Михаил Высоцкий - Принцесса и арбалет. Том 2 Страница 21

Что-то тут не так…

— Бил!

— Бил! Бил, что с тобой? Бил! — у нас, у мужчин, ничего не вышло, и за дело взялись наши дамы. Лера и Сташа принялись успокаивать зелено-синего, ревущего мальчишку, только что прочистившего свой желудок.

— Бил, ответь, что с тобой? Все в порядке? Бил!

— Бил, братик, ты в порядке? Что случилось, Бил? Ты ранен?

— Бил, тебе плохо?

— Бил, вставай, Бил! Давай, мы тебе поможем. Бил?

— Я… Я… Его… Мечом… — мальчишка, уже не синий, а просто темно-зеленый, начал сквозь слезы и рыдания выдавать полезную информацию.

Впрочем, мне уже и этих четырех слов хватило. Все ясно. Мечом пацана батя научил махать, физподготовка у него в ажуре, а вот с психологической составляющей поработали явно недостаточно. Казалось бы, что может быть проще и естественней, чем убить угрожающего тебе смертью врага? Ничего! Любой зверь это сделает, не испытывая никаких моральных сомнений. Но в том-то и дело, что человек — зверь лишь на половину. На вторую половину он часть социума, проповедующего идеи типа "не убий ближнего своего". Дурные, но нужные идеи — ближнего убивать нельзя. А врага можно. И нужно. В азарте боя ты это понимаешь, не задумываешься над такими мелочами. А потом начинается! Сколько зеленых пацанов имели нервные срывы лишь оттого, что им не смогли вовремя все объяснить, а сколько не смогли сделать вовремя выстрел, ну и получили или пулю в лоб, или стрелу в сердце.

Ну ничего! И Сташа, и Лера у нас девушки опытные. Им со смертью не привыкать дело иметь, они сумеют подобрать нужные слова. Провести, так сказать, морально-психологическую работу, комплекс средств для обеспечения формирования высокого морально-психологического состояния воинской единицы. По крайней мере военные намудрили бы именно примерно так.

— Герсей, нам всем очень жаль, — путем нехитрого жребия приносить соболезнование герцогу в изгнании выпало Сташе, — что так случилось с твоей женой. Хоть мы были и не близкими подругами, но я ее хорошо знала, и от лица всех нас хочу выразить свои соболезнования. Кая была хорошим человеком.

— Она была верной женой… — то, что звучало в голосе герцога Гендеа, еще нельзя было назвать жаждой мести, но уже нельзя было назвать скорбью. Некий излом, когда человек еще не отошел полностью от своего горя, но уже близок к тому, чтоб начать вендетту, — Мы прожили вместе немало лет, она всегда поддерживала меня, лишь она была со мною рядом в те дни, когда другие предавали меня.

— Может, мы можем чем-то помочь? — спросила Лера, приготовившись уже расстаться со своим золотым запасом, — Эти люди, которые на нас напали…

— Нет, нет! — отказался Герсей, — Это я во всем виноват, эти люди — они охотились за мною. Я ведь знал, что Золотой Чародей меня так просто не отпустит, я последний из числа тех, кто видел воочию его путь во власть. Я ведь чувствовал, что за нами идут, и Кая, она предупреждала меня… Но мы решили, что скрылись, что ушли уже достаточно далеко, что нас не найдут. О горе, это все моя вина. Если бы не вы, то я бы был сейчас там же, где пребывает ныне моя супруга — в царстве вечного света и покоя. Вы спасли мне жизнь, вы были посланы мне самой судьбой. Судьба не дала шанса моей любимой, но мне она подарила в вашем лице второй шанс. Я должен был сразу понять! Нельзя бежать от беды, нельзя бросать свой народ! Я не имел на это право, в том, что Золотой Чародей пришел к царствованию над Хельмецком, в том, что Хельмецк сгинул, немалая доля моей вины. Я должен ее искупить! Я выражаю вам свою искреннею благодарность за помощь, но мой путь отныне — это путь мести, и вы ничем не можете мне помочь. Простите, что не могу расплатиться с вами за то, что вы уже для меня сделали.

— Да ладно тебе! — отмахнулся я, — Нам это не сложно было, защищать обездоленный и творить справедливость — наше кредо!

— Но позволь все же дать тебе в дорогу… — продолжала настаивать на своем Валерия, но я ее перебил.

— Лерка, не надо. Я не думаю, что твое золото, это то, что сейчас Герсею больше всего надо.

— Но мы не можем оставить его в беде, Михаил! — кстати, мелочь, но приятно — демоном меня девушка некроманта уже не называла достаточно давно!

— Конечно же, не можем. Товарищ герцог, как отряд борцов за мир во всем мире, убежденных противников деспотизма и тирании, мы не имеем морального права оставить тебя в беде! Ну и, понятное дело, допустить, чтоб в столь живописном Хельмецке творились такие безобразия! Так что позволь тебя обрадовать, мстить ты будешь не один, а мы тебе поможем. Поможем? — спросил я, и, не дожидаясь ответа, который мог бы быть отрицательным, сам за всех ответил, — Поможем! Судьба специально тебе послала нас, а нам — тебя, и не хорошо ей перечить.

Впрочем, произнося столь «хорошие» и «правильные» слова я не питал никаких иллюзий по поводу того, кто на самом деле поработал «судьбой». Случайностями тут и не пахло — пока все перевязывали раненных, утешали Била да соболезновали Герсею, я провел свое микрорасследование, так, от нечего делать. Ну и, понятное дело, убедился в том, в чем особо и не сомневался. Отряд нищих-беженцев застрял в этом городке неделю назад, так как у них, подозрительным образом, сломались обе телеги, на которых они везли свой пусть и немногочисленный, но ценный скарб. Случайно, на ровном месте взяли, да и сломались! Бывает. Кто будет искать следы подпила? Кому эти бродяги нужны? Точно так же, совершенно случайно, какой-то доброхот приостановил отряд людей Золотого Чародея, которые вообще в этот городок и заезжать не собирались, и поведал им, что тут сильно подозрительные личности беженского типа ошиваются. Другой благожелатель, не менее случайное совпадение, вывел их не на лагерь беженцев на окраине города, а на наш трактир, куда были посланы, тоже совершенно случайно, "зарабатывать милостыню" герцог с герцогиней. Ну и мы тут проездом оказались… Чтоб связать концы с концами, тут Шерлоком не надо быть. И так очевидно, что все эти события — лишь чреда случайных совпадений, а не чья-то злая воля.

— О нет! — тем временем начал свою бесполезную попытку отказаться от нашей помощи Герсей, — Это лишь моя война, я не хочу, чтоб еще и ваши жизни легли на алтарь…

— Да ты не переживай! — успокоил я герцога, — Мы все — взрослые люди, мы за свои поступки и решения сами отвечаем, так что ты не переживай. Никто тебе на страшном суде, или как тут он у вас называется, наши жизни не припомнит. Да мы и не собираемся умирать, так ведь, ребята?

— Ага! — подтвердил Федя, злобно ухмыльнувшись — Я топором золотого раз, и нет золотого! Топор — это сила!

— Но Фед… — начала было Лерка, но ее очень вовремя приостановил Бесс.