Майк Резник - Аванпост Страница 21

Мне, конечно, следовало заранее просчитать, к чему это приведет. Теперь я в основном слышала следующее: «Если б я хотела переспать с моим профессором в колледже, я бы так и сделала». Один комментарий мне особенно запомнился: «Ты хоть представляешь себе, сколь быстро анализ годовой динамики поступления налогов на Сириусе V может погасить всякое сексуальное желание?» Аналогичные проблемы возникли с музыкальными и художественными вкусами прототипа, даже с выбором женщин. Каждая хотела думать, что для него она — единственная, то есть всякий раз речь шла о перепрограммировании. Поэтому в полдень он любил стройных блондинок, в два часа дня — пухлых рыженьких, в четыре — пьяных брюнеток.

У меня практически закончились деньги, но ни одна из женщин, добровольно принимавших участие в эксперименте, не согласилась с тем, что я создала мистера Совершенство. Потом мне сообщили, что Ланс Стерлинг хочет провести со мной еще одну неделю, я отдала андроида первой же женщине, которая обратилась ко мне с такой просьбой (потом она оскопила его мясницким ножом), и вернулась к прежней жизни, убежденная, что мистер Совершенство — такая же недостижимая мечта, как и Идеальная Женщина.

Так что не смотрите на Странника Джонса свысока. Такая любовь значит для женщины куда больше, чем многое из того, что я заложила в мистера Совершенство.

* * *

— В действительности во Вселенной девятнадцать идеальных женщин, — изрек Катастрофа Бейкер, обращаясь ко всем присутствующим. — С тринадцатью я уже встречался, и у меня есть еще полжизни, чтобы разыскать оставшихся шесть.

— Так ты действительно знала Ланса Стерлинга? — спросил Золушку Маленький Майк Пикассо.

— Да, знала, — кивнула Золушка.

— Он один из моих героев. — Взгляд Маленького Майка затуманился. — Я всегда хотел написать его портрет.

— Я бы тоже с удовольствием встретился бы с ним, — заявил Могильщик Гейнс. — Такие герои — большая редкость.

— Я слышал много самых разных рассказов о его смерти, — добавил Макс Три Ствола. — Интересно, кто-нибудь знает, как он умер?

— Один из нас знает, — ответил ему Никодемий Мейфлауэр.

— Ты слышал об этом?

— Я при этом присутствовал.

— Присутствовал, как же, — хмыкнул Макс.

— Это правда! — воскликнул Мейфлауэр, и вновь меня поразило удивительное сходство Никодемия с Сатаной, каким я его себе представлял. — Я провел рядом с ним десять лет, сражаясь со злодеями и негодяями.

— Я тебе не верю, — покачал головой Макс. — Есть такие герои, что затмевают звезды. Он был одним из них. Чего ему якшаться с тобой?

— Я могу выяснить, знал ли он Ланса, — предложила Золушка. Все повернулись к ней. — У него был шрам на плече. Опиши его.

— Шрам? — повторил Мейфлауэр. — Я всегда думал, что это татуировка. Она выглядела, как большая кровавая L.

— Это так? — спросил Макс.

Золушка кивнула.

— Так.

— Для того чтобы быть героем, не обязательно действовать на свой страх и риск или становиться солдатом удачи. — В голосе Мейфлауэра слышалась горечь. — Некоторым из нас лучше в рамках системы.

— Представить себе не могу почему, — выразил свое мнение Бейкер.

— Об этом мы поговорим в другое время. — Макс повернулся к Мейфлауэру. — Итак, ты его знал. Давай послушаем о том, как он умер, сколько при этом полегло его врагов.

— Насколько я слышал, — вмешался Маленький Майк Пикассо, — он дорого отдал свою жизнь. Убил так много людей, что пришлось рыть не одну братскую могилу.

— Вы хотите услышать, как это было, или сами будете рассказывать мне об этом? — раздраженно бросил Мейфлауэр.

— Давайте послушаем, — выразил общее мнение Макс.

БЕЗВРЕМЕННАЯ СМЕРТЬ ЛАНСА СТЕРЛИНГА

Начну с того (продолжил Никодемий Мейфлауэр), что родился он не Лансом Стерлингом. Его настоящее имя — Мортимер Смарч. Как-то раз я его спросил, почему он изменил имя, а он ответил другим вопросом: «Отдал бы ты жизнь за человека, которого зовут Мортимер Смарч?» Я подумал несколько минут и больше вопросов об имени не задавал.

К девятнадцати годам он уже определился с целью жизни: освобождать угнетенных, людей или инопланетян, где бы то ни было. Он знал, что занятие это опасное, и решил носить маску.

* * *

— Если он не хотел привлекать к себе внимание, зачем надел на себя эту серебряную маску и плащ? — спросил Макс.

— Хочешь ты слушать или нет? — сурово зыркнул на него Мейфлауэр.

— Ладно, ладно, больше прерывать не буду.

— До следующего раза, — предсказал Бейкер.

* * *

Маска меня не волновала (вновь заговорил Мейфлауэр), в отличие от меча. Я хочу сказать, кто в здравом уме будет ходить с мечом, если его противники пользовались лучевиками, глушаками и пульсовиками. Но возглавив революции на Зеленой Изгороди II и Синей Аляске и не получив ни единой царапинки, Ланс решил, что Бог на его стороне, а он сам неуязвим.

К тому времени его имя уже гремело по всей галактике, и все знали, что под маской скрывается Ланс Стерлинг. Множество идеалистически настроенных молодых людей и женщин искали его, готовые отдать жизнь в борьбе за провозглашенные им цели. Я был одним из них.

Я до сих пор помню первое сражение, в котором я принял участие. Губернатор Пиастры VII отменил конституцию и практически поработил население планеты. Им приходилось по восемнадцать часов в сутки работать на его золотых копях, причем сутки на Пиастре длились двадцать два часа. При этом кормил их впроголодь, тогда как он сам и его армия жировали. Ланс Стерлинг не мог терпеть такого положения вещей, собрал своих последователей и объявил, что наутро мы атакуем Пиастру.

Когда я спросил, по какому мы будем действовать плану, он посмотрел на меня, как на чокнутого.

— Плану? — переспросил он. — План у меня простой: прийти туда со сверкающими мечами и слепящими лучевиками и не останавливаться, пока не умрет последний злодей.

Я собрался с духом и задал следующий вопрос:

— Я хотел сказать, что у них армия в двадцать тысяч человек, а нас меньше ста пятидесяти. Разве не требуется какая-то стратегия, чтобы победить превосходящие нас силы?

— Моя стратегия — освободить страждущих граждан Пиастры VII, — твердо ответил он. — У тебя есть возражения?

— Нет, должно быть, у меня что-то не так с математикой.

— Есть еще вопросы? — Он оглядел нас. — Нет? Хорошо. Уничтожение армии я оставляю вам, но губернатор — мой.

— То есть ты не поведешь нас в битву? — вырвалось у меня.

— Разумеется, поведу. Пока не замечу губернатора, который пусть и злодей до мозга костей, но далеко не трус. Мы с ним скрестим мечи на крепостной стене, на виду у всех, и когда я убью его, армия потеряет боевой дух, оставшиеся в живых тут же сложат оружие и принесут клятву верности тому, кого освобожденный народ назовет своим новым лидером.