Я буду помнить этот мир (СИ) - "Mingrih" Страница 21

Следившие за нами шпионы, давно разделились, двое ушли раньше нас, видимо на доклад, вернулось вместе с нами только четверо, но держались они старой формации, стараясь не попадаться на глаза, и в тоже время не отставали не на шаг, то и дело, меняясь между собой и перешёптываясь.

Небо уже показало россыпь звезд, луна светила яркая, чистая, казалось, что вот — вот заденет кроны деревьев, а воздух понемногу остывал. Выйдя по тропинке из леса, перед нами открылся вид города, все тот же частокол и башенки, всё те же патрули и стража на воротах. Но только они не бесцельно шатались вдоль частокола, не спали на постах, а стояли по стойке «смирно», глазами всматриваясь в наши силуэты, стараясь не упустить и малейшего нашего движения. В воротах нас уже встречал эскорт из тридцати — тридцати пяти стражников, построившихся вдоль ковровой дорожки, в конце которой уже стояла карета, запряженная двумя абсолютно белыми конями. Видимо весь этот фарс был из-за нашей спутницы, ну а чего еще ожидать от юной прЫнцессы…

— Ну, вот и всё. Надеюсь, что Всевышний сведет нас вновь…

Вери сделала книксен, и немного погрустнев, медленно и очень красиво поплыла в сторону кареты, оставляя крохотные следы на ковровой дорожке, своими перепачканными ножками.

Было даже грустно. Пока мы были в лесу, Малик и Вери очень сблизились, они рассказывали друг другу шутки, малик учил её фокусу с монеткой, Вери рассказала о дворцовой жизни, о забавных случаях у них в лесу. Девчонка была веселой и очень доброй. По рассказу Вери, её окружение всегда было вычурным, и не понимала слов ласки, только приказы и распоряжения, к которым девочка и привыкла. Вери оказалось 73 года, по их меркам, она была ещё маленькой и не могла представлять государство, но роль посла ей пришлось исполнить. Она слезно умаляла отца отправиться с послом, ведь жизнь в лесу уже наскучила, и хотелось посмотреть мир. А теперь она одна, её спутники мертвы, но миссию посла она знает, как и то, о чем нужно говорить с графом, а после она поедет сразу к императору. Было жалко не только расставаться с ней, с этой веселой девочкой, но и отпускать её, кажущуюся сильной, но на самом деле слабую. Этот мир не склонен к состраданию.

— Ну вот и все! Малик, грузи на плечи мешок и пошли, нам ещё оленя Горту отдавать.

Малик, стирая слезы о ворот рубахи, закинул мешок на плечо, и мы выдвинулись в сторону харчевни. Мы и шагу не успели ступить, как дорогу преградил какой-то высокий солдат, в начищенной до блеска кирасе.

— Эй, Вы, двое! Мне дали распоряжение оплатить ваши услуги, за сопровождение принцессы Шалхав. «Вот» — солдат протянул не большой мешочек, перевязанный кожаной тесемочкой.

На длинной, до самого локтя, перчатке, со стальными вставками, была нанесена геральдика, изображающая дерево, кроны которого доставали до самых корней.

— Спасибо Вам, а кто дал распоряжение? Если это не тайна, конечно — спросил я.

— Леди Майли. Это было её распоряжение. Но вы не зазнавайтесь, это не значит, что она благоволит вам, скорее это знак её доброты. А теперь не задерживаю вас.

Воин повернулся к нам спиной, и явно потеряв к нашим персонам интерес, уже шел вровень с другим воином, одетым менее вычурно, но с тойже осанкой и аналогично чеканя слова, при общении.

Мы шли по широкой дороге четвертого кольца. В голову лезли мысли о недавнем расставании с Вери. Так называемая «награда за сопровождение», не давала мне покоя, но видимо этот мешочек денег не только меня тяготил, Малику тоже хотелось узнать, как именно леди Майли связана со шпионами и что она знает о нас, если знает, конечно. Также интересно, что она задумала, и чего это будет стоить для нас.

К харчевне Горта мы подходили уже глубокой ночью. За нами все также следовали шпионы, но уже только двое, остальные ушли куда-то восточнее. У самого входа сидела на пеньке девушка. Её густые рыжие волосы выглядывали из-под капюшона, холщовое платье с мелкими оборочками на линии декольте и тесемочки на поясе, очень удачно подчеркивали её фигурку и самые сочные места, давая понять её отношения к мужчинам — «Вот, смотрите, какая я вся секси, но вам не достанусь! Глотайте слюни, питекантропы!»

Видимо девушка здесь очень давно. Она мирно спала, клюя носом в корзиночку с пожухшими цветами. Мы переглянулись. Как истинные джентльмены, мы не могли оставить девушку спать на улице, да еще и в таком виде. Взяв девушку на руки, я аккуратно понес её в сторону харчевни, куда ринулся Малик, открывая передо мной дверь. Я попросил Малика заказать для неё отдельную комнату, естественно мы знали, что смотрелось это как-то не очень. Ну вот фартило нам на слабый пол. Я прямо не знаю, может мы в чане с афродизиаком покупались!?

В жизни мне с девушками не очень везло. Я, к своим тридцати четырем годам, остался холостяком, да и засиживания до самой ночи на работе, отсутствие выходных и полное погружение в работу, не давало возможности изменить этот факт. Я не жалуюсь, но вот так, чтобы столько красивых и привлекательных девушек за пару дней повстречать… это впервые.

Уложив на кровать рыжую красотку, я стоял в проходе её комнаты. Мне не хотелось уходить. Я все ещё ощущал на себе её мягкие рыжие волосы. На руках она почти не ощущалась, казалось, что несу ребенка в кроватку, после долгой прогулки. Почти беззвучно сопя носиком, она хмурила свои рыжие бровки. Реснички дергались в беспокойном сне. — Нет, хватит глазеть, а то я как маньяк смотрю на беззащитную жертву. Пора и честь знать, хренов Дон Жуан.

Малик занял нам места у бара, хотя столики свободные были, но я не стал перечить, да и с Гортом хотелось поговорить. Малик сидел ко мне спиной, общаясь с Гортом, он активно жестикулировал, показывая руками что-то, как рыбак, хвастающийся уловом.

— Ну, привет, Горт. Прости за беспокойства, я про девушку, она тут спала у самого входа, вот я и подумал, что не стоит её там оставлять.

— Да ты не переживай, я всё понимаю, она красотка!

Горт улыбнулся, показывая свои почти белые зубы, собственно, как и почти все. В свою очередь Олла со снайперской точностью запустила в его голову огромный черпак, на котором оставались ошметки какого-то блюда. Горт даже не успел пискнуть от боли, как подбежавшая Олла, уже целилась ладонью в его щёку, желая отвесить своему муженьку здоровенную пощёчину. Получив черпаком по затылку, с окрашенной щекой и взъерошенными волосами, Горт весело смеялся.

— Ах ты, свинтус! На баб засматриваешься? Я тут готовлю и убираюсь, а он на девок пялится! Олла била его огромную спину своими кулачками, чем только сильнее раззадоривала Горта, заставляя его смеяться и биться в истерике.

— Да окстись ты, клюковка моя, я ведь не в похабном смысле, да и не для себя! Ну, хватит щекотать! Я люблю тебя… ай! Ну, хватит…

Олла уже не хмурилась, на её личике был не наигранный интерес, она уже колотила Горта, только ради того, чтобы защекотать его. Она высунула кончик языка на бок, и целясь Горту в рёбра, била уже не так сильно. Вся эта «драка» закончилась также резко и неожиданно, как и началась. Горт взял Оллу буквально В РУКИ, будто куклу, и уже целовал свою любимую в засос. Зрелище было не столь романтичным, сколько забавным.

Горт забрал у нас туши оленей, за что утром обещал похлебку из свежей оленины. Мне хотелось спать, на сегодня мне хватило приключений, да и не покидает ощущение, что завтра их будет не меньше.

Крыльцо харчевни «Довольный Горт»

Кэттерин сидела на пеньке у самого входа в харчевню, её давно предупредили, что оба «объекта» возвращаются туда. Согласно анализу наших магов, она выяснила психологический портрет путников. «Объект «А» представляется добрым и великодушным магом, обладающим высоким самообладанием, а также скромный, что не свойственно дворянам, принадлежность объекта «А» к дворянам не известна.»

По этой простой причине, Кэттерин решила доверить все воле случая, и притворившись спящей и уставшей продавщицей цветов, коих в городе было огромное множество, она присела на пенек, закрыла глаза и погрузилась в медитацию… хотя минутчерез тридцать она и в правду погрузилась в дрему.