Михаил Бабкин - Гонец Страница 21

– Гринпис на марше, – зевнул Игорь. – Ну, гринписовец, тогда мы здесь и заночуем. Раз без света остались, дальше ехать нельзя, не то и сами покалечимся, и технику разобьем.

– Что, прямо на дороге спать будем? – уныло поинтересовался Агап. – А ну как задавят во сне… мало ли кто по ночам тут шастает! Я, по правде говоря, удивлён, что такую никчемную дорогу столько полицейских на блокпосте охраняют. С калашами, надо же…

– Наверное, есть причина с автоматами-то, – позёвывая, ответил Игорь. – Может, какая нечисть из леса в город по ночам лезет. А, может, по этой дороге преступников-смертников в лес этапируют, где их волки едят… кого не доели и кто назад удрал, тех на блокпосте встречают – троекратным приветственным залпом, в упор. Кто знает?

– Спасибо, утешил, – окончательно сникнув, буркнул Агап. – Ладно, айда в лесополосу, ужинать и на боковую. Что-то я проголодался…

В вышине зашелестели верхушки деревьев: поднявшийся ветер разогнал облака, вновь появился месяц и стало немного светлее – достаточно, чтобы не наткнуться на деревья или не угодить в какую яму. Игорь, а за ним Агап сошли с дороги: впечатление, что они ехали через густой лес, оказалось обманчивым – деревья по обочине дороги росли не так уж и часто, между ними вполне можно было пройти вдвоём, даже с велосипедами. Кроны деревьев – высокие и узкие, как у кипарисов – небо почти не закрывали, в широких прорехах лиственной крыши был виден и месяц, и звёзды, а вот движущихся фар-огоньков в звёздной вышине не наблюдалось: или мётлы не могли вылетать за пределы города, что вряд ли, или пролёт над лесом был запрещён.

Обнаружив среди деревьев небольшую проплешину с ровным каменным ложем, на котором даже трава не росла, Игорь предложил устроить здесь привал. Возражений не последовало: Агап вместо ответа немедленно принялся доставать из рюкзаков консервы и хлеб, сетуя, что зря они вина не прикупили, милое дело для эдакого места, типа лекарства против страха… и чем крепче лекарство, тем не страшнее, а с минералки какое лечение нервов, до утра однозначно загнёшься от ночных ужасов! Игорь, посмеиваясь, охотно ему поддакивал, к месту и не к месту упоминая то кровожадных леших с железными когтями, то кикимор-душителей, то оборотней-убийц – Агап воспринимал россказни всерьёз, охал и ахал, наконец не выдержал и попросил Игоря заткнуться. Чтобы, типа, беды на них не навлечь. Игорь расхохотался, обозвал Агапа суеверным и отсталым: какие, к чёрту, лешие и кикиморы, сказки оно! На что Агап, посуровев, ответил: мол, сказки-то оно, конечно, сказки. Но не для этого мира. Тут Игорь призадумался, нашёл в словах Агапа резон и немедленно заткнулся.

Поужинали в темноте – костёр раскладывать не решились, чтобы не привлечь к себе внимания ни возможных лесных жителей с когтями и зубами, ни возможных отчаянных путников с заброшенной дороги. После ужина Игорь и Агап наломали с деревьев веток, до каких смогли дотянуться, и обустроили себе пару лежанок: щедро засыпав лежанки сорванной травой и, отметившись неподалёку в чахлых кустиках, путешественники завалились спать.

Когда Игорь проснулся, всё ещё была ночь: месяц висел почти там же, где и был, звёздное небо ничуть не посветлело. Похоже, Игорь спал всего полчаса от силы – судя по тому, что происходило в небе. Вернее, по тому, что там не происходило. Спать дальше Игорю совершенно не хотелось, словно он отоспал всё положенное для отдыха время, причём с лихвой. Рядом завозился Агап, тоже проснулся – сел, зевнул, потянулся.

– Это чего ж такое происходит? – хриплым со сна голосом спросил бородач. – Я того, выспался напрочь, а утра нету… Странно, однако! Ты не знаешь, в чём дело? Может, тут ночи безобразно длинные, а? Или, упаси милиция, мы на заколдованной полянке дрыхли? На которой всегда сплошная ночь. Спальная поляна, ага!

– Не знаю, – Игорь почесал в затылке. – Чертовщина какая-то…

– Погодь, – насторожился Агап. – Слышишь? Шумит кто-то в лесочке, то ли дерутся, то ли песни поют, – Игорь прислушался. Действительно, из чащи доносились едва слышные, приглушённые расстоянием и деревьями звуки: невнятные выкрики перемежались то резвым бренчанием на струнах, то стеклянным звоном бутылок.

– Пьянка, – убеждённо сказал Агап. – И неподалёку. Ночной пикничок с мадамами и винчишком! Очень, очень заманчиво, – он нетерпеливо заёрзал на месте. – Пошли, Гор, к народу! Авось стакашек нальют, расскажут чего интересного… Не сидеть же сиднем всю ночь на ветках, как сычи какие!

– А если это лесная нечисть гульки устроила? – пряча улыбку, с тревогой спросил Игорь. – Которая с когтями, клыками… с шашлыками из человечины и пьяная в никуда. Загрызут ведь! Ты об этом подумал?

– Чего тут думать, – отмахнулся Агап, предвкушающе облизываясь. – Мы сначала посмотрим, а уж затем… Дык, ежели б там шашлыки жарили, то и запах был! А раз нет запаха, значит, нет и шашлыков, хоть из баранины, хоть из человечины. И вообще, нечисти бояться – в лес не ходить, вино с мамзелями не пить!

– Логично, – с серьёзным видом покивал Игорь. – Тогда бери велосипед и пошли.

– Тю, – возмутился Агап. – Зачем? Пускай железяки педальные здесь валяются, вернёмся после и заберём. Никто их не сопрёт, кому они среди ночи потребуются?

– Во-первых, ты уверен, что по темноте, да после стакашка-другого найдёшь дорогу к полянке? – усомнился Игорь, вставая и укладывая рюкзачки на багажники. – А во-вторых, негоже странствующему рыцарю бросать своего коня на произвол судьбы. Пусть и железного!

Странствующий рыцарь, недовольно хмыкая в бороду, встал, и, с неохотой взяв «железного коня» за руль, поплёлся следом за Игорем – шаг в шаг, колесо в колесо.

Шли они неожиданно долго: чудной лес обманчиво искажал звуки ночного веселья – отражаясь от деревьев, они слышались то с одной, то с другой стороны, а то и отовсюду сразу. К тому же приходилось искать обходные дорожки мимо колючих кустов, которые попадались на пути всё чаще и чаще. Минут через десять блужданий по лесу Игорь уже не смог бы наверняка показать направление к каменной полянке и был очень доволен тем, что не согласился с предложением Агапа – поди теперь найди ту поляну!

– Таки это неправильный лес, да-да, – придя к какому-то выводу, внезапно сообщил в спину Игоря Агап. – Что я, правильного леса не видел, что ли? Не лес это, а парк, точно тебе говорю! Только напрочь одичавший, неухоженный.

– Почему ты так решил? – обернувшись, с интересом спросил Игорь и немедленно споткнулся, после чего оборачиваться перестал.

– Деревья нарочно посажены, – охотно стал перечислять Агап. – Не абы как, а на одинаковом расстоянии друг от дружки, хоть линейкой измеряй! Опять же в лесу завсегда самые разные деревца растут: то ёлки, то берёзки, то дубы с калинами-малинами, то лесник с ружьём… А тут, глянь-ка, все деревья одинаковые! И какой прок с них, чтобы растить в эдаком количестве? Может, они вроде корабельных сосен, а? В смысле, мачты из них делают, или на спички пускают, чтобы однотипные были… – Агап задрал голову, разглядывая кроны. Разумеется, он сразу же споткнулся и упал, ненароком уронив на себя велосипед – враз потеряв интерес к вопросам ботаники, Агап пошёл дальше, глухо ругаясь и почёсывая ушибленный бок.