Джоэл Розенберг - Достойный наследник Страница 21

Под деревом проехал последний всадник. Джейсон подождал, пока он скроется из виду, и повернулся к Уолтеру.

– Дя…

Ладонь Словотского зажала ему рот.

– Заткнись, болван, – чуть слышно прошипел Уолтер в самое его ухо. – Я скажу, когда начинать шуметь. Если понял, кивни.

Джейсон кивнул, и Словотский, даже не пытаясь скрыть раздражение, убрал руку.

Джейсон шевельнул губами, будто собираясь сказать что-то, но промолчал. Вот и славно.

Уолтер снова приблизил губы к уху юноши.

– Молчать, пока я не велю, – прошипел он так тихо, как только мог. – Просто сиди и не шевелись.

Убедившись, что Джейсон замер, Словотский прислонился к шершавому стволу, прикрыл глаза и предался размышлениям. Все было чуть-чуть слишком гладко. Было довольно просто напасть на их с Джейсоном след и проследить его вбок – до места, где они бросили лошадей. Уолтер Словотский, сам любивший простые решения, был тем не менее подозрителен – принципиально. Работорговцы выставили впередсмотрящих; разве не может у них быть отряда, прикрывающего спину? Может, и даже вполне.

Прошло пять безмолвных минут. Десять. Уолтер разлепил веки и поманил юношу.

«Слышишь?» – Он поднес руки к ушам, делая вид, что внимательно прислушивается.

Джейсон наморщил лоб, словно спрашивая: «Слышу – что?»

Уолтер снова приблизил губы к уху юноши.

– Мы молчали, – прошептал он, – и не шевелились. Звуки леса должны были вернуться.

– Но не вернулись, – одними губами ответил Джейсон.

– Именно, Ватсон. – Словотский показал на тропу по направлению, откуда пришел караван. – Так что держи рот закрытым, а глаза – открытыми: следи за тропой.

Спасибо вам, белки и птицы. Твари лесные помогали им. Разведчики не шумели – значит, более чувствительное зверье учуяло кого-то другого. Возможно, кто-то еще воспользовался этой малохоженой тропой…

Еще через десяток минут послышались удары копыт – и под деревом проехало семнадцать воинов.

Значит, выходит – сто к восьмидесяти семи. Не самые худшие ставки.

Когда всадники скрылись за поворотом, Уолтер повернулся к Джейсону. Урок не прошел для юноши даром: он почти не дышал, пока тяжеловооруженный отряд проезжал под ними, и не сделал даже попытки шевельнуться, когда враг скрылся.

– Видел? – одними губами сказал Словотский. – Я знаю, о чем говорю. – Он подышал на ногти и принялся полировать их о грудь.

И все же стоит попробовать напасть неожиданно, сказал он себе, выйдет – получим изрядный куш.

Он выждал еще пару минут, поднялся и потянулся: лесные звуки вернулись.

– Пошли к лошадям, сынок, – проговорил он. – Пора ехать – и быстро.

Джейсон помялся.

– Дядя Уолтер…

– Да?

– Как ты узнал?

– Н-ну… – Уолтер Словотский мог бы объяснить про лесные звуки, но отчего-то ему не хотелось посвящать Джейсона в секреты мастерства. Во всяком случае, не сейчас – сейчас куда важней произвести на мальчишку впечатление; да и почтение в голосе Джейсона слышать куда приятней, чем прежнюю надменность. – Элементарно, дорогой Куллинан. Мне напели птички. – Самое интересное, что это почти правда.

– Что?

– Давай двигаться; и если чуток повезет, мы доберемся до своих завтра поутру.

Часовой окликнул их около полудня, и Даэррин по совету Ахиры устроил на ближайшей поляне полноценную дневку. Коней расседлали и выводили, потом отвели к недальнему ручейку, напоили и пустили пастись: пусть отдохнут от овса и сена, заодно и припасы сэкономятся.

Кони закусывали; закусывали и люди – твердой колбасой и сыром, более вонючим, чем Уолтеру доводилось есть, и более невкусным, чем ему приходилось нюхать. Запивалось все это парой глотков вина и огромным количеством родниковой воды. Боже, как же он ненавидит походные трапезы. Большинство опытных воинов соединяли дневную еду с полуденным привалом; стоило провести в пути несколько дней, и прежние привычки вернулись. Ты спишь и ешь, когда можешь – и сколько можешь, – потому что потом случай может и не представиться.

Джилла, одна из двух женщин в отряде, лежала навзничь под сплетенными ветками какого-то куста и храпела, как гном. Другой женщиной была Эйя; хоть и не став пока опытным воином, она уже научилась спать, когда можно. Она дремала, по-детски свернувшись под одеялом, и Уолтер нагнулся поправить его. А может, приподнять и нырнуть под него, чтобы вырвать из забытья дремы и – пусть на краткий миг – погрузить в иное забытье.

Остынь, велел он себе с усмешкой. Тебе полагается думать совершенно другим органом.

А пока что командование отряда и кое-кто из приезжих держали совет. Как обычно: командиры занимаются планированием, где и когда позволяет ситуация; новички – где и когда позволяет ситуация – обедают и отдыхают.

В совете участвовали: от старших – Ахира, Даэррин, Брен Адахан и Валеран; от молодежи – Джейсон и еще один пятнадцатилетка по имени Самалин. Уолтера удивило, что Даэррин прислушивается к мальчишкам; дай волю Уолтеру – он велел бы им заткнуться и слушать. Даэррин покачал крупной головой.

– Не по душе мне нападать на них днем. – Он потер узловатым пальцем уголок глаза. – Лучше попробовать в сумерки.

Ахира мотнул головой и сплюнул.

– Нас здесь только тринадцать из Истинного народа, – сказал он на гномьем. – Ты что ж, думаешь, мы одни одолеем работорговцев?

Джейсон Куллинан нахмурился.

– Английский или эрендра, – пророкотал он на том же языке. – Твой акцент слишком силен.

– Уймись, Джейсон. – Валеран старательно изображал воспитателя.

Брен Адахан прикрыл улыбку ладонью. Человек заявляет гному, что тот плохо говорит на гномьем?… С деланным терпением он покачал головой.

Даэррин кивнул:

– Джейсон прав.

Уолтер чуть не взорвался. Начать с того, что Ахира в отряде со дня основания; если он счел, что что-то должно быть сказано по-гномьи, так тому и быть. Никакой неоперившийся юнец не имеет права поправлять его.

С другой стороны, для Даэррина Джейсон – не просто юнец, не просто ученик воина и инженера; он – сын Карла Куллинана, а для Даэррина это значит много, возможно – даже слишком.

Испорченный щенок.

Даэррин снова нахмурился.

– Мне не по душе, что мы не можем напасть на них так, как всегда. Можно бы дождаться их на поляне, но тогда возникает проблема с передовыми всадниками.

– Забудь. – Ахира покачал головой. – Все могло бы оказаться и куда хуже. Они ведь могли выслать разведку и на день вперед.

Словотский кивнул:

– У меня предложение – по-моему, блестящее. Вы позволите?…

Подняв ветку, он провел по земле ломаную линию.