Татьяна Смирнова - Зона сумерек Страница 21

Не отвечая, она шагнула к нему, скользнула пальцами за ворот и дернула тонкую цепочку. Он не успел отстраниться, настолько стремительным было движение.

— Отдай!

Он не вскочил, он взметнулся с поленницы, как распрямившаяся пружина, как самурайский меч из ножен. Вот теперь она признала его — большого, быстрого, смертельно-восхитительного, идола трассовиков и проклятие Черных Фронтиров. Теперь и глаза были его — в них тлело холодное бешенство. Она успела в последнее мгновение. В десятую долю секунды, когда беспощадный вихрь по имени Неуязвимый уже дохнул ей в лицо верной смертью, она отшатнулась назад, в крапиву…

За Порог…

Тихо тлело вечернее солнце, матово просвечивая сквозь туман. ТРАССА уходила за горизонт. У обочины стоял черный, как сапог, «Жеребец» Рода

Шривера, предмет лютой зависти всех трассовиков. Род собрал его сам, под руководством Стража, снабдив предельной скоростью, десятикратной прочностью, фантастической проходимостью. Однажды, на спор, он спустился на «Жеребце» по тьеркскому серпантину. Никто не верил. Яна и сама бы не поверила, если б не видела собственными глазами. Она подошла и ласково погладила мощного коня ТРАССЫ по бензобаку.

— Ждешь? Жди. Уже недолго.

Структура пространства лопнула с шелковым свистом, стотонная глыба обрушилась на Яну, опрокинула, цепкой болью хрустнули вывернутые суставы. Она не заорала лишь потому, что перехватило дыхание. Вихрь вырвал ключ и отшвырнул ее на асфальт.

— Может быть, поможешь подняться?

— Что? — опешил Неуязвимый.

— Встать, говорю, помоги.

Яна улыбалась, и глаза у нее были — и надо бы ехиднее, да некуда.

Род Шривер не стал помогать ей подниматься. Он рухнул рядом, пожирая ненасытным взглядом асфальт, уходящий в небо, сухую траву вдоль ТРАССЫ и черного «Жеребца». Потом сгреб ее в охапку и принялся целовать: страстно, сладко, исступленно… словно за миг до последней гибели.

— Ты знала? — хрипло спросил он спустя некоторое время.

Яна хватала ртом воздух, как рыба.

— Ну ты даешь, — только и произнесла она, — знала, что ты псих, но не знала, что буйный. Тебя, приятель, связывать надо. Мокрые смирительные рубашки и мягкий кляп.

— Сольвейг, я сейчас тебя убью и прямо здесь закопаю, — в полнейшем восторге рявкнул Неуязвимый. — Ты знала?

— Отстань, — она поднялась, отряхиваясь. Кровавая ссадина чуть пониже локтя беспокоила ее меньше, чем отлетевшая набойка.

— Ремонт туфлей ты мне оплатишь, шизик. И, кстати, ничего я не знала.

Только догадывалась. Зато теперь знаю.

— Что знаешь?

— Как спасать ребят. Динзиль, конечно, хитер, но против лома есть прием. Если взять побольше лом.

— Сольвейг!

— Для того, чтобы раскодировать человека, нужно бить по болевым точкам. И бить без всякой жалости, чтоб от боли себя забыл, — со вздохом призналась она, — все знают, что за своего «козла» ты собственный… кхм… ногу отрежешь и съешь без соли… Ну я и рискнула.

Она усмехнулась и уже спокойнее добавила:

— Честно признаюсь, понятия не имею, на сколько лет я тебе сегодня жизнь укоротила.

Род Шривер уже оседлал «Жеребца», сидел чуть пригнувшись, руки — продолжение руля, спина, плечи, правая нога, уже готовая оттолкнуть асфальт — все в нем рвалось вперед. Попробуй удержи такого. Но он все же помедлил несколько секунд.

— Вся что осталась — твоя. И за последним шлагбаумом тоже.

— Я творила волю пославшего меня, — откликнулась Яна, — благодари Стража.

А потом все потонуло в гневном, торжествующем реве «Жеребца» и Яна отступила на обочину.

Она рухнула в объятия мягкого сидения, покрытого искусственным мехом "под леопарда" и без сил откинула голову. «Возвращение» Неуязвимого далось ей нелегко. Яна не хотела даже думать о том, на сколько лет она укоротила жизнь себе. Она вжалась в кресло, поудобнее устраивая голову. Полнейшая опустошенность — вот как называлось это состояние. Какой, к чертям, триумф? Какая эйфория? Она не услышала ни малейшего шороха. Просто в следующую секунду Яна уже без тени сомнения знала, что не одна. На заднем сидении кто-то есть. Сенсор молчал, это означало что Они ее пока-что не выследили. Или разработали какую-нибудь новую модификацию экрана.

— Даю три секунды на то чтобы представиться, по истечении вынимаю из тачки и расписываю под Хохлому, — от усталости ее голос звучал еще более безжизненно и ровно, чем обычно.

— Леди, — знакомый голос заметно дрогнул от смущения, — я не хотел вас пугать.

— Кто — кого? — уточнила Яна. Она с величайшей неохотой поднялась, переместилась на соседнее сидение так, чтобы видеть незваного гостя, и закинула ноги на «баранку». «Баранки» не было, были обтянутые кожей «рога», но это ничего не значило. Руль автомобиля всегда называется «баранкой», будь он хоть квадратный.

Ким выпрямился.

— Интересно, как это будет выглядеть: "расписать под Хохлому", — мечтательно проговорил он.

— Лучше тебе этого не знать, — сказала Яна. — Это с одной стороны. А с другой — умные люди говорят, что любой опыт полезен.

— Значит так? Умные люди…

Ким не успел не то что шевельнуться — даже сообразить что происходит. Сиденье внезапно разъехалось под ним, он неловко взмахнул рукой, дернулся вверх, но оказался в капкане. А сверху прозвучал насмешливый голос Яны:

"Потом берет Его диавол в святый город и поставляет на крыле храма. И говорит Ему: если Ты Сын Божий, бросься вниз, ибо написано: "Ангелам своим заповедает о Тебе, и на руках понесут Тебя, да не преткнешься о камень ногою Твоей".

Иисус сказал ему: написано также: "Не искушай Господа Бога твоего".

— Христос поступил как умный человек, а я — как кретин. Как мне вылезти, леди?

Яна ногтем сдвинула едва заметный рычажок в исходное положение и Ким, кряхтя, выбрался из ловушки. Он не был испуган. Спецподразделение «Берсерк». Они носили на шее металлические пластинки с группой крови. Яна сомневалась, что их вообще можно чем-нибудь напугать.

— Он был закодирован?

— Да, — ответила Яна не уточняя о ком идет речь и откуда у Кима такие «горячие» сведения. Надо думать, командиром «Берсерков» он стал не потому, что прочел объявление в газете: "Требуется "зеленый берет".

— Я видел, вокруг Неуязвимого крутилась одна. Дамочка с обложки «Плейбоя». Я еще подумал, слишком хороша. Такие без присмотру не гуляют.

— Так проверил бы.

— Как? У меня сенсора нет.

— А без сенсора?

Лоб и щеки Кима вдруг затопила неудержимая жаркая волна и Яна невольно рассмеялась.

— Слабо?

Он промолчал.

— Никогда не видел женщину с «кнопкой»?