Я - маг огня! (СИ) - Латта Викки Страница 21

Привидение неспешно проплыло дальше. А мы остались.

— Мофеф убрать руку, — я попыталась говорить, но мешала ладонь стража, поэтому вышло очень тихо и не разборчиво.

— Будешь кричать? — тихо, так, чтобы услышала только я, но не блазень, поинтересовался адепт.

Я отрицательно замотала головой. Дэн медленно убрал руку, словно боясь, что я могу, противореча сама себе, тут же заголосить. Нет уж, спасибо! Поспешила тихим шепотом заверить:

— Я лучше попаникую попозже, в другом месте и с комфортом, — Хотела еще что-то сказать, но осеклась. А все потому, что имела неосторожность посмотреть ему в глаза. А он — в мои.

Мне показалось, что на этот короткий миг замерли не только я и Дэн. Весь мир остановился, сошел с орбиты. Секунда превратилась в вечность, а все пространство, свернувшись в тугую спираль, закрутилось вокруг нас двоих. И в этом безумном вращении был лишь один якорь — взгляд стража. Прямой, открытый, внимательный. В нем отражались ночь, звезды и я. Это была одновременно моя опора и мой личный омут, в котором я тонула. А Дэн — тонул во мне.

Его ладонь беззастенчиво скользила по моему бедру, обтянутому тканью штанов, поднялась выше, к ремню, нырнула под куртку. Я ощутила мужские пальцы через тонкую ткань рубашки. От тех мест, где руки Дэна касались спины, расходились волны новых для меня ощущений. Где-то внутри рождалась дрожь предвкушения, от которой волоски на моем теле встали дыбом.

Некстати вспомнился наш поцелуй при первой встрече в номере гостиницы, когда страж только вышел из душа. Тогда его губы властно, настойчиво, требовательно вжались в мои и замерли на миг, будто пробуя на вкус. Тогда от него точно так же едва уловимо пахло благовониями, пряными и острыми. Тогда наши стихии были еще при нас…

А что если… Да нет, это бред. Сила при поцелуях не передается! Нельзя стать архимагом, только мимоходом чмокнув кого-то в губы. Да что там магом! От поцелуя даже матерью стать невозможно! Но что если все же…

— Лежи и не двигайся, — от волнения я произнесла фразу командно-непререкаемым тоном, точно полководец, отдающий приказ «В атаку!».

Дэн от неожиданности замер, а я, ощущая неловкость, пояснила:

— Это в рамках эксперимента.

Склонившись, не поцеловала, а скорее клюнула стража. Вроде бы даже в губы попала.

— И что это было? — с интересом поинтересовался он.

— Поцелуй, — озвучила я очевидное и пояснила свою бредовую теорию.

Дэн выслушал с усмешкой, а потом напомнил:

— Мы поменялись даром, когда ты, уходя, прикоснулась ко мне ладонью. Вот тут, — и он, взяв мои пальцы, приложил их к своей груди со словами: — у меня на коже ожог остался в виде твоей пятерни. Так что домогаться меня под сомнительными предлогами больше не стоит.

— Я? Тебя? Домогаться? Даже не мечтай! Ты вообще мне неприятен. Прямо бррр! — воскликнула возмущенно. — И вообще! Это ты, а не я пару минут назад оглаживал мою задницу!

— Она просто лежала под моей рукой, — начиная злиться, процедил страж.

— Ты всегда лапаешь то, что первое под руку попадется? — прищурилась я, пытаясь встать с мужского тела.

— Нет, зависит от формы. А что до поцелуя…

И с этими словами меня притянули обратно, так что я вновь оказалась лежащей на мужской груди. И тут же небо и земля поменялись местами: меня банально опрокинули на спину. Я не успела даже вскрикнуть, как мой рот запечатали жадные, горячие мужские губы. Они присваивали и покоряли, подчиняли и клеймили, заставляли откликнуться.

Помимо воли я отвечала им, чувствую, как по моим венам струиться не кровь, огонь. И Дэн был сродни этому пламени: яростный и опасный, а еще — манящий. Я чувствовала его жар, согревалась в нем, не боясь обжечься. Или это откликался мой дар, что жил сейчас в теле стража? И на контрасте с этим всепоглощающим пламенем — прикосновения рук: осторожные, нежны, заботливые. Поцелуи, похожие на укусы, и пальцы, что дотрагиваются до кожи ночным бризом.

Мы не просто целовались. Мы растворялись друг в друге. Пили жадными глотками эту ночь и наше безумство. Казалось, упади в этот момент звезды с небосвода, мы бы не заметили, столь были заняты друг другом и теми чувствами, что рождали наши прикосновения. Они проникали в самую суть души, ошеломляли, разрушали до основания сознание, выжигали разум.

И тут над нами с протяжным карканьем сорвалась с ветки ворона. И это заставило прийти в себя. Кто я? Где? И демоны подери, что творю? Были первые связные мысли.

Дэн оторвался на меня. Я ощутила его лежавшее на мне напряженное тело. Маг тяжело, шумно выдохнул, словно пытаясь справиться с самим собой, и ему это удалось.

— Ники, — в одном слове прозвучали и отчаяние, и признание, и злость на самого себя, — вот ЭТО называется поцелуй. А не то, что ты пыталась изобразить. И да, не очень-то похоже, что я тебе столь уж неприятен, как ты уверяла.

Та-а-ак, кажется, я кого-то сильно уязвила и этот кто-то решил меня проучить. Вот только Дэн для невозмутимого и расчетливого мстителя дышал слишком рвано и… Одним словом, не только я одна увлеклась.

Хотя, может, во всем виноват дар? Из-за того, что мы обменялись силой, она резонирует и мы тянемся к ней, заключенной в чужом теле, а не к друг другу.

— Скорее всего, так и есть, — выдохнул Дэн мне в губы и с грацией кота не встал, а скорее перетек в вертикальное положение и подал мне руку.

Я же поморщилась, осознав, что последнюю мысль произнесла вслух. Но оправдываться или добавлять ничего не стала. А руку… Руку приняла.

Оказавшись на ногах, отряхнулась от прилипших к одежде листьев. А пока приводила себя в порядок, решила: никаких больше экспериментов по наитию. Любые опыты — только после тщательного расчета формул, выкладок и выверенных пентаграмм!

Бросила мимолетный взгляд в сторону стража. Судя по тому, как помрачнело его лицо, он пришел к примерно таким же выводам, что и я.

Как итог, выбрались мы из оврага серьезные и сосредоточенные. Мы были Настолько суровыми, что наша бдительность была острее бритвы, напряженные мышцы тверже камня, а засвербевшие в носу сопли прочнее канатов! Вот!

Встреться по пути сейчас верховный демон, он наверняка бы предложил нам контракт. Но не на покупку души, а трудовой: его старшими сотрудниками как минимум.

Мы двинулись в сторону библиотеки. Грозные, воинственный и сосредоточенные исключительно на деле, а не на всяких там эмоциях. Хватит этих чувств! Начувстовались уже так, что я едва голову не потеряла от этого гада белобрысого. Хотя целуется он… Впечатляюще, одним словом, целуется.

Я глянула на широкую спину шедшего впереди Дэна, на его крепкую задницу — пардон — бедра и поняла: решение не давать слабины было правильным. Но, пекло подери, как тяжело выполнимым! Но я камень. Кремень.

Не знаю, о чем в это время думал Дэн, но вплоть до места грабежа мы дошли в полном молчании и быстро. Остановившись у неприметной задней двери, адепт скомандовал:

— Так, я сейчас открою замок, а ты — на стреме.

— Мне уже стремно, — заверила я своей готовности выполнять поставленную задачу.

— Просто стой! — рявкнул страж, не оценив моей иронии.

А затем он достал из-за голенища сапога нож, склонился над замочной скважиной начал аккуратно просовывать лезвие в щель между дверным полотном и косяком.

Судя по тому, как ловко у него выходило, опыт у него был немалый не только в области поцелуев.

— И когда такой благородный — и успел освоить искусство взлома? — ехидно поинтересовалась я.

— Не поверишь, но я не взламываю замок.

— Ты прав, не поверю, — охотно согласилась я.

— А это правда, — Дэн обернулся ко мне, — я его аккуратно отжимаю. Замок под действием заклинания срабатывает ровно в восемь вечера. Перед закрытием я наклеил липкую смолу на язычок запора, и он не сработал. Так что…

В этот момент раздался характерный щелчок, и Дэн оборвал сам себя. А затем аккуратно открыл дверь, издевательски-приглашающим жестом.

Я вместо того, чтобы зайти, уставилась на планку, прикрепленную к косяку. Рамка, куда должен был войти язычок и правда вся была в смоле. Хм… Надо взять на вооружение. Мало ли за время обучения будет закрытых дверей в академии, куда мне нужно будет попасть.