Анастасия Титаренко - Когда вскипели камни Страница 21

Спустившись с дерева и ступив на землю, он испытал настоящий шок. Его естество словно пронзила молния – земля истошно вопила под ногами, раздирая все органы чувств. Брин упал на колени и закричал.

Солдаты окружали Айнен плотным кольцом, прикрываясь щитами от лучников. Колдунья немного беспокоилась о том, что стрелки врага могут попытаться дать залп навесом, но группка из пятнадцати солдат вряд ли была настолько лакомым куском, чтобы попусту тратить стрелы. Когда ее бойцы выстроились, надежно скрывая Айн от противника, женщина стала на отмеченную точку холма и скинула кафтан.

– Когда я закричу – бегите, – предупредила она солдат. – Времени у вас будет не много, так что бросайте оружие и бегите что есть духу.

Стараясь не обращать внимания на холодный ветер, который мгновенно забрался под тонкое платье, покрывая кожу пупырышками, Айнен закрыла глаза. Ее руки расслабленно повисли по бокам ладонями наружу. Колдунья сконцентрировалась на своих ощущениях.

«Ненавижу…»

Вечная ярость, то утихавшая, то разгоравшаяся с новой силой в глубине ее сознания, вырвалась наружу, сжигая все на своем пути.

«Ненавижу!..»

Жгучее отвращение, которое вызывали у нее все эти грязные, вонючие, слюнявые недоумки, заполнявшие свою жизнь превращением пищи в отходы и загаживанием таких же никчемных и пустых жизней своих собратьев, переполнило колдунью.

Чумазые рожи, хохочущие, показывающие свои гнилые зубы, тонкий женский крик, заглушаемый этим хохотом, и жуткая вонь. Она просто задыхалась от этой вони.

«Ненавижу!»

Она сотни тысяч раз видела, как весь этот мир тонет в огне, обугливается и превращается в легкий белый пепел. И в этом пламени сгорали все, все без разбору, потому что ей было плевать, кто виноват, плевать, кто заслуживает ее ненависти, а кто достоин милосердия. Она ненавидела всех.

Она ненавидела Эринан за то, что этот мир еще не сгорел.

Воздух вокруг правой ладони колдуньи задрожал. Жар разливался по руке, окружая ее дрожащей голубой каймой пламени, настолько горячего, что его было почти не видно в свете дня. Медленно, как во сне, Айнен свела ладони вместе и поднесла их к груди. Освобожденная сила струилась по коже, окутывая колдунью оболочкой из пламени. Вспыхнуло и испарилось платье. Кафтан исчез без следа, камни с треском рассыпались в пыль. А пламя все разгоралось, делая силуэт женщины неразличимым. Оно заполнило обведенный границей круг и заревело, упираясь в барьер.

Айнен открыла глаза. Приглушенно, как из-под воды, до нее доносились крики убегающих солдат, которые не дождались команды.

Трусливые твари.

Эринан встала с земли.

– Началось. – Она сжала в пальцах зачарованный напарницей прутик. – Смотри, как работает Алая Ведьма, – с горечью в голосе сказала она Лину. Тот во все глаза глядел на огненный столп, сияющий на вершине холма. Оттуда неслись солдаты, вопя и толкая друг друга. Часть из них перепугалась настолько, что забыла, куда бежать. Но остальные целеустремленно неслись в сторону барьера.

– Жаль, – констатировала Эри.

С холма раздался нечеловеческий вопль.

Черноволосая колдунья переломила прутик, который вспыхнул и рассыпался в прах, присела и с силой вонзила пальцы в землю. Ниточки силы, тянущиеся от барьера на холме, лопнули.

Лину показалось, что он ослеп.

Земля под ногами кипела. Айнен парила в коконе из пламени, разогревая его все больше и больше. Постепенно огонь, который был алым у барьера, побелел, после чего стал практически невидимым.

Ей не было жарко. Она словно тонула в спокойном и чистом ручье собственной ярости, которая нежно покачивала ее на своих волнах. На границе слуха бился нечеловеческий крик, и какая-то часть сознания колдуньи, та часть, которая никогда не отдавалась на волю пламени, осознавала, что этот крик принадлежит ей.

Давление нарастало.

Сила, которая лежала в основе огня, отражалась от барьера, сплетаясь в неимоверные узлы, и это было неприятно. Огонь становился еще горячее. Воздух внутри барьера выгорел, но Айнен не нужно было дышать. Земля начала испаряться, а в коконе не было места даже для этих испарений.

И внезапно давление исчезло.

Кольцо пламени стекло с холма, растя и ширясь, испепеляя траву, обугливая кусты, деревья… И солдат врага.

Жар был настолько силен, что буквально вплавлял человеческие тела в доспехи. Воздух наполнился криками и жуткой вонью паленого мяса.

Волна огня ударилась о барьер, защищающий солдат Флокса, и исчезла. Но бойцов Рихара защитить было нечему. Первые шеренги упали беззвучно. Большая часть солдат, которые находились дальше от ведьмы, получила тяжелейшие ожоги. Те, кто стоял на границе волны, лишились волос, некоторые ослепли.

Земля потрескивала, остывая.

Айнен с трудом высвободила ноги из лужи стекла, в которую превратилась почва под ее ногами. Кожа колдуньи по-прежнему была очень горячей, но жар исчезал с каждым мгновением. Пошатываясь, колдунья спустилась с холма и уселась на теплую землю у его подножия.

Мимо нее с криками и улюлюканьем проносились бойцы Флокса, стремясь закончить то, что начала колдунья. Она тяжело повернула голову, провожая взглядом орущих солдат, и вздохнула. Она чувствовала себя опустошенной.

Через некоторое время к ней подошли Лин и Эри.

– Что-то изменилось, – настороженно сказала Эринан напарнице, протягивая ей теплый плащ. Та вяло махнула рукой в ответ, силясь встать. Лин подхватил колдунью под мышки, поставил на ноги и, закинув ее руку себе на плечо, повел следом за Эри.

– Ну что, мальчик, нравится? – спросила Айнен, когда ей наконец удалось сфокусировать взгляд на лице целителя. Парень был бледным, как мел, и, казалось, чувствовал себя не менее опустошенным, чем колдунья.

– Воняет, – буркнул он в ответ.

Удар был очень силен. Брин с трудом поднялся на ослабевшие ноги и прислонился к дереву, переводя дыхание. Он несколько раз участвовал в войнах магов, но никогда раньше земля не реагировала на них так резко и остро. Эта боль… Мужчина вытер липкий пот со лба.

– Ну дела… – пробормотал он.

Над лесом встревоженно галдели птицы.

– Дела-а-а… – повторил стекольщик. Он почувствовал себя достаточно окрепшим, чтобы стоять без помощи полюбившегося дерева, и побрел собирать хворост. Шок шоком, но есть от этого не расхотелось.

На то, чтобы развести костер и подогреть припасенное в дорогу мясо, времени ушло совсем немного. Перекусив и согревшись, стекольщик повеселел. В конце концов, то, что произошло, его никак не касалось. Хозяин прямо сказал: к ведьмам не соваться, искать стекло. Да только откуда же взяться стеклу в этом убогом краю?