Хрустальный монарх (СИ) - "Face against the wind" Страница 21

Далги, возвышающаяся над бьющимися в беззвучной агонии ворами, смотрела на меня с крайним удивлением на лице. Нет… Это было больше похоже на оценивающий взгляд с ноткой удивления, да и любая эмоция на вечно сонном лице казалась «крайней». Что, не ожидала, что рекрут сможет развеять твою магию? Но я быстро понял, что дело было не в этом. Авантюристы смотрели на меня примерно так же — не как на человека, который смог развеять магию хозяйки Бюро, а, скорее, на того, кто вообще осмелился это сделать.

— Стой, Далги! — я, не стесняясь, командным тоном окрикнул лисицу. — Оставь девочку! Она не с ними.

— Я знаю. — кицунэ перестала щуриться, возвращая самообладание, и в следующую секунду её лицо снова было одурманено-умиротворенным. — Маленькая волшебница уже извинилась за содеянное. Остальные, к сожалению, нет. Что же, рано или поздно они усвоят урок. На этом я закончу. Можете быть свободны.

Смерив корчащихся на полу бандитов безразличным взглядом, Далги неспешно вернулась за стойку, где заняла свою излюбленную позицию, и Бюро снова стало таким, как раньше — весёлым и живым. Похоже, дела до нарушителей порядка уже не было никому.

Что кицунэ имела в виду, когда говорила про усвоенный урок? Я вижу, что бандиты корчатся на полу в непонятной агонии, из них одна лисица-волшебница сидит на коленях и опустошенно смотрит в потолок.

— Эй, ты как? — я присел рядом с ней на корточки и посмотрел в лицо.

Поначалу ноль реакции. Волшебница медленно закрыла глаза, которые чуть закатились. Глубоко вздохнула.

— Всё кончилось… — едва слышно сказала она. — Я снова буду работать одна. Не нужны мне никакие спутники. — уже более громко и грубо сказала рыжая девочка. Вблизи она была гораздо меньше похожа на ребенка — да, она низкая, с детской комплекцией, но голос и лицо выдавали в ней, по человеческим меркам, девушку лет восемнадцати-двадцати. Так что будет справедливо назвать её девушкой.

— Значит, ты тоже одиночка? — я решил завязать разговор, чтобы она не чувствовала себя изгоем и врагом бюро.

— Теперь — окончательно. И даже не… — Тут её носик задрожал, она подняла брови. Прикрыла лицо руками и резко опустила голову. — А-чхи!

Из её ладоней в разные стороны разлетелись огненные искорки, складывающиеся в цветы и бабочек. Красивый чих. Хм… А это кое-что напоминает.

— Ты случайно не рекрут? Если так, то значит, бываешь в канализации?

— И что с того? — недовольно спросила она, размахивая расслабленными ладонями после чиха.

— Не видела ничего странного? — я чуть сощурился, ожидая ответа.

И девушка тоже сощурилась, тут же прекратив трясти руками. Посмотрев мне в глаза с секунд пять, она прикусила нижнюю губу.

— Видела. Если есть что обсудить, встретимся завтра в три часа дня у входа в канализацию рядом с Храмом Шестерых. Я сейчас не хочу говорить, надеюсь, ты понимаешь.

Эта девчушка звучала довольно резковато и надменно, учитывая, что её только что поймали на воровстве. Но, учитывая, что её кинули, она имеет право злиться.

— У тебя имя то есть? — спросил я волшебницу, которая уже уходила за бар. Она развернулась, смерив меня неприятным взглядом из под шляпы.

— Есть. — ответила девушка и уселась за барную стойку, повесив шляпу на посох. Вверх тут же выстрелили лисьи ушки, и волшебница заказала себе карамельного эля.

Вот так и помогай невинным… Может, ну это всё, и просто заниматься своими проблемами? Ладно, герои часто сталкиваются с несправедливостью. Да и я ей, в общем-то, и не помог толком. С разбитым видом отправившись к Далги, я положил голову на стойку.

— Чего ты? — кицунэ обдула мою макушку мятным дымом, развивая белые волосы.

— Хочу поднять ранг. — буркнул я себе под нос.

— Все задания ты выполнил… Да, сейчас самое время. Пойдём со мной.

Мы снова прошли в алхимическую каморку. Здесь не изменилось совершенно ничего — всё лежало там же, где я наскоро запомнил. Далги попросила меня снять верхнюю часть доспеха и присесть на кушетку спиной к ней, сама взялась за ступку и пестик и начала размешивать какие-то реагенты.

— Зачем раздеваться? — спросил я, забеспокоившись, что Далги начнет возиться с таблицей и может увидеть мою стигмату.

— Для нанесения таблицы. — кицунэ расталкивала травы и магические камни.

— У меня есть.

— У тебя уже есть таблица? — больше повседневно поинтересовавшись, чем удивившись, спросила женщина. — Кто наносил?

— Отец. — вновь соврал я, но решил не болтать лишнего, чтобы не пришлось поддерживать ложь дальше. Но, судя по эмоции Далги, она это каким-то образом сходу раскусила.

— Не надо врать мне, Ледас. Вы, люди, делаете это крайне не умело. Но я не буду тебя допытывать. Просто раздевайся и делай, что я говорю. Мне в любом случае нужно проверить уровень твоей таблицы и улучшить его, если это потребуется.

Что поделаешь, пришлось послушаться. Сняв с себя стальные элементы, куртку и стянув рубаху, и уселся на кушетку и стал ждать, когда Далги будет готова начать.

— Какой отличительный знак ты предпочитаешь? — спросила лисица, заканчивая приготовления.

— Обычный жетон на шею сойдет.

Не думаю, что на мне приживётся что-то вроде браслетов, ошейников и прочих приблуд. Однажды я освою несколько метаморфоз, и нужно подобрать такой знак, чтобы он со всем этим не конфликтовал. Браслет или кольцо, например, может легко поломаться, если я трансформирую руки в когти, и тогда придется делать новый, а это наверняка платно.

Хозяйка села рядом со мной и, попросив немного наклонить голову, размешала сделанную краску тонкой кисточкой. В какой-то момент она глухо хмыкнула. Увидела, значит.

— Стигмата Шалтис? — с уже намного большим удивлением спросила Далги, касаясь кисточкой моей шеи. Значит, таблица всё таки есть, что доработать в моей таблице. — Расскажешь, откуда она у тебя?

Стоит ли делиться своей историей с хозяйкой Бюро? Можно ли действительно ей доверять?

— Ты можешь её снять? — я решил для начала ответить вопросом на вопрос. Может, её интерес остынет.

— К сожалению, стигматы, дарованные богами, могут снять только сами боги.

— Но ведь ты… Могущественна, разве нет? — я чувствовал, как лисица увеличивает рисунок моей таблицы и продолжает вести шире, по плечам. Словно дорисовывая небольшие крылья, но вряд ли рисунок выглядел больше, чем ритуальные завитки и узоры.

— Смотря с чем сравнивать. — вздохнула Далги. — Для вас, людей — бесспорно. Но боги стоят гораздо выше меня. Так что тебе я в этом, увы, не помогу. И всё же. Прости мне моё любопытство, что связывает тебя с богиней Крайнего севера?

Похоже, отвертеться никак не получится. Ну, думаю, Далги не из тех, кто будет болтать о чужих секретах налево и направо, так что самое время избавиться груза большой тайны и поделиться хоть с кем-то.

— Ну… Это долгая история. Приготовься слушать.

— Как раз закончу наносить таблицу. Заварить чай?

— Не стоит. — усмехнулся я, немного нервничая перед рассказом.

***

— Интересный ты человек, Ледас.

Кицунэ забивала трубку, переместившись за письменный стол. Глядя на неё не было понятно, как они восприняла мою историю — лицо женщины было совершенно непробиваемым за стеной меланхоличности. Может, её прошлое удивление было слишком неожиданным даже для неё, потому и выпала возможность наблюдать её «отпавшую челюсть», но сейчас её мысли были для меня непроглядной тайной.

— И что думаешь обо всём этом? — одеваясь, спросил я, разглядывая щели между досками на полу.

— Твоя стратегия верна. Повремени. — щёлкнув волшебным огоньком над трубкой, лисица затянулась. — Судя по твоим рассказам, эти культисты — не лёгкие противники. Тебе нужны надёжные и сильные товарищи, иначе велика вероятность, что с Крайнего севера вы не вернётесь. И лучше не распространяйся о своей связи с Детьми ночи. Многие не верят в существование вампиров, и твой род старается держать себя в секрете. Поэтому… Хм…

Кицунэ задумалась. Что ж, этот план полностью соответствует моему, но за совет я всё равно благодарен. С этим наставлением по крайней мере есть уверенность, что я мыслю верно, а если кого в Бюро и стоит слушать без тени сомнения, то только его хозяйку. Она даже объяснила мне, откуда вампиры вообще появились, хотя даже Артемисия почему-то этого не сделала. Дети ночи — целый бог, который покровительствует всему, что живёт во тьме, а в последнее время и некоторым людям, которые промышляют чем-то тёмным ночью. Кицунэ рассказала красочно, но я понял только, что это божество — едино, но многолико и вездесуще, принимает множество форм и идёт на контакт со смертным только тогда, когда это действительно необходимо. Ещё до Великого кризиса они, или оно, наделило смертных даром вампиризма, который в последствии эволюционировал в разные виды, а уже во время войны, по примеру Анксуса и Мантруса, Дети ночи добавили свойство временного усиления при обращении. Примерно в то время вампиры стали массово плодиться и, помимо демонов, нападали так же и на смертных, не справляясь с охвативших их могуществом и кровавым безумием. За это люди восстали против бессмертных, происходили гонения и охота, и теперь наш род считается истреблённым.