Александр Анисимов - Игры богов Страница 21

— Остановись, — выкрикнул настоятель, задергавшись и попытавшись освободиться из цепких объятий Девятого Черного Охотника, однако тот только криво ухмыльнулся и хохотнул, ускорив шаг, направляясь к отвесной, слегка припорошенной снегом каменной стене высившейся чуть дальше над тропой.

Бывший монах Лумиан, подойдя к стене вплотную, швырнул отца настоятеля в снег и ладонями принялся очищать камень от ледяной корки. Гуарам попытался отползти в сторону, но Берхартер ногой наступил ему на спину и уткнул лицом в снежную крошку.

— Безумец! — прокричал настоятель, приподняв голову. В голосе его теперь явственно слышался ужас. — Что ты собираешься делать, во имя Незабвенного?

— То, о чем попросил меня Лумиан, — рявкнул Охотник, которому надоели стенания Гуарама. Зажав заранее приготовленные гвозди в зубах, Берхартер рывком поставил отца настоятеля на ноги и прижал его спиной к скале. Схватив Гуарама за руку, он приложил ее к камню и, размахнувшись, пригвоздил ладонь настоятеля, разом пробив и плоть, и гранитный монолит. Настоятель завопил, рванувшись, но Охотник держал его крепко и, не тратя времени понапрасну, выхватил изо рта еще один гвоздь. Среди скал снова разнесся вопль, полный муки. Ринувшиеся было на помощь своему настоятелю, монахи замерли, так и не решившись подойти ближе. Гуарам уже больше не дергался: боль выбила сознание из его тела задолго до того, как длинные граненые ржавые гвозди прибили к камню и его ноги.

Берхартер вытер руки о плащ настоятеля и, развернувшись, широким шагом зашагал обратно в сторону пещер. Монахи при его приближении поспешно разошлись в стороны, испуганно косясь на Черного Охотника, не решаясь ни остановить, ни окликнуть его. Проходя мимо монахов, Берхартер окинул их тяжелым взглядом и мрачно улыбнулся. А потом он вернулся в пещеру: нужно было собираться — его ждали.

* * *

Наведавшись в кладовые. Охотник подобрал для себя подходящие по размеру штаны и куртку, подпоясался широким ремнем и натянул на ноги высокие — до колен — сапоги на толстых, обитых железом каблуках. Поверх куртки Берхартер надел меховой жилет на кольчужной основе — вещь довольно странную и мало распространенную, но Охотника она именно этим и привлекла. В последнюю очередь он накинул на плечи длинный кожаный плащ, крепящийся на плече простой стальной бляхой. На миг Берхартер пожалел, что в монашеской обители не было зеркал — ему захотелось взглянуть на себя со стороны.

Теперь пришла очередь оружия. Берхартеру не нужен был ни меч, ни нож, чтобы в случае чего защитить свою жизнь, но Охотник не желал вводить в соблазн лихой люд видом безоружного человека.

После беглого осмотра соседней кладовой, оказавшейся на удивление богатой, Берхартер выбрал для себя меч приблизительно двух локтей в длину, с простой рукоятью и деревянными, обтянутыми кожей ножнами. Приблизив факел к самому клинку, Охотник придирчиво рассмотрел его: он не хотел, чтобы меч — если его все же придется использовать — подвел его в поединке. Однако рисунок, покрывающий лезвие, вполне удовлетворил его. Меч, несмотря на свой неказистый вид, был выкован из отличной стали. Таким оружием не погнушался бы ни бывалый воин, ни даже король. Все же, решив завершить проверку, Берхартер взял меч за оба конца и, стараясь не исполосовать ладонь, согнул клинок почти пополам, а затем отпустил. Сталь с легким шелестом распрямилась, принимая первоначальную форму. Охотник прищурил глаз и осмотрел лезвие — не осталось даже следа изгиба.

Закрепив меч за спиной под плащом так, чтобы рукоять торчала над правым плечом, Охотник нашел пару недлинных метательных ножей. Один он засунул за пояс, а другой спрятал за голенище в специально предназначенный для этого чехол. Берхартер хотел было взять еще и кистень, но вовремя одумался: незачем тащить с собой лишний вес — оружие всегда можно добыть в дороге.

В последний раз проверив, удобно ли сидит новая одежда и надежно ли закреплен меч, Черный Охотник быстрым шагом направился к воротам. Он знал, что там его ожидают еще двое слуг Незабвенного. Именно с ними ему, Берхартеру, придется объединить силы, чтобы добыть для своего хозяина Камень.

При виде спешащего, облаченного во все черное Охотника, монахи торопливо расступались и уже не порывались следовать за ним. Берхартер даже не взглянул на них: долгополые должны знать свое место, на них незачем обращать внимание.

Едва выйдя из пещеры, он нос к носу столкнулся двумя молчаливыми темными фигурами. Капюшоны их плащей были откинуты на плечи, ветер трепал длинные волосы, в бытность Охотников монахами заплетенные в косы. Некоторое время они стояли внимательно разглядывая друг друга. Берхартер все больше и больше убеждался, что добыть Камень для Незабвенного при помощи этих двоих не составит труда.

Охотник, отведя наконец взгляд, посмотрел поверх голов на высящуюся вдалеке каменную стену с распятым на ней отцом-настоятелем. Ни один монах так и не решился снять Гуарама со скалы, хотя сделать это никто не запрещал.

— Ты избрал довольно забавный способ казни, — нарушил затянувшееся молчание один из Охотников, взглянув через плечо на настоятеля. Затем, вновь впившись глазами в лицо Берхартера, коротко представился:

— Дэфин.

— Энерос, — назвался второй, лениво почесав шею.

— Я — Берхартер, — выдержав небольшую паузу, произнес Охотник и первым шагнул на тропу. — Нам нужно торопиться, кто-то собирается добраться до Камня раньше нас.

Говорить об этом не было нужды — это чувствовал каждый Охотник. Кто-то хотел добыть осколок Пламенеющего Шара. Берхартер был готов к этому и потому не слишком беспокоился. Камень искал простой смертный, который не мог являться серьезной угрозой для планов слуг Незабвенного. Охотники ни секунды не сомневались, что сметут дерзкого со своего пути, даже не заметив этого. Смертные слишком ничтожны, чтобы противиться воле Райгара.

Первым спускался по тропе Берхартер, следом за ним шли Энерос и Дэфин. Поравнявшись с распятым отцом настоятелем. Охотники чуть замедлили шаг и с Удивлением увидели, что грудь Гуарама слабо вздымается, а веки, прикрывающие глазницы, чуть подрагивают. Настоятель был еще жив.

То ли услышав, то ли почувствовав рядом с собой Охотников, Гуарам, громко застонав, приподнял голову. Посиневшие от холода губы раскрылись, и Берхартер услышал обращенные к нему одному слова:

— Да не видеть тебе удачи… Будь проклят!

Охотник схватил Гуарама за волосы и рывком приподнял его голову. Чуть наклонившись, Берхартер прошептал настоятелю в самое ухо, так чтобы не расслышал больше никто: