Алексей Гравицкий - Калинов мост Страница 21

Он смотрел на нее влюбленными глазами, а она сладко тянула вино. Бесконечно долго. Потом были разговоры о чем-то незначительном. А когда вино и разговоры иссякли, она притянула его к себе.

Губы обжег поцелуй. В голове заплясали странные образы, будто из другой жизни. Будто бы он не он, и она другая. Реальность поплыла, как воск от свечки. Он упивался ее губами, а потом…

Что-то стало не так. Он вздрогнул и отстранился. Долго пытался понять, на что так отреагировал и только через долгие секунды понял, что случилось. Ее рука подобралась к его промежности.

— Подожди, — велел он. — Я так не могу.

— Что не можешь? — спросила она. — Вообще не можешь?

— Не могу так с тобой, — ответил он невнятно. — С кем угодно, но только не с тобой. Не так.

Она встала и молча задула свечку.

— Глупый, — раздалось из темноты.

А потом ее руки обхватили его. Губы впились так страстно, что он забыл обо всем. Разум, память, чувства — все взорвалось каким-то феерическим залпом. Нет, она была далеко не так искусна, как хотела показать. Но не смотря на это он сейчас четко мог сказать, что такого с ним не происходило никогда. Что было повинно в этом? Что-то, что было в ней? Что-то, что вспыхнуло в нем?

Он забылся только под утро. А проснулся от поспешно захлопнувшейся входной двери. Ночной туман развеивался. Туман любви? Нет, скорее влечения. Сиюминутной похоти. Но эту мысль он быстро потерял, потому что знал, что и любовь там была тоже. Он ее не просто чувствовал. Он знал, что она там есть. Но почему тогда ушла, не попрощавшись?

Олег посмотрел на часы, и подскочил с кровати. Все мысли вылетели вон.

Дядя Костя опять оказался раньше времени. Правда, на этот раз Олег пришел всего на три минуты раньше. И то чудо, что не проспал. Кот окинул придирчивым взглядом.

— Ты чем занимался?

— Тем самым, — отозвался парень. Не удержался и зевнул.

— Чтоб больше я в таком виде тебя не видел, — сурово предупредил Кот. — Беги.

Олег протрусил мимо лавочки, набрал скорость и понесся вчерашним маршрутом. Смертельно хотелось спать, но при мысли о беге с трубой силы утраивались. Кот посмотрел ему в след, неторопливо встал с лавочки, перешел через дорогу и помчался в обход. Сегодня выбежал чуть раньше, но бежал четко сохраняя вчерашний темп.

На этот раз парень и оборотень добежали до входа в лес практически одновременно. Олег сбросил скорость, легко перешел на шаг, взялся рукой за пульс, пытаясь дышать ровнее. Однако наставник пронесся мимо и побежал дальше вдоль кромки леса. На ходу обернулся, прикрикнул:

— Чего встал? Побежали.

Олег снова набрал темп, стараясь не отставать. Но держаться на хвосте у дяди Кости оказалось трудно. Тот разогнался до такой скорости, что пришлось отключить все мысли, не думать ни о чем, а только следить за дыханием.

Наконец путь закончился пригорком. Наверху в своем обычном состоянии жужжала несущимися в десять рядов машинами Московская кольцевая автодорога. Однако собственное хриплое дыхание слышалось Олегу, кажется, даже через этот гуд. Воздух рвался из груди хрипло, надсадно.

Дядя Костя спокойно стоял в стороне и неспешно выравнивал дыхание. Потом поводил взглядом из стороны в сторону, словно потерял что-то. Через мгновение взгляд его остановился, на губах появилась улыбка. В груди у Олега екнуло недоброе предчувствие. Отойдя в сторону, дядя Костя выволок из кустов трубу.

— Держи.

В глазах помутнело. Олег стоически скрежетнул зубами и взвалив ржавое железо на плечо сделал шаг, потом остановился в раздумии, и перекинул трубу на другое плечо. Бежать, как не странно, было легче. То ли от того, что начал привыкать, то ли от того, что на этот раз отключил все мысли о неудобствах и сконцентрировался на дыхании. Во всяком случае, когда добежали до входа в лес, Олег удержался на ногах. Только трубу сбросил.

— Неплохо.

Дядя Костя крепко хлопнул по натертому железом плечу. Олег скривился. Поглядел на спину наставника с ненавистью, вот ведь садист.

— Сиди отдыхай, — велел дядя Костя, направляясь к лесу. — Через десять минут вернусь и продолжим.

Десять минут пронеслись, как мгновение. Он только успел успокоить рвущееся наружу сердце и унять хрипы, как наставник снова появился рядом. Подкрался настолько неслышно, что Олег вздрогнул от неожиданности.

— Вставай, — велел тот.

Олег молча поднялся.

— Что ты делаешь, когда тебя убивают?

— Выживаю и убиваю в ответ.

— Кхм, — улыбнулся дядя Костя. — Это ты у своего Оямы вычитал?

— Нет, это я сам дошел.

Дядя Костя повел корпусом, переминаясь с ноги на ногу.

— Хорошо. Что ты делаешь, когда тебя бьют?

— Бью в ответ.

— Что ты сделаешь, если тебя ударит близкий человек?

— Огорчусь, расстроюсь, подумаю почему так случилось, — замялся Олег. Вопрос показался странным.

Наставник хищно усмехнулся, подошел ближе и с размаху отвесил Олегу пощечину. Щеку обожгло. Нет, не болью, скорее стыдом. Ударило не столько по лицу, сколько по самолюбию. Парень вздрогнул. Ошарашено потер щеку.

— Бей, — велел наставник.

Олег замер.

— Что ты сделаешь, когда тебя ударит самый близкий тебе человек?

— Умру и может быть воскресну.

— Дурак. Ты был с ней? Ты ее любишь?

— Я ее больше чем люблю, — отозвался Олег.

— А она тебя? Если ты ее любишь, а она тебя нет. Если ты будешь умирать от своей любви, по которой ударили, а она будет брезгливо смотреть на твои конвульсии, потому что вместо любви увидит дурно пахнущий труп. Что ты докажешь? Кому ты докажешь?

Олег хмуро посмотрел на наставника. Тот снова сделал едва уловимое движение. Щеку снова ожгло пощечиной. Олег зло посмотрел на наставника.

— Готовься получать оплеухи, — предупредил тот.

Еще одно едва заметное движение и вторую щеку залило огнем.

— Больно? Готовься к этому. Чем больше пускаешь кого-то в сердце, тем больнее получать оплеухи.

Новый рывок Олег видел отчетливо, дернулся перехватить руку наставника, но не вышло. И снова шлепнуло по щеке. Он снова и снова пытался ухватить за руку наставника, но каждый раз получал постыдную пощечину, от которых жгло щеки и грудь от бессилия.

— Знаешь, почему ты никогда не сможешь противиться? — усмехнулся наставник. — Я тебе уже говорил. Ты уязвим. Ты сам себя раскрыл. Если твое благородство не позволяет тебе бить лежачего, это не значит, что когда упадешь, кто-то не пнет тебя ногой.

Рывок. Дядя Костя словно слегка качнулся. Как соломинка на ветру. Рука шла не столь молниеносно, чтобы нельзя было ее схватить. Олег сосредоточился, но снова получил по щеке.