Papirus - Барс - троглодит Страница 21

Для опытного барса справиться с четырьмя королевскими гвардейцами не представляет большой трудности, но и не скажешь, что сделает он это «одной левой». Моими противниками были не королевские гвардейцы, а баронские, но по мастерству немногим слабее первых. Однако и я еще не барс, а… барсик, и с такими бойцами еще не сталкивался.

Полминуты холода — это и много, и мало. Времени хватит только на одну атаку против каждого. Если хоть один отобьется, повторную мне придется проводить в обычном состоянии. К тому же, полминуты после выхода их холода я буду приходить в себя и восстанавливаться, то есть бойцом на тот момент стану довольно средним.

Действуя на пределе, начал с гвардейца справа и сзади от меня. Отбив шпагу, в длинном выпаде провел укол под подбородок. Есть. Не мешкая, прыгнул к следующему и стопой ударил по колену, шпагой заблокировал его клинок и ударил кинжалом в подмышечную ямку. Два. В третьего метнул кинжал. Такая атака видно была для гвардейца неожиданна, да и скорость у меня — глазом не уследить. Третий с кинжалом в глазу стал рушиться навзничь, когда я подскочил к последнему. Короткий обмен ударами и блоками… Этот гвардеец был хорош — некоторое время он смог эффективно противостоять моей скорости, однако все-таки чуть-чуть не успел и мой клинок взрезал его шейную артерию.

Все. Разбойников рядом не наблюдается. Я вышел из холода, немного постоял, глубоко дыша и впитывая энергию всем телом. Сознание прояснилось, и вскоре тело опять было готово к бою. Я поспешил к дороге, но там уже все закончилось. Среди разбойников пронесся панический крик: «Нас предали!», — и, когда я выскочил на дорогу, оставшиеся в живых бандиты разбегались кто куда. Их никто не преследовал. В отряде Леокарта после боя насчитывалось всего четверо бойцов, способных держать оружие. В том числе сам баронский сын и седой ветеран. Двое гвардейцев были убиты и трое ранены. Из охранников на ногах осталось восемь человек.

Немного переведя дух, охранники вместе с гвардейцами, выжившими возчиками и слугами торговцев пошли вдоль каравана, оказывая помощь раненым сотоварищам и добивая разбойников. Тела разбойников стаскивали на обочину, укладывая в ряд. По мере своих сил и способностей я тоже принял участие в исцелении ран. Мог я, правда, не много — остановить кровотечение, зашить резаную рану, перевязать колотую и немного ускорить регенерацию. Вымотался под конец, как собака, честно выполнившая свой долг по облаиванию чужака. Присел в тенечек под деревом, и разве что язык не вывалил, тяжело дыша. Заодно начал тщательно обдумывать ситуацию с нападением.

То, что отряд Леокарта без рассуждений кинулся на помощь и храбро сражался с бандитами, у меня сомнений не вызывало. Но и форму с гербами барона, в которую были одеты напавшие на меня, я видел достаточно отчетливо. Поскольку носить ее могли, не оскорбляя чести и достоинства владетельного дворянина, только его люди, то, следовательно, действовали они по его прямой указке. Вполне могло быть так, что барон все-таки послал гвардейцев разобраться с обидчиками его сына, а те посчитали момент благоприятным для нападения. Тогда понятно их стремление уходить, не выполнив задачу до конца — Ромис дрался на виду, незаметно убить его невозможно, а поскольку к охране подошла помощь, вполне вероятно, что гвардейцам за нападение на защитника не поздоровилось бы.

Не исключал я также и того, что барон действительно пошаливает на дорогах с помощью прикормленной банды. Пятерка воинов в этом случае работала наводчиками, сообщая время выхода каравана, численность охраны и порядок следования. Потом эта же пятерка забирала свою долю добычи и переправляла к барону. В этом случае сынок барона был ни при чем, и знать не знал о шалостях своего папеньки. Поэтому и в бой ввязался очертя голову.

В результате нападения больше всего пострадали передняя и задняя части каравана. Там погибли все: арьергард из пяти охранников и авангард также из пяти бойцов во главе с командиром, а также торговцы и их слуги. Центр, где были сосредоточены основные силы охраны, почти не пострадал. Люди то есть. Повозки с барахлом остались целыми все. Ведь разбойники рассчитывали поживиться и не стали их крушить-ломать.

Я сидел под деревом, восстанавливался, впитывал энергию и ломал голову над загадками, пытаясь продумать свое дальнейшее поведение в этой ситуации. Мимо меня под руки провели двух чудом выживших торговцев от головы каравана. Они шли медленно, не поднимая глаз и тяжело подволакивая ноги. Однако стоило им увидеть Леокарта с его отрядом, как оба стали вырываться из рук помощников.

— Это разбойники!! Что же вы все медлите?! Убейте их! — закричал один из караванщиков, указывая охране на гвардейцев.

Леокарт резво развернулся навстречу предполагаемому неприятелю и… никого сзади себя не увидел. Недоумевая, спросил крикуна:

— Какие разбойники? Где ты их видишь? Они уже разбежались давно. Кто выжил, конечно.

— Ты разбойник! Ты напал на караван! Это тебе даром не пройдет.

Далее из его путаной речи, полной угроз пожаловаться королю, выяснилось, что командовал разбойниками некий барон, которого они оба видели не очень хорошо, но зато прекрасно разглядели форму и герб. Кроме того, они слышали, как его люди обращались к нему: «Господин барон» и «Твоя милость». Это они готовы подтвердить под присягой.

— Это не те ли самые, что лежат во-о-о-он там? — указал я рукой в направлении того места, где вел бой с гвардейцами.

Все, даже с трудом передвигающиеся раненые, поспешили в указанном направлении. Я не спеша встал, потянулся, отметил, что снова готов к бою, и пошел вслед за толпой.

— Раз, два, три… восемь и еще раз, два… четыре. Итого дюжина! Ого! Кто ж их так? — услышал я вопрос неизвестного математика, подходя к толпе, сгрудившейся на месте моего боя.

— Это мой друг! — услышал я гордый ответ Ромиса. — На нас напали восемь разбойников. Он говорит: бегите на помощь охране, а я их задержу! И вот… задержал. Эта четверка появилась, наверное, позднее… Кстати, Леокарт, не узнаешь кого-нибудь из этих господ?

— Нет, — мрачно сказал Леокарт, внимательно всматриваясь в тела. — Никого из них я раньше у отца не видел. Один только мне кого-то напоминает, — и он указал на последнего из убитых мной, — но вспомнить, где видел, сейчас не могу.

— Так они были не с вами? — с подозрением спросил кто-то из охраны.

— Нет! — твердо сказал Леокарт. — Не с нами! И я точно знаю, что отец не грабит караваны! Готов в этом поклясться на чем угодно. Хоть на обруче правды.

Это произвело определенное впечатление.

— Тогда кто это может быть? — задумчиво про себя спросил Ромис.