Антон Грановский - Война демонов Страница 21

Самоха устремил взгляд на Глеба. Некоторое время атаман молча разглядывал своего пленника, потом сказал:

– Ладно. Поговорили, и будет. Не обессудь, Первоход, но ежели не казню тебя лютой казнью, князь Егра на меня осерчает. А мне того не надобно. Остяк! Барсук! – позвал он.

Ходоки напряглись.

– Берите его под белы рученьки и тащите в клетку. И чтоб не бить! Он нужен мне завтра здоровый.

– Эй, ходок, просыпайся!

На лицо Глебу обрушился поток ледяной воды. Глеб открыл глаза и, сощурившись от света, взглянул на стоявших у клетки людей. Самого рослого он узнал сразу – это был атаман Самоха.

Рядом с ним стояли бывшие ходоки – Остяк Костолом и чернявый Барсук. Остяк, лысый, как колено, и жилистый, как дерево, ухмылялся.

Окинув избитое лицо Глеба насмешливым взглядом, Самоха сказал:

– Вижу, ты очухался.

– Твоими молитвами… – угрюмо пробормотал Глеб.

Атаман засмеялся:

– Это точно! Ты, наверное, слышал про побоища, которые мы здесь устраиваем?

– Что-то слышал, – ответил Глеб.

– Вчера я выставил пять нелюдей против трех волколаков. Вот это была потеха! Жаль, что ты не видел, ходок!

– Думаю, у меня еще будет возможность посмотреть, – проговорил Глеб, стиснув зубы, чтобы не застонать от боли, терзающей все его избитое тело.

– И не только посмотреть, а подраться самому, – весело сказал Самоха. – Остяк утверждает, что ты колдун. Это хорошо. Без колдовства тебе с Драглаком не совладать.

Глеб насторожился и хрипло переспросил:

– С кем?

– С двуглавым псом, – объяснил Самоха. – Пока мы его ловили, он задрал семерых моих лучших людишек. А ты выйдешь против него один. Драглак голоден. Я не кормил его со вчерашнего утра. И все это для тебя, ходок. Чтобы ты повеселился от души!

При мысли о двуглавом псе по спине Глеба пробежала ледяная волна.

– Надеюсь… – Голос Глеба сорвался, и ему пришлось взять себя в руки, чтобы договорить фразу твердо: – Надеюсь, ты дашь мне какое-нибудь оружие?

Атаман вскинул брови:

– Оружие? А зачем оно тебе? Твои руки – вот твое оружие.

Глеб сел на полу клетки и хрипло проговорил:

– Я видел Драглака в Кишене. Если я буду безоружен, пес разорвет меня на куски в один миг.

– Вот тут ты не прав, – кивнул Самоха. – Ты, наверное, слышал, что проклятый пес любит поиграть со своей жертвой. Сперва обкусывает ноги, потом вырывает руки, а потом объедает рожу… Хотя, чего я тебе рассказываю, ты ведь и сам все знаешь. Ладно, ходок, бывай. У тебя есть час, чтобы отдохнуть.

Самоха повернулся, чтобы идти. Глеб рванулся вперед и схватился руками за прутья решетки.

– Ты должен дать мне оружие! – крикнул он. – Я не нелюдь! Я человек! Такой же, как ты!

Атаман остановился и небрежно бросил через плечо:

– Нет. Ты был человеком. А теперь ты – ничтожная тля. Князь приказал придумать тебе лютую казнь. Надеюсь, что Дарглак хорошенько помучает тебя перед тем, как сожрать.

Самоха отвернул голову и зашагал прочь. Разбойники, что окружали атамана, двинулись за ним, и лишь ходок Барсук остался у клетки. Подождав, пока разбойники отойдут подальше, он тихо окликнул:

– Первоход!

– Чего тебе? – угрюмо отозвался Глеб.

– Мой брат погиб. Месяц назад.

– Сочувствую.

– Знаешь, как он погиб?

– Нет.

– Упал на дно ямы, которую ты вырыл в Кривой балке.

Глеб потрогал пальцами ссадину на голове, поморщился и сказал:

– Надо было лучше смотреть под ноги.

Барсук несколько секунд молчал. Потом сказал:

– Если бы не ты, он был бы жив.

На это Глебу нечего было ответить. Барсук приник лицом к прутьям клетки и с ненавистью проговорил:

– Не надейся, что тебе удастся сбежать. Я буду следить за каждым твоим шагом. И ежели увижу, что ты задумал побег, – сам порежу тебя на куски.

– Я не убегу, – сказал Глеб, с трудом ворочая опухшими губами. – Зачем мне бежать? Мне у вас нравится.

Барсук улыбнулся холодной улыбкой и отчеканил, глядя Глебу прямо в глаза:

– Это хорошо. Через час ты выйдешь в круг. Мне не терпится посмотреть, как Драглак выгрызет тебе кишки.

Барсук отшатнулся от клетки, повернулся и зашагал за атаманом и его людьми.

Глеб лег на пол и закрыл глаза. Через час ему предстоит драться с двуглавым псом. «Драться» – это, конечно, слишком громко сказано. Чудовище просто повалит Глеба на землю и откусит ему голову. На иной исход надеяться не приходится.

Меч и ольстру у Глеба отняли княжьи охоронцы. А Самоха вряд ли даст ему даже столовый нож.

Что же делать?.. Подобрать по пути палку? Отнимут.

Глеб вздохнул и вдруг услышал поблизости какой-то шум: шорох, клацанье зубов, сдавленный крик. Крик перешел в стон, а потом все стихло.

Глеб открыл глаза и повернул голову на шум. Только сейчас он сообразил, что его клетка граничит с другой и что в соседней клетке сидит рослый нелюдь-альбинос. Белые густые волосы, белая обезьянья рожа, красные выпуклые глаза.

На полу, рядом с альбиносом, лежал еще один нелюдь – косматый, поросший бурой шерстью. Этот нелюдь не двигался.

– Ходок! – хрипло позвал Глеба альбинос.

– Чего тебе? – отозвался Глеб, даже не удивившись тому, что нелюдь говорит по-русски.

Альбинос протянул руку между железными прутьями клетки, и Глеб увидел, что на ладони у него лежит что-то темное и мокрое.

– Что это? – спросил Глеб недоуменно.

– Сердце, – ответил альбинос. – Возьми его.

Глеб понял, что это был за шум и почему второй нелюдь лежит на полу неподвижно.

– Ты убил своего товарища, чтобы дать мне его сердце? – с изумлением спросил Глеб.

– Съешь это, – сказал альбинос. – Съешь – или умрешь.

Глеб прищурился и внимательно вгляделся в лицо урода.

– Кто ты такой? – тихо спросил он.

– Меня зовут Белнон, – ответил нелюдь. – Я был советником вождя Азрана, пока меня не поймали люди.

– Зачем ты мне помогаешь?

– Выживешь ты, выживу и я.

– С чего ты взял?

Белнон усмехнулся.

– Я умею видеть будущее, ходок. И пока оно беспросветно.

Глеб посмотрел на нелюдя с раздражением.

– Тогда какого черта ты суешь мне это сердце, если в будущем нет просвета?

– Будущее не высечено на камне, Первоход, – спокойно проговорил Белнон. – Оно начертано на прибрежном песке. Налетит волна и смоет.

Глеб поморщился.

– Через час двуглавый пес Драглак разорвет меня на части. И никакая «волна» этого уже не смоет.

Белнон нахмурился.

– Нужно верить в лучшее, ходок, – сказал он. – У моих собратьев есть поверье: если съешь сердце врага, получишь его силу. Возьми это сердце и съешь его.

Глеб задумался. Что, если сердце нелюдя действительно поможет? Лекари делают из крови и мяса нелюдей целебные зелья, а купцы готовы платить за это мясо золотом. Может, действительно попробовать?