Артем Каменистый - Демоны Юга Страница 21

Генерал тогда был чертовски зол. И вообще, он в высшей степени строгий человек. Почти эталонный солдафон.

Что делать, если ничего не выгорит с Грулом? То есть в том случае, если он не пойдет на контакт. Генерал пойдет, конечно, ему нет смысла уклоняться, но именно под этим случаем подразумевается единственный для него смысл нашей встречи: вздернуть за шею некоего обнаглевшего донельзя Леона. А мне нужно вовсе не это. Надо что-то придумать, как-нибудь без лишнего ухудшения отношений сохранить свою шкуру и добиться, чтобы магов признали.

Так что в идеале мне надо первым делом найти не Грула, а Надара. Он из тех проныр, с которыми самый прожженный черт побоится в карты сыграть: ни страха, ни совести, ни принципов. Смысл жизни он видит лишь в перераспределении денежных средств в свою пользу. Такой легко продаст родную мать, если найдет выгодного покупателя. Он не вспыльчив, не злопамятен, и смерти кому-то может пожелать, лишь если это потребует дело.

Нет у него такого дела, чтобы требовало моего повешения. Такими ценными кадрами, как я, он тоже не разбрасывается, а за мной к тому же будет стоять отряд не самых последних магов загадочного юга. Не удивлюсь, если о творящихся там делах Надар знает побольше Грула: информация, как приклеенная, тянется за деньгами, а денег у шадарца много.

Так что у меня как минимум два варианта, к кому можно пристроиться. Но стражам о таких тонкостях знать вовсе не обязательно. Моя совесть и без того почти чиста перед ними. Мог ведь сказать, что пришел по просьбе Дата исключительно ради того, чтобы спасти их из ледяного плена. Но нет же, честно заявил, что явился исключительно из эгоистических соображений, спасая себя любимого.

Я честный человек.

Ну… почти.

Краб трепыхался отчаянно, но против человека он ничто. Это, конечно, если не лезть к этой бронированной образине незащищенными руками. Я и не лез, не для того мои нежные пальцы выросли, чтобы членистоногих радовать. Заточенная палка в середину панциря, и пожалуйте, сударь, в горячие уголья.

Не такой уж плохой берег, если вдуматься. В море полно еды, в том числе и деликатесов, волны высоких приливов засыпали берег древесиной, среди которой даже годные к употреблению кокосовые орехи попадаются. Жаль, что расти здесь отказываются.

Вот еще краб. Так себе экземпляр, но тоже сойдет, ждать, пока он вырастет до рекордных размеров, смысла нет.

Крабов здесь теперь много, и все потому, что Литтейгиса не подкачала. Оценив вопрос с проблемой питания муунта, она сказала, что дельфины слишком умны, чтобы долго на них рассчитывать. Погибнет один, остальные растрезвонят тревожные новости на всю округу. Слишком коммуникабельные животные. Лучше вообще с ними не связываться, ведь имеются варианты куда эффективнее.

Из-за этих вариантов мне пришлось несколько часов катать Литтейгису над морем, пока она не заметила кита. Может, и не очень большой, но дельфины рядом с ним выглядели хомячками под боком бульдога, так что туша та еще. Талашай, глядя на него с высоты, чуть не взорвал мне голову мысленными образами. Он на разные лады представлял, какую веселую пирушку можно устроить на такой горе мяса и жира.

Уж не знаю как, но Литтейгиса заставила кита бросить все свои дела и плыть прямиком к нашему тогда еще крошечному лагерю. Там морской исполин с разгона выбросился на берег и через некоторое время околел.

Это было ошибкой. Талашай очень старался, из кожи лез, давился, но быстро осилить столь грандиозное угощение не сумел. А здесь, возле экватора, даже под прохладой гор иногда жарко, как в натопленной бане. В общем, начало неприятно попахивать, и эта проблема становилась все серьезнее и серьезнее.

И опять пригодилась магия. На этот раз выручила все та же Ойя. В свое время она спасла нас от кровососов, а теперь вот от нестерпимой вони. Ее кинетика и в бою полезна, и в мирной жизни находит применение.

Не знаю всех ее возможностей, но на этот раз она легкими взмахами руки заставила тушу отплыть от берега, и затем ее понесло отливное течение.

Пришлось вылетать за вторым китом, и на этот раз Литтейгиса поступила продуманнее, выбросив его метрах в двухстах западнее лагеря. Здесь даже грубого подобия пляжа не было, в прилив вода упиралась в почти отвесную скалу, но, если отходила, обнажалась неширокая полоска. Вот на ней я сейчас и ошивался, пользуясь отливом.

Крабов на халявное угощение набежала просто прорва. Почти целый кит, такое богатство, должно быть, можно почуять за километры. Человека членистоногие не уважают совершенно, так что охота на них скучна — даже ребенку под силу протыкать их панцири.

Снизу кита теребили крабы, сверху, на обнажившемся хребте, гордо восседал Талашай. Он уже объелся до такого состояния, что вот-вот и счастливые глаза вылезут, но время от времени все же находил в себе силы оторвать еще кусочек.

Заметив, что я на него посматриваю, муунт послал образ из переливающихся разноцветных узоров невообразимой формы. Должно быть, это означало высшую степень удовольствия.

— Смотри не лопни, чревоугодник.

— Он не лопнет, — произнесли за спиной милым голоском. — Муунт может съесть больше своего веса. У них быстрый метаболизм, при этом они умеют наедаться впрок. После такого пира он может несколько дней обходиться без питания и при этом не терять силы.

— Теперь я понимаю, почему муунтов у вас так мало. Даже один такой проглот может разорить не самое маленькое государство. Это ж надо, скотину китами кормить…

— Леон, дай посмотрю на твои уши.

Кайре я готов показать все что угодно по первой просьбе, вот и сейчас отказывать не стал. Повернулся, склонился. Тонкие пальчики пощупали мои многострадальные ушные раковины, девушка довольно заявила:

— Все в порядке. Кожа местами облезет, но потом и следа не останется. Повезло, что ты быстро попал ко мне.

— Повезло, что рейс был последним и уже летели назад. А ты чего не со всеми?

— Я уже сказала свое слово.

— И что именно ты сказала? Если, конечно, не секрет.

— Что ты не все говоришь, что-то скрываешь, и у тебя есть недостатки, но сейчас мы должны поверить.

Проницательная малышка.

— Айш уговаривает остальных тоже поверить. Люди растеряны. Нас осталось совсем мало, никто ничего толком о севере не знает.

— Дат знал многое. Даже местные языки.

— Иногда сюда выбираются разные авантюристы, эти знания от них. И северяне к нам тоже изредка попадают, хотя об этом не принято говорить. Говорят, в королевском зверинце Намандиниса одно время держали черного человека. Его поймали где-то здесь, на севере, а Намандинис — город особый, у них свои порядки, они могут позволить себе игнорировать общепринятые правила.