Александр Прозоров - Жребий брошен Страница 21

— Не достать до веревки! Далеко! — словно оправдываясь, крикнул Любовод.

— Знаю! — Олег резко выпрямился, рубанул древко по тому же месту еще раз. Копье звонко, как струна, лопнуло и отлетело в сторону, а ведун юркнул обратно, спасаясь от выстрелов. От одной привязи избавились — но еще пять неумолимо подтягивали добычу к берегу. Середин высунулся снова — но стрела, впившаяся в борт у него под головой, на уровне сердца, заставила ведуна спрятаться обратно. — Ну, други, что делать станем?

— Ксандр! — требовательно закричал купец.

— Что я могу, хозяин?! Веревка не ветер, супротив нее не выгребешь!

Под днищем лодки заскрежетала галька, судно начало заваливаться набок, качнулось. Из дыр в борту вылетели еще два наконечника, стук стрел прекратился, сменившись злобным воем.

— Прибыли, — выдохнул Олег. — Урсула, прячься!

— Я с тобой, господин!

Плеск воды — и стена искрящихся на солнце брызг накатилась на корабль вместе с оравой всадников. Один из них прыгнул с седла прямо на Олега, закрыв каплевидным щитом половину неба. Ведун наугад кольнул саблей снизу вверх за щит и, судя по стону, попал в цель — но обмякшее тело все равно сбило его с ног, и, пока Середин выбирался, кто-то из нападающих огрел его рукоятью меча по голове. Ведун в ответ пнул его ногой, удачно угодив в пах, поднялся, отмахнулся от летящего в лицо копья, обратным движением рубанул удерживающую древко руку, вскочил на сиденья.

Сверху стало видно, что Будута все еще валяется на днище, закрыв голову руками, Любовод уже распластался на носовой надстройке, и его, бесчувственного, каимцы радостно пинали ногами. Ксандр, ударом меча в грудь выбив своего противника за борт, прыгнул к Олегу и встал рядом:

— Повеселимся напоследок, колдун?!

— Щиты нужны. Или хана…

В рядах каимцев произошла короткая заминка — оставшиеся без всадников кони не давали добраться до путников другим воинам. Но вот резкий посвист заставил скакунов разбежаться, и в атаку, вздымая брызги, ринулся новый десяток. Однако разогнаться по воде, да всего на пяти саженях конники не успели — поэтому ведун без труда перехватил направленное в грудь копье и рванул к себе, одновременно поворачиваясь боком. Наконечник проскочил мимо, а всадник, готовившийся к удару, а не рывку, вылетел из седла вперед. Олег рубанул его саблей вдоль спины…

— Прикрой!

Наклонился, схватил щит. Над головой лязгнула сталь — это услышавший его призыв кормчий отбил другую пику, а третью ведун уже сам подкинул щитом вверх, одновременно делая встречный выпад на всю длину сабли. Кончик коснулся груди каимца и пробил толстую куртку из бычьей кожи, пальца на два погрузившись в плоть. Воин как-то странно мяукнул и свалился в воду, хотя обычно в горячке боя такие царапины никто и вовсе не замечает.

— Хлипкие тут вояки, — принимая на щит очередное копье, выдохнул Олег. — Их бы на сотню поменьше…

— Н-ха… — кашлянул кормчий. Пику ему отбить удалось, но выпрыгнувший из седла каимец врезался головой с железной мисюркой ему в грудь, и оба бойца вылетели в реку.

Середин, отбив выпад своего врага, ответного сделать не смог — справа и слева в него кололи новые пики. Ведун попятился, пытаясь отмахнуть саблей сразу все, споткнулся о борт и тоже кувыркнулся в воду. Возле судна оказалось мелко — всего по грудь. Но когда Олег попытался встать на ноги, по голове его ударили тупым концом копейного древка. На этот раз он потерял сознание…

…Очнулся Середин в лесу, на какой-то просторной поляне. Высоко поднимающиеся в небо березовые кроны возвышались шагах в ста по обе стороны, за головой слышалось журчание ручья, под ногами, где-то шагов за двести, покачивались от ветра могучие сосны. Пахло дымом и жареным мясом.

— Он очнулся, господин! — крикнули над самым ухом.

— Еще не совсем, — простонал Олег.

Над ним склонилось обрамленное рыжими мелкими кудряшками лицо: и борода, и волосы, и усы — все было рыжим. На губах незнакомца появилась улыбка, после чего голова ведуна взорвалась от боли, и он опять потерял сознание.

Очнувшись снова, глаза он предпочел не открывать. Страшно болели плечи, а рук он и вовсе не чувствовал, с такой силой они были смотаны за спиной локоть к локтю. Олег попытался прислушаться к разговорам — но толку было мало. Вдалеке воины болтали о девках, красивых, мягких и пышнотелых. Кто вспоминал оставленную дома подругу, кто мечтал, как скоро обнимет жену. Еще говорили о погибших, о плохой заточке и крепких щитах, о промахах и силе удара старых бойцов. Обычная трепотня ратников в воинском лагере, никаких секретов тут не узнать. Ближе слышались резкие выдохи, шлепки, стоны.

— А этот чего дрыхнет?

В лицо ударила струя холодной воды. От неожиданности перехватило дыхание, Олег зафыркал и открыл глаза.

— Ну что, отдохнул? — поинтересовался у него паренек лет шестнадцати, в мокрой от пота полотняной рубахе.

— Где я?

— Ты здесь, ты здесь, ты здесь… — с неожиданной яростью принялся пинать его ногами парень, метясь в живот.

Олег, застонав, согнулся — его истязатель зашел с другой стороны, опять начал бить, старательно метясь по почкам. Ведун откинулся на спину — парень подпрыгнул, двумя ногами опустился на живот. У Середина перехватило дыхание, и он «отключился».

Когда он снова открыл глаза, уже вечерело. Несколько минут он пролежал спокойно, но вскоре его заметили. Двое каимцев подошли из-за головы и принялись бить: один палкой, а другой ногами. Били не очень сильно и беспорядочно — по ребрам, голове, ногам. Похоже, просто устали. Правда, радости от этого ведуну было мало. Больно ведь все равно, а сознание он не терял больше часа, пока не стемнело вовсе.

— С добрым утром! — ударила в лицо струя воды.

Олега подняли, встряхнули. Он увидел край истоптанной до земли поляны. Там, под березами, странно приплясывали с веревками на шее Урсула и Ксандр. Тут же ему и самому накинули на шею петлю, туго затянули, подволокли к деревьям, поставили. Минутой спустя ведун почувствовал, как веревка пошла вверх, стягиваясь и пережимая горло. Оттягивая момент смерти, он привстал на цыпочки, вытянулся, насколько мог.

— Готово!

Веревка вдруг остановилась, дав ему короткую передышку. Или это только он думал, что короткую. Стараясь удержать равновесие, не опуститься, Середин на кончиках пальцев переступал с места на место — а веревка больше не поднималась, петля не стягивалась. Олег начал понимать, отчего так странно вели себя под деревьями невольница и кормчий, зачем с таким веселым интересом за ними наблюдают собравшиеся воины, одетые на этот раз только в длинные простецкие рубахи, выпущенные поверх штанов — но все же опоясанные мечами. Во многих землях этого мира казнь была любимым развлечением для власть имущих и черни.