететься по столу.

– Хорошо, что пока не всплыла еще история с Гитлером. Я уже вижу заголовок: «США утверждают: Гитлер жив и благоденствует в космосе». Или чего-нибудь похлеще. По-моему, сейчас совещание можно закончить. Соберемся, когда поступит новая информация.

– Позвольте мне, госпожа президент, – с явной нерешительностью вмешался дер Хиир. – Прошу прощения, но, по моему мнению, теперь возникает новая причина для международных осложнений.

Президент вздохом выразила согласие.

Дер Хиир продолжил:

– Поправьте меня, если я ошибаюсь, доктор Эрроуэй. Каждый день звезда Вега восходит над пустыней Нью-Мексико, и тогда вы получаете очередные страницы этого сложного Послания – неважно, что там написано, – которые в настоящий момент приходят на Землю. Потом через восемь часов или более звезда закатывается. Так? Хорошо. На следующий день звезда восходит вновь, но вы уже потеряли часть сообщения за то время, пока она не была видна. Так? И тогда вы получите страницы с 30-й по 50-ю, затем с 80-й по 100-ю и так далее. Неважно, сколь скрупулезно мы проводим наблюдения – в полученной информации всегда окажутся разрывы. Пробелы. Даже если сообщение будет повторяться, значительная часть информации останется пропущенной.

– Совершенно верно, – Элли поднялась и подошла к огромному глобусу. По каким-то соображениям наклонное положение Земли в пространстве не устраивало Белый дом: ось этого глобуса была направлена вертикально. Она робко подтолкнула его.

– Земля вращается. Чтобы не было пробелов, радиотелескопы должны равномерно располагаться по долготе, и тогда каждая страна ловит свою часть сообщения, может быть, что-то интересное, а может быть, и нет. Та же проблема возникает при работе с американскими межпланетными станциями. Пролетая вблизи очередной планеты, они передают свои сообщения на Землю, но поверхность Соединенных Штатов в нужный момент может оказаться обращенной в другую сторону. Поэтому НАСА использует для слежения три радиостанции, равномерно распределенные по долготе. Вся система великолепно функционирует уже десятилетия. Но… – голос ее застенчиво умолк. Она посмотрела на П.Л. Гаррисона, администратора НАСА. Худощавый, даже тощий мужчина дружелюбно подмигнул.