Анна Китаева - Перстень без камня Страница 21

— Валь! — позвала Тильдинна.

— Потерпи еще немного, милая, — пробормотал Вальерд. — Сейчас мы высадимся на берег, доберемся до жилья и отогреемся.

Он успокаивал не столько ее, сколько себя. От холода Вальерд соображал совсем плохо. То, что они вторглись в запретные места, и от людей им лучше держаться подальше, он как-то упустил. Главное было — оказаться в тепле.

— Но здесь нет жилья, — озадаченно протянула Тильдинна. — Может быть, мы приплыли не на тот остров?

— Эээ… Понимаешь, дорогая…

Вальерд невольно ослабил поводья. Морские собаки укоризненно зашлепали хвостами. Одна даже обернулась посмотреть на человека. Простодушные звери, хоть и были сбиты с толку путешествием по необычному для них маршруту, одно знали точно — в конце пути их должна ждать еда. Много жирной, вкусной селедки! Но если на Золотом и Монастырском островах они и сами могли найти те бухточки, где их кормят, то здесь это должен был сделать человек… Нет, что-то неладное было в этой поездке с самого начала! Тюляки заволновались. Валь очнулся. Еще только не хватало потерять управление над ездовыми тюленями, не добравшись до суши!

— Вперед! — он шлепнул по лоснящейся спине вожака упряжки и подтянул правый повод.

— Ах, я догадалась! — воскликнула Тильдинна. — Жилье магов нарочно замаскировано! Валь, ты должен гордиться, у тебя догадливая женушка!

Сударь Брайзен-Фаулен промолчал. Он во все глаза высматривал на берегу местечко, где можно было бы пристать.

Сделавшись еще ближе, скалы Острова магов стали страшноватыми. К счастью, волнения на море не было, но даже небольшая волна, разбиваясь о камни, пенилась бурунами. Свинцовая вода выглядела пугающе сама по себе, а в темной тени под скальной стенкой и вовсе казалась ужасно опасной. Зато наконец стала различима узенькая полоска нагромождения камней, которая кое-как годилась, чтобы там высадиться.

Тюляки, поняв, куда правит человек, самовольно прибавили ходу. Вальерд только порадовался. В нескольких шагах от суши лодка остановилась — дальше надо было добираться по камням, на ладонь покрытым водой. Камни сплошь поросли бурым мочалом водорослей, и с первого взгляда было понятно, что они очень скользкие.

— Валь? — чуть не плача, воззвала Тильдинна. — Здесь… здесь очень неудобно выходить! Как ж ты перенесешь меня на берег? Я боюсь, что мы упадем!

— Я не смогу тебя перенести, Тиль, — сказал Вальерд. — Тебе придется идти самой.

Он едва удержался от того, чтобы добавить: «Это приключение, Тиль».

— Есть еще одна проблема, — сказал он вместо того. — Здесь не к чему привязать тюляк. Я боюсь, что они уплывут, если мы оставим их просто так. Может быть, мне удастся заклинить лодку между камнями, но…

— Ой! — перебила его Тильдинна. — Костер! Смотри — вон там!

Из щели в скале к северу от того места, где они пристали, тянулся выразительный дымок. Это решило дело.

Сняв башмаки и закатав штаны, Вальерд перебрался на берег — где по скользким валунам, где между ними, — и притащил оттуда несколько больших камней. Ему пришлось повторить путь несколько раз, чтобы как следует придавить поводья упряжки тюленей. Затем он помог Тильдинне перейти на сушу, и они даже ни разу не оступились. Оставив жену на берегу сушить ножки и обуваться, Валь вернулся к лодке и героическим усилием задвинул ее между больших валунов — так, чтобы тюляки не смогли сбежать.

Обнаружив, что их оставили в незнакомом месте без долгожданной еды, морские собаки принялись возмущенно повизгивать. Вальерду даже стало их жаль — но нужно было решать собственные проблемы.

— Мы что-нибудь придумаем, — пообещал он тюлякам на прощание.

Собаки проводили его грустным тявканьем и принялись искать что-нибудь съедобное в окрестностях, насколько позволяла длина ремней.

Обувшись, Брайзен-Фаулены поспешили к тому месту, где Тильдинна рассмотрела струйку дыма. Оба совершенно окоченели. Ноги после ледяной воды жгло словно огнем. По сторонам ни Вальерд, ни Тильдинна не смотрели. Они карабкались по скалам с похвальной целеустремленностью, и вскоре оказались перед расселиной. Ход вглубь загораживал неуклюжий щит, сплетенный из веток. Супруги Брайзен-Фаулен не стали задаваться вопросом, хотят ли их видеть хозяева. Они натерпелись достаточно, чтобы отбросить условности. Возможно, в этом и состоит смысл приключений?

— Эй, кто тут есть? — воззвал Вальерд, отодвигая в сторону плетеную дверь.

Не дожидаясь ответа, они вошли внутрь.

— Ты куда лезешь? Жизнью, что ли, не дорожишь?

Сердитый окрик остановил полного лысоватого южанина, который готовился ступить на трап шхуны. Из кокпита невзрачного суденышка появился капитан Бван Атен. Губы у капитана были замаслены, по рукам стекал жир — его явно оторвали от трапезы.

— Извините, — без особого стеснения и даже с некоторым высокомерием сказал нарушитель. — Я просто хотел спросить…

— Спросить! — Капитан Атен выкатил глаза. — Помоги мне Небо! Он хотел спросить!

— И что тут такого?

Представительный южанин явно не понимал, в чем дело. На пирсе слушали разговор главы семейства с моряком его дородная супруга и трое детей.

— Отдыхающие, — сплюнул Бван Атен. Слово у него прозвучало как ругательство. — Себя не жалко, детей бы своих пожалел!

— Да объясни ты толком! — не выдержал южанин.

Он никак не мог взять в толк, отчего малопочтенного вида моряк, вместо того чтобы заискивать перед богатым соотечественником, ведет себя вызывающе.

Капитан Атен вздохнул и вытер жирные руки об засаленные штаны.

— Ты читать умеешь? — раздраженно спросил он.

Смуглое лицо его собеседника слегка порозовело.

— Сударь! — возмущенно выдохнул толстяк. — Я старший письмописец в имперском управлении по делам овцеводства…

— Верю, умеешь, — перебил его Бван Атен. — Так отчего ж не читаешь?

Он ткнул корявым пальцем в табличку на веревке, натянутой поперек сходней.

— Да я не видел, что тут написано… — смущенно пробормотал чиновник.

— На двух языках ведь писал! — сокрушенно воздел руки капитан Атен. — Отдельно для южных дураков, отдельно для северных. И даже для неграмотных рисунок начертил! Нет, мало им… Читай теперь! Вслух читай!

Ошалевший письмописец покорился требованию.

— «Проклято», — прочитал он упавшим голосом. — «Не входить».

— А нарисовано что? — продолжал добиваться Бван Атен. — Что, я тебя спрашиваю?!

— Рисунок какой-то, — неуверенно сказал толстяк.

Капитан Атен зарычал не хуже великолепного Мбо Ун Бхе.

— Череп! — подал голос младший из детишек чиновника. — Череп и кости!