Дмитрий Казаков - Падение небес Страница 21

Привратник так и не понял, что предстало его глазам. Да и откуда ему? Вряд ли на ворота поставят отличающегося талантом и умом человека. Такого используют там, где он принесет больше пользы.

Скрипнули петли, и они въехали в ворота. Здесь все оказалось точно так же, как и ранее – широкий двор, посыпанный желтым песком, в середке – столб с висящим на нем гонгом и лежащим у подножия билом. Впереди – большое здание, возведенное из белого камня, на окнах решетки, лестница в три ступени.

Над зданием поднимались башни, алые, золотые и синие.

– Сейчас позову набольших, – повторил привратник и побежал к лестнице, захрустел под его ногами мокрый песок.

Хлопнула дверь.

– Эх, разомнусь… – сказал Гундихар, слезая с коня. – Похожу тут маленько, за кустики загляну…

Но не успев сделать первый шаг, он остановился. Заросли, окружавшие двор с двух сторон сплошной зеленой стеной, зашелестели, и из них начали выходить люди, молодые и старые, лысые и бородатые, одетые разным образом, но все без оружия и с тем блеском в глазах, что выдает чародея.

Хозяева Школы Истинного Знания поняли, что в гости к ним пожаловал кто-то не совсем обычный. И это, судя по выражению их лиц, магам очень сильно не понравилось.

– Как-то это… – рука Харальда легла на эфес, гном пригнулся, переводя взгляд с одного чародея на другого, словно выбирая, кого ударить первым. Эльф угрожающе улыбнулся, даже Бенеш нахмурился.

– Всем спокойно! – сказал Олен, и это прозвучало как приказ. – Кто будет говорить со мной?

– А кто ты такой, чтобы мы с тобой разговаривали? – спросил один из магов, мощный телом, с густой русой бородой.

Всего колдунов было чуть меньше двух десятков.

– Я не виноват, если вы слепы. – Рендалл вскинул руку, и Сердце Пламени выплюнуло язык огня длиной в пару локтей. – Кто может обладать этой вещью и пользоваться ее силой?

Саттия удивленно подумала, что Олен, не прилагая каких-либо усилий, держится подобно императору. Что каждый его жест, взгляд, мановение пальца исполнены величия, которому невозможно научиться.

На лице русобородого отразилась неуверенность, на физиономии его соседа, тощего и лысого – настоящий страх.

– Не к лицу беседовать во дворе, под дождем, – новый голос оказался мягким, точно шелк, и принадлежал он высокому старику в белом, который непонятно откуда появился на ступенях лестницы.

Девушка готова была поклясться – дверь даже не дрогнула.

– Прошу вас спешиться и пройти за мной, – продолжил старик, держа в руке длинный посох. – Я, милостью богов ректор Школы Истинного Знания Кертол Дарагор, – судя по имени, он родился где-то на севере, – рад видеть в стенах нашего заведения наследника крови Безария Основателя. Прошу, входите. Незачем мокнуть.

Олен кивнул и спрыгнул с седла, за ним начали спешиваться остальные. Саттия поймала ошарашенный взгляд одного из магов, поняла, что это наставник Бордейс и что он их узнал.

Рыжий спрыгнул с крупа лошади, метнулся к воротам и исчез за ними.

– За конями приглядите, – велела девушка ближайшему чародею, а сама зашагала вслед за спутниками.

Ректор щелкнул пальцами, и двери мягко, бесшумно открылись. Гостей ввели в широкий коридор, где на стенах горели факелы, а затем – в просторный зал, в котором не было ничего, кроме двух дюжин стоявших кругом роскошных кресел, а на стенах висели круглые щиты.

Все они были одного размера, и на каждом имелась надпись, сделанная Истинным Алфавитом.

– Комната совещаний, – сказал Кертол Дарагор. – Здесь нас не подслушают даже боги, если им придет в голову такая мысль. Прошу, присаживайтесь. Сейчас нам принесут согревающий напиток, а затем мы поговорим. Ведь наследник трона Золотого замка явился к нам не из любопытства?

Саттия чувствовала, что ректор не преувеличивает, что вложенные в щиты заклинания и в самом деле превращают зал в некое подобие непроницаемого кокона. Сюда можно было пробиться силой, но такая попытка оказалась бы замечена, либо проникнуть с помощью Предвечной Тьмы, но магов, способных проделать такое, на Алион имелось всего двое.

Харугот, и она сама, последняя Хранительница запретного знания.

Олен кивнул и сел в кресло, обтянутое белоснежной шкурой неведомого зверя. Следом начали рассаживаться остальные. Рядом с ректором оказались двое колдунов, русобородый, и еще один, настолько дряхлый, что удивительным казалось то, что он в состоянии ходить.

Саттия поймала несколько брошенных на нее взглядов и поняла, что ее силу заметили, хотя вряд ли оценили правильно. Но куда большее внимание привлек Бенеш, растерянно хлопавший глазами и вообще выглядевший так, словно он не очень хорошо понимает, где оказался.

Когда Кертол Дарагор смотрел на бывшего ученика Лерака Гюнхенского, в глазах его появлялось нечто похожее на страх.

– Ага, вот и они, – сказал ректор, когда в зал начали заходить слуги, облаченные в сине-бело-золотые ремизы. – Прошу, отведайте глинтвейна. Он согреет ваши тела и очистит рассудок.

И первым взял с подноса округлый бокал из хрусталя, над которым поднимался парок.

Каждому из гостей досталось по такой же посудине, повеяло сладковатым запахом пряностей. Саттия отхлебнула, почувствовала вкус крепкого вина, куда добавили сахар, корицу, немного гвоздики, и еще что-то, незнакомое, но бодрящее. В самом деле стало теплее, кровь быстрее побежала по жилам, изгоняя из тела холод и сырость.

Гундихар с подозрительной миной понюхал глинтвейн и опрокинул его в себя махом, точно самогон. Харальд, Олен и тар-Готиан вежливо попробовали, а Бенеш к напитку не притронулся.

– Ну что ж, теперь, если гостям будет угодно, поговорим о делах, – сказал ректор, и лицо его сделалось серьезным, даже мрачным.

Слуги собрали у гостей бокалы и торопливо удалились.

– Конечно, – кивнул Рендалл. – Не буду ходить вокруг да около, сразу перейду к делу. Вы поняли, кто я такой. Нетрудно догадаться, клянусь Селитой, зачем я явился в Безарион. Я пришел взять то, что принадлежит мне по праву, и ныне находится в руках узурпатора…

Саттия глядела на непроницаемые лица магов, и думала, что они не согласятся, не рискнут променять свое нынешнее безбедное житье на войну с Харуготом, исход которой не предскажет и лучший оракул.

– …и посему я прошу вашей помощи против того, кто силой захватил мой престол, – закончил Олен.

Кертол Дарагор глянул сначала на русобородого здоровяка, потом на старика, и покачал головой.

– Права твои неоспоримы, отпрыск Безария, – сказал он. – Сердце Пламени на твоем пальце – красноречивый знак. Но сам понимаешь, что мы не воины, что нам привычно размышлять, а не выходить на поле брани. Мы должны собрать всех наставников и обдумать твое предложение.