Андрэ Нортон - Тройка мечей Страница 21

Я медленно прошёл по кругу, начертанному внутри звезды. Кончиком сверхъестественной ледяной сосульки, непонятно как превратившейся в металл, я прикоснулся к вершине каждого луча звезды, выбитой на каменном полу, и прикосновение это рождало огонь. Ничто не питало его, но светлое пламя поднималось почти до потолка.

Потом Урук высоко поднял свой топор, и голос его загремел, как гонг в святом храме, где властвуют колдуны. Я не понимал произносимых им слов и не задумывался о том, что Толар, пожалуй, мог знать их. У каждого адепта — своя тайна, к тому же я был уверен, что Толар никогда не причислялся к Великим Эскора.

Был ли им Урук — тоже вопрос, во всяком случае, он не подавал виду. Но в его возможностях призвать сюда НЕЧТО я не сомневался.

Из костров, вызванных к жизни моим мечом, поднимался голубоватый туман и постепенно заволакивал всё вокруг.

Голос Урука то возвышался, то спадал до шёпота и снова гремел; голубой туман становился плотнее. Я чувствовал, что вокруг нас собираются призрачные тени прошлого, которые вызвал Урук. Ледяное Жало у меня в руке было наготове, хотя Толар оставался спокойным, не чувствуя опасности. Странное возбуждение горячило меня, ускоряло дыхание, быстрее гнало кровь в жилах.

Туман заполнил всю комнату, кроме того пространства внутри звезды, где стояли мы. Голова у меня кружилась. Тело теряло устойчивость, и появилась странная мысль, что снаружи, за стеной голубоватого тумана, мир кружится колесом в сумасшедшем танце, который никто из простых смертных даже представить себе не может.

Голос Урука начал стихать. Он упёрся рукоятью топора в пол и склонился на неё, как человек, нуждающийся в опоре. Вся его поза говорила о крайнем переутомлении, полном истощении собственных энергетических ресурсов. Я шагнул к нему и поддержал за плечи. Он безропотно принял мою помощь — должно быть, действительно в ней нуждался.

Голос его стал хриплым, напряжённым и вскоре совсем смолк. Глаза закрылись, пот струйками стекал по щекам и капал с подбородка. Он шатался, и я прилагал немало усилий, чтобы удержать его на ногах.

Огни на концах лучей звёзды мерцали всё слабее. За пеленой тумана что-то происходило. Затем он стал редеть, таять, рваться в клочья, и вскоре можно стало увидеть окружавшие нас стены. Я понял, что всё вокруг нас чудесным образом изменилось. Комната оставалась той же самой, это я понимал, но не было уже нагромождений глыб у стен, и пол казался зеркально чистым, а за огнями, которые я зажёг, виднелись другие огни, огни ламп, расставленных в стенных нишах, а между ними — полосы гобеленов. Цвета их, местами неясные, были всё же достаточно различимы: голубой, зелёный, золотисто-жёлтый с металлическим отливом и проблесками, как будто сотканный с золотой нитью.

Вдруг огни на лучах звезды одновременно погасли, будто задутые дыханием гиганта. Мы остались в сиянии ламп в нишах, а позади, из открытого дверного проёма, лился яркий солнечный свет. Я увидел неподалёку стол, а на нём сосуды с вином и чаши.

Поддерживая вконец обессилевшего Урука, я подвёл его к этому столу. Положив на столешницу Ледяное Жало, я свободной рукой налил из сосуда в одну из чаш бесцветную жидкость и поднёс кубок к губам моего товарища. Лицо его осунулось, глаза были закрыты, но он жадно выпил то, что я ему предложил, как будто это было ему жизненно необходимо.

И как только он осушил чашу, я услышал странные звуки — голоса, городской шум. Взглянув через плечо Урука, я в окне увидел движение на улицах, гомон толпы… Руки у меня задрожали, только сейчас я осознал, что же произошло на самом деле. Мы оказались… В ПРОШЛОМ!

НЕТ!

Память Толара теперь боролась не с Йонаном, а сама с собой. Я не мог, не хотел снова проходить через эти муки! Боль, которую я испытал во сне, вновь пронзила моё тело. Я слишком живо помнил всё случившееся тогда, чтобы пережить это ещё раз… НЕТ!

Глава 4

В тот день солнца не было с утра. Хмурые облака покрыли часть небосвода, а от земли клубился туман, похожий на дым бесчисленных костров. Густым и недобрым был этот туман, ни один взгляд не мог пронзить его завитки, ни один мозг не мог передать сквозь него свою мысль. Туман этот был рождён волшебством, и мы знали, что тот, кто его создал, — наш враг.

Вместе с Уруком я стоял на холме в группе воинов, одетых в боевые кольчуги и шлемы, увенчанные причудливыми сказочными существами. Большинство из этих людей было моими товарищами, я знал их по именам, но мы не разговаривали друг с другом. Наше упорное молчание окутывало нас, как туман внизу, на равнине.

Урук изменил позу. Я мог догадаться, что у него на уме, так как памятью моей теперь полностью завладел Толар.

Однако память эта непостижимым образом обращена была и в будущее. Нам предстояла Проигранная Битва. Правда, я не знал, с кем придётся сражаться, не мог даже просто перечислить по памяти названия и виды тех, кто собрался там, внизу, в тумане.

Но в одном я был твёрдо уверен: никто, ни человек, ни Великий, не пытался ещё выполнить ту задачу, которая предстояла нам — мне и Уруку. Неужели мы, зная будущее, можем изменить прошлое? Или мы просто окажемся его рабами, вынужденными повторить то, что однажды уже происходило, ту злую судьбу, которая застала врасплох жителей ХаГарка?

Да, Йонан во мне интересовался древними легендами, по крохам собирая заключённые в них сведения, но ни разу мне не встретилось ни одного предания о перемещениях во времени и о возможности изменить то, что уже произошло. А если изменения такого рода возможны, то каков будет результат, каковы последствия? Падёт ли ХаГарк позже от другого нашествия Тьмы?

Время… Что оно такое? Форма последовательной смены явлений, измерение которой мы сами навязали миру, — чередование дней и ночей, строительство городов, длина человеческой жизни, даты правления именитых лордов… Сейчас время как бы остановилось, потому что мы, выстроившись в боевой порядок, смотрели, как стелется внизу туман. — Будь наготове!

Полушёпот Урука достиг моих ушей только потому, что мы стояли плечом к плечу. ЭТО приближалось. По моей коже поползли мурашки, тело напряглось. Первое, что нам предстояло, — бороться с памятью о том, как всё происходило в первый раз. Мой рот был полон слюны, я часто сглатывал её.

Если бы мы не являлись пленниками времени, его марионетками…

В гуще тумана внезапно возникло завихрение, из которого выплыла тёмная человекоподобная фигура, стоящая прямо, на двух ногах. Но это был не человек.

— Приспешник Тарги.

Топор Урука поднимался медленно, очень медленно.

Память подсказала, что сейчас произойдёт. В прошлый раз Урук тоже встретился с этим порождением Тьмы, убил его и потом сам оказался поглощённым туманом. Я был настороже, предвидя, что всё может произойти также, как тогда, и готовясь на этот раз удержать его. Я видел: Урук пошатывается, словно притягиваемый неведомой силой.