Вервольф (СИ) - "Варп" Страница 21

Слегка похолодев я зарылся когтями себе в шерсть, но переговорный амулет остался на месте!.. Что не могло не радовать.

Как ни странно, но следующую неделю я толстяка, а видимо он и был тем самым аристократом, не видел. Зато обжился в новых хоромах и теперь решал — нравится мне тут или нет?..

И скорее нравилось, чем нет… Из плюсов — теплая двухкомнатная квартира, интересные соседи и обслуживание в номерах. К минусам я относил ошейник и общее ощущение беспокойства из-за того, что я не мог куда-нибудь пойти… Не то, чтобы у меня и вправду были какие-то неотложные дела, но за всё время пребывания в новой шкуре, с которой я неплохо сжился, можно было по пальцам сосчитать дни, когда я оставался длительное время на одном месте… Думаю, что в какой-то момент даже цыгане бы сказали мне: «Ну сядь ты уже, посиди! Сколько можно мотаться-то?!». Тем не менее, это был вопрос выживания, и я старательно мотался. А теперь, когда всё было вроде как хорошо и никуда идти было не нужно, меня мучили смутные ощущения неправильности происходящего и острое желание пойти прогуляться!.. Километров так на триста-четыреста…

Что же касается ошейника, то в общем-то он оказался довольно стильным и молодёжным, а жёлтый камешек шёл к моим глазам, но ещё он мне мешался одним своим наличием и тем фактом, что у меня никак не получалось его снять или хотя бы порвать в клочья. И кожаная часть и металлическая были жутко прочными и хоть теперь ещё и изрядно изуродованы безобразными царапинами — всё же крепко держались на моей многострадальной шее…

В остальном же всё было шикарно! Сам зоопарк находился в крытом помещении, построенном по типу оранжереи, а мой вольер был разделён на две части — широкую арену и небольшой ночной загон, которые перекрывались мощной стальной пластиной. Похоже, пока я находился в одной части помещения, меня в ней можно было закрыть и убраться в оставшейся, но пока что убираться никто особо не спешил… Но хоть кормили от пуза — и овощами и фруктами и мясом в ассортименте.

Из соседей же у меня имелись престарелый панголин, который вел себя так, что его частенько шугали на предмет узнать — не помер ли? То есть большую часть времени тот лежал совершенно неподвижно, а вокруг него вились мухи… Из остальных зверей я знал только медведей и волков — причем не Лесные виды этих животных — а остальные были похожи черт пойми на кого! И ящеры тут были, и ещё какие-то странные создания из мира птиц, хладнокровных и теплокровных — создававших невероятную какофонию и запах, к которым я довольно быстро привык…

Но основным плюсом стало соседство с людьми. Обслуживающий персонал поддерживал сад и зоопарк на должном уровне, но основные силы всё-таки тратил на слухи, сплетни и домыслы. Кто кому родственник или незаконный отпрыск? Кто с кем в ссоре, дружбе или настолько сложных и запутанных отношениях, что чёрт ногу сломит! Вот откуда бы я узнал столь ценнейшую информацию ещё?

А в конце первой недели произошли сразу два важных события. Я жил себе поживал, потихоньку расшатывая пудовые прутья решетки сбоку вольера и размышляя как же мало люди знают о вервульфах, их силе и о том, как надо ограничивать нашу свободу… Ну вот в самом деле — если сделать толстые стальные прутья и НЕ приварить их к полу, ограничившись всего лишь метровым слоем чего-то напоминающего бетон, то такое мало кого из Леса удержит. Думаю даже, что панголин до сих пор отсюда не слинял только по одной причине — здесь его кормили от пуза. А сытый панголин — это практически неподвижный панголин. Хобби у них не было, заняться чем-то ещё мозг с горошину не позволял — так что не удивительно, что за годы сытной жизни дедок научился мастерски пародировать статую или, в данном случае скорее, надгробие… Правда, сытого панголина я вот видел только второй раз в жизни.

В общем, я ковырялся с прутом, проделывая незаметные работы по демонтажу и прикидывая, сколько можно получить за эту дуру если сдать один такой прут в металлолом, когда услышал разговор двух работяг. Один из них спрашивал второго, что будет если кто-нибудь из их подопечных сбежит?

Вообще, вопрос был интересным. То ли наш хозяин не любил ничего милого, то ли всех милых животных держали где-то ещё, но вот все кого я видел из своего вольера на вид были пипец какие опасные. Собственно, старым был только дедуля-панголин — полагаю, потому, что достать второго такого было весьма затруднительно — остальные же дышали молодостью, силой и злобностью. Не то чтобы их специально злили, совсем даже наоборот — кормили от пуза и старались рядом с ними резких движений не делать — но в зоопарке было на редкость скучно, так что в большинстве глаз моих сокамерников читалось примерно одно и то же намерение — сбежать из клетки и хорошенько повеселиться.

На что второй, явно более опытный, ответил, что да, побеги бывали, и те, кто был за них в ответе, сильно пожалели о том, что они такие дураки — но животных довольно быстро возвращали обратно за счет… барабанная дробь… магических ошейников, которые легко выдавали своего носителя — как далеко и куда бы тот не убежал.

Я аж перестал заниматься вандализмом и выглянул наружу… И в самом деле — если приглядеться, то у всех животных были те или иные ошейники. Правда, у деда встроенная в тело голова не позволяла ничего надеть, так что у него был нахвостник. Или как эту штуку ещё можно назвать?..

Вот и ещё одна причина для раздражения… Я с ненавистью скосил глаза на ошейник — правда увидеть ничего не смог — и занялся уже им. Какой-то секрету него был — надели же его на меня каким-то образом. Так что нужно было просто проявить смекалку, или же силу, или же что-нибудь ещё — например взбеситься и порвать его на тряпочки не посмотрев на всю окружавшую его магическую фигню…

А к концу дня у меня наконец-то появились и знатные гости! Толстяк пришел на меня полюбоваться, да не один.

— Ой, папуля! Какая прелесть! — перед моим вольером стояли пузан, его маг, несколько слуг и нечто воздушное.

Я тоже подошел поближе, поскольку никогда раньше не видел живых аристократов. Пузан не в счет, поскольку тогда я не был до конца уверен, кто это такой, а вот теперь все вставало на свои места. Дочка у него, кстати, была в него — только симпатичнее. Личико округлое, глазки серо-голубые, а золотистые волосы вились, но не было третьего подбородка, да и отнюдь не худощавая фигурка все же и полной не была…

— Да. — значимо покивал пузан, — Венец моей коллекции.

— А я думала, что венец это Черепашкин. — округлила глаза дочурка.

— Ммм… Черепашкин стал слишком стар и сильно потерял в ценности. К тому же у лорда Дея тоже имеется этот монстр, так что… Хочешь его назвать?

Дочка задумчиво подперла подбородок пальчиком, а я между тем рассматривал присутствующих во все глаза…

Пузан оказался крепким малым, причем малым в прямом смысле — дочь была выше его на голову, несмотря на не особо-то и большой рост… Тем не менее, если не присматриваться, то почему-то это в глаза не бросалось. Строгая выправка, лопающееся под мускулами и жиром золотое шитье — и вот рост для вас уже неглавное!

Маг был одет в тёмно-синий бархатный балахон с капюшоном, держал в руках посох с золотым набалдашником в форме орла и был увешан украшениями как новогодняя елка. Причем наверняка внутри балахона их было гораздо больше, чем он выставил наружу… Как и у эльфийских магов, у этого бороды не было, но думаю, что это потому, что у эльфов вообще борода не росла… Этот же щеголял недельной небритостью. Что на мой взгляд было не по канону — решил стать магом, изволь отращивать бороду!

Хотя и его можно понять… Учитывая все эти золотые завитушки на многочисленных и явно тяжелых золотых украшениях — полагаю, что они работали как крайне болезненная бритва, вырывавшая волоски из слишком длинной растительности.

Слуги были не очень интересные — эти одевались просто в нечто вроде хлопчатобумажных костюмов преимущественно красно-золотистой расцветки, а вот к дочке пузана я пригляделся с интересом.