Крэг Гарднер - Сговор монстров Страница 21

– Прошу прощения, – вмешался Грифон, – о красавицах речь шла в предыдущем пункте повестки дня. Да, так что насчет сатиров? Нужно придумать девиз, под которым вы стали бы широко известны темному человечеству.

– А что, если «хитрый как сатир»? – предложил Гиппогриф.

Грифон задумался над предложением. Потом взглянул на помрачневшего Сатира, которому, кажется, изречение не очень понравилось.

– Нет, нет, это не пойдет. Чувствуется негативный оттенок, не так ли? Может быть, лучше «сексуальный как сатир»?

Козлобородый замялся. Откашлялся.

– Видите ли, мы хотели бы пересмотреть именно этот аспект нашего имиджа…

– Отлично, – перебил Грифон нетерпеливо. – Что ты предлагаешь?

Бородатый просиял:

– Я перебрал в уме все части моего тела, как это только что делал ты, и пришел к определению, которое представляется мне идеальным! – И он снова откашлялся. – Благородный как сатир!

Толпа разразилась бурными аплодисментами.

– О! Ну да. Понятно, – промямлил Грифон. – Ну что ж, пусть будет «благородный как сатир»!

Предложение было встречено всенародным одобрением.

Из толпы донесся скорбный голос:

– А как же мы, кикиморы болотные?

– Кикиморы болотные? – озадаченно повторил Гиппогриф.

– Просто, но со вкусом: «благородный как кикимора болотная!» – тут же выступил с предложением Грифон.

Толпа впала в неистовство. Грифон повернулся к Гиппогрифу:

– Что-то у нас тут не ладится. Пора вступать волшебнику.

Мне потребовалась секунда на осознание того, что речь идет обо мне. Наблюдая за забавным спектаклем, разворачивавшимся у меня на глазах, я и забыл, что истекло время на приготовления.

Грифон обернулся ко мне:

– Поди сюда и покажи нам, на что ты способен, волшебник. Сделай так, чтобы маги и чародеи всего мира узнали об АСМИФЖИС.

– Прошу прощения, – ответил я, – однако неуверен, что мое волшебство для этого годится.

Грифон утробно заворчал и пронзил меня орлиным взглядом:

– Я и прочие члены братства до сих пор проявляли великодушие и снисходительность, но терпение наше почти истощилось. Наша организация должна стать известной во всем мире и сейчас же! Впрочем, не исключено, – более спокойно добавил Гиппогриф, – что среди нас найдутся такие, кто с удовольствием тебя съест.

– Найдутся! – раздался голос из толпы. – Чего зря добром бросаться!

– Ну, давай же, – с укором в голосе продолжал Грифон. – У тебя была уйма времени на приготовления, пора уже показать, что ты умеешь. – И он снова обратился к толпе: – Друзья, давайте подбодрим нашего волшебника! Скоро имя нашей организации будет знать каждый деревенский колдун! АСМИФЖИС! АСМИФЖИС!

Толпа начала скандировать в ответ.

Так, значит, меня все-таки съедят. Если, конечно, не… могу ли я надеяться? Спасти меня может только одно. Что, если попробовать связаться с Нори и попросить ее поговорить через меня с собравшимися? Тогда я смогу сказать тварям, что сообщил о них другому волшебнику. Да! Я должен еще раз поговорить с Нори! Блестящая мысль! Быть может, я еще выживу.

Я начал думать о воробье.

– АСМИФЖИС! АСМИФЖИС!

В таком гвалте сосредоточиться было непросто. Я взглянул на Грифона, подзадоривавшего толпу. Его змеиный хвост устрашающе метался туда-сюда в такт выкрикам, а львиные когти выдирали из сцены доски и швыряли их в толпу. Он повернул свой орлиный клюв ко мне.

Воробышек моих мыслей взвился в небо.

– Нори! – звал я. – Нори!

– Вунтвор? Это ты?

Я увидел ее внизу. Она шла через какое-то поле. Я мысленно порхнул к ней.

Да, моя рыжеволосая красавица. Мне отчаянно нужна твоя помощь.

– Так ты, значит, пришел-таки узнать, какую судьбу уготовили твоему учителю в Голоадии, – произнесла она с оттенком презрения в голосе. – Давно пора.

– И да, и нет. Понимаешь, там целая сходка чудовищ…

– Чудовищ? Но у нас совершенно нет на них времени, Вунтвор. Боюсь, что в Голоадии уже догадались о наших с тобой разговорах. Ты слишком часто и откровенно пользовался этим заклинанием. Даже сейчас, пока мы с тобой разговариваем, я чувствую, как демоны идут по нашему следу.

Воробей, в которого превратились мои мысли, тревожно зачирикал:

– Тогда мы должны поговорить как можно быстрее. Дай мне знак, если хочешь, чтобы я остался в живых. Понимаешь, я в плену у Ассоциации Мифических Животных…

– Ассоциации кого? Вунтвор! Твои шутки сейчас не вполне уместны! Слушай, что я тебе скажу. Я боюсь, что Голоадия вот-вот прервет наш разговор, и мы никогда уже не сможем…

Моя возлюбленная вскрикнула. Я больше не видел ее.

Перед моими глазами возникло совершенно другое лицо. Демоническое лицо с огромной зубастой пастью.

Вздрогнув от неожиданности, я понял, что передо мной Гакс Унфуфаду, ужасный демон-виршеплет, виновник болезни моего учителя.

Хватит с меня твоих жалких потуг, Время настало прощаться, мой друг!

Я услышал свой собственный крик и, моргнув, обнаружил, что снова стою среди монстров.

– Ну, – обратился ко мне Грифон, продолжая точить когти об остатки сцены, – когда же ты наконец примешься колдовать?

И вдруг прогремел мощный взрыв.

– Веселей, ребятишки! – раздался звенящий голосок. – Настало время брауни!

Едкий дым заставил меня закашляться. Сквозь лившиеся градом слезы я разглядел два предмета, материализовавшиеся рядом со мной прямо из воздуха. Одним из них был брауни.

Другим – самый огромный башмак, который я только видел в жизни.

Глава восьмая

«У волшебников время от времени тоже бывают трудные времена. Без этого нельзя владеть расшитой звездами мантией и остроконечной шляпой. Некоторые волшебники даже любят трудности – на них и впрямь можно хорошо заработать, если, конечно, удастся остаться в живых. Однако более опытные маги предпочитают прибегать к заговорам – тогда и деньги можно собрать, и людей успокоить, и самому скрыться еще до того, как начнутся неприятности».

Башмак заговорил:

– Вунтвор! Это я!

Голос учителя! Сначала я было подумал, что брауни превратил его в гигантскую туфлю, но потом, собравшись с мыслями, понял: он только соорудил башмак, достаточно большой для того, чтобы Эбенезум мог в нем укрыться. И вот учитель здесь, рядом со мной, вокруг полным-полно всякой магии, но он не чихает!

– Учитель! – радостно воскликнул я. – Вы здоровы!

– В некотором роде да, – ответил тот сухо. – Если соглашусь весь остаток дней провести в башмаке.

– Но как вы туда попали?

– При помощи брауни, разумеется. Я отдыхал в сарае, где ты меня оставил, как вдруг появился он. С ним был еще один коротышка, которого он называл «Ваше Браунийское Величество». – Волшебник ненадолго умолк. – Но что здесь происходит? Я почти ничего не вижу.