Владимир Моисеев - Боконист Страница 21

На громадном письменном столе одиноко лежала папка с бумагами. Это было удивительно и вызывающе – увидеть в этом забитом офисной техникой обычную папку с тесемочками…

Махов не удержался и открыл ее, он не исключал, что содержимое папки поможет ему разгадать смысл этого странного приглашения и перспективы получения работы.

Внутри папки находился документ, Махов пробежал его глазами и немедленно пожалел о том, что решился на свое расследование и что согласился участвовать в этой странной презентации, и что в недобрый час попал в этот дом, и что вообще умеет читать.

"Особой важности

Тема: "Вонючий рассвет"

Дорогой и любимый правитель!

Ни на миг не забывая о достойной Вашего имени почтительности, сообщаю Вашему Величеству, что первый акт счастливейшей драмы начат.

19 мая 1996 года в неприметной квартирке на Захарьевской встретились три полковника. Осмысление собственной судьбы и прямое указание Вашего Величества побудили их посвятить свою жизнь служению Вашему Величеству.

На совещании было принято решение вызвать на Землю Сатану. Силы Зла взволнованы и пребывают в состоянии радостного ожидания.

Да возвестят о прибытии Сатаны медные трубы!

Агент Вашего Величества до гроба, Геннадий".

Шутка? Чушь собачья? Это, как говорится, можно утверждать только после вскрытия. А сейчас надо было хватать ноги в руки и бежать без оглядки. Но в коридоре раздались голоса и шум, к кабинету приближались люди. Махов подскочил к журнальному столику и, раскрыв наугад подшивку "Финансовой газеты", сделал вид, что погружен в изучение очередного Постановления Правительства.

В кабинет вошла Светлана, увидев склонившегося над журнальным столиком незнакомца, она дрогнувшим голосом спросила:

– Кто здесь? Кто вы?

Махов повернулся.

– Петька? Ты? – Светлана просияла. – Пробрался все-таки, чертяка! Что ты здесь делаешь? А ну-ка, отвечай!

– Любовь негаданно нагрянет, когда ее никто не ждет… – Махов умел быть циничным. – Увидев тебя, был моментально сражен твоей красотой. Захотелось встретиться. Такое объяснение подойдет?

– Спасибо, конечно. Но не верю. Придумай что-нибудь более правдоподобное.

– Изволь. У меня заболел живот, искал туалет, вот и забрел к тебе в апартаменты. Обрадовался, думал, разживусь бумажкой.

– Уже лучше, но все равно явное вранье, – жестко сказала Светлана. – Быстрее, быстрее…

– Да ладно тебе, Капустина, чего ты ко мне пристала! Стало скучно, захотелось почитать "Финансовую газету", что в этом плохого?

– Петька, признавайся, зачем ты пробрался в мой кабинет?

– Отстань, я уже назвал целых три причины. Сколько можно!

Светлана нахмурилась. Потом вызвала по мобильнику Крупьевского. Он прибежал через несколько минут.

– Смотрите, встретились, – заявил он с порога, радостно ухмыляясь. – Вспоминаете студенческие годы, это дело хорошее, но, ребята, напоминаю, что мы на работе… Расходитесь, расходитесь… Иди Петя, я тебя догоню.

Махов вышел в коридор, но предчувствие подсказало ему немного задержаться возле двери. И он был вознагражден.

– Все прошло хорошо? – спросил Крупьевский.

– Лучше, чем можно было ожидать, – ответила Светлана.

– Так ты думаешь, что они клюнули?

– С документом Петька ознакомился. А что он дальше выкинет – боюсь загадывать.

– А вот это нас не касается, – отрезал Крупьевский.

Он вышел в коридор и, подхватив Махова под руку, повел его вниз.

– Я искренне рад, что отныне мы с тобой и с Кларковым в одной связке, – голос Крупьевского предательски дрожал. – Не сомневаюсь, что наше сотрудничество будет многолетним и плодотворным, а главное, – взаимовыгодным. Я всегда верил в тебя и в Виктора…"

Махов рассказал о своих приключениях, умолчав только о разговоре Капустиной с Крупьевским. Ему было ясно, что эта парочка цинично и подло подставляет их. Вот уж кто точно знает, какую выгоду они с Кларковым могут принести бандитам или кто там еще собирается вызывать сатану. И если добавить в рассказ этот разговор, то надежда на то, что это просто чушь или розыгрыш, исчезает. Махов решил поберечь нервы товарища.

Виктор внимательно выслушал своего товарища, желания задавать вопросы у него не возникло. Он не знал, о чем в таких случаях следует спрашивать, чего опасаться и на что надеяться. Впрочем, особого впечатления рассказ Махова на него не произвел, как-то все это выглядело отвлеченно и глупо. И совсем не страшно.

– Что же ты предлагаешь? – спросил он

– Это очевидно. Необходимо решительно отказать нашим друзьям капиталистам. И жестко допросить их с пристрастием. Пусть расскажут, в какую игру они нас пытаются втянуть. Можно Крупьевского буду бить я?

– Петя, ты это всерьез? – Виктор от души расхохотался. – Нагородил огород! По-моему, все понятно. Бумажка, которая произвела на тебя такое сильное впечатление, скорее всего заявка на сериал. Сам подумай. Это же инвестиционный фонд! Уверен, что отечественные кинематографисты часто приносят Светлане такие бумажки, а она им денежки ссужает, если считает заявку заслуживающей внимание. Обычное дело. Что-то ты заигрался, Петя!

– Может быть, может быть. Ты меня почти убедил.

– Вот и отлично.

Утром они плотно позавтракали.

– И все-таки, давай, откажемся от работы с Крупьевским, – сказал Махов грустно. – Мне будет спокойнее.

– Хорошо придумал, нечего сказать, мы одержим моральную победу над жадными и коварными капиталистами, положим зубы на полку, и будем жить гордые, но голодные. – Виктору не хотелось начинать все сначала, но, видимо, без нотаций было не обойтись. – Посмотри, Петя, на это изобилие – яичница, колбаса, сыр, джем и самое главное – хлебушек… Если я послушаюсь тебя, нам придется привыкать к чувству голода. Ты раньше никогда не задумывался, как это прекрасно – жевать? Почему-то принято свысока поглядывать на коров, они, видите ли, жвачные! А коровы, кстати, дают молоко, которое так полезно для наших детей. А по-моему, ты жуй, но дело разумей.

– Мне не нравится эта работа. Мы найдем другую. Если все дело в деньгах…

– Кстати, о деньгах.

Виктор пошарил в кармане брюк и достал конверт, который ему вчера вручил Крупьевский. Аккуратно вскрыв его, он с удивлением обнаружил внутри четыре пятидесятидолларовые купюры.

– Ни чего себе! – вырвалось у него.

Махов достал свой конверт, там тоже оказалось двести долларов.

– Обалдеть, на завтраки мы себе заработали, почему бы не подумать об обедах? – проговорил потрясенный Виктор, такие деньжищи у Конева можно было заработать месяца за три. – Они меня уговорили, лично я работать на фонд согласен, если за то, что я вкусно поел и покрутился часок среди прилично одетых людей, мне без проволочек выплачиваются такие деньжищи, я согласен ужинать в их фирме хоть каждый вечер. Надеюсь, такие бумажки у них еще есть!